В холодные дни свои небольшие шестьдесят квадратов я люблю сильнее обычного. Моя уютная двушка с белыми стенами на двенадцатом этаже, с которого виден краешек моря. Когда-то эта квартира научила меня верить в мечту, наперекор и зачастую вопреки суровой реальности.
Я с детства мечтал об этих белых стенах и в итоге, спустя пятнадцать лет работы, стал их обладателем. Моя бабушка Лале говорила: «Мечта должна быть важнее и выше возможностей. И врут те, кто скажет тебе, что мечты сбываются, когда забываются. Абсолютная чушь! Надо верить, не переставая, не опуская рук, и тогда мечта станет реальностью».
Задвигаю шторы, возвращаюсь в постель и пишу своей помощнице, чтобы она перенесла на завтра сегодняшние встречи. Думаю, в такой холод и налоговику, и соискательницам не очень захочется вылезать на улицу – так что устроим праздник друг другу. Для такого маленького праздника мне нужна самая малость – иметь возможность собой распоряжаться. Иногда для счастья достаточно теплой постели, кружки горячего кофе и… тарелочки пасты.
Спагетти – моя любовь с детства. Когда у меня спрашивали: «Малыш, а что же такое счастье?», помню, я отвечал: «Спагетти». Кстати, моя обжора Айдынлыг тоже любительница мучных изделий, особенно пасты под соусом болоньезе… Решено, сегодня побалую себя спагетти. Правда, в холодильнике ничего нет, кроме баночки тунца в собственном соку, чеснока, пучка укропа и кинзы. Но и этого вполне достаточно.
Пока закипает в кастрюле вода для спагетти, я хорошенько разогреваю сковороду с толстым дном и, сбрызнув оливковым маслом, чуть подрумяниваю на ней мелко нарезанный чеснок. Он жарится до появления сильного аромата – не дольше, иначе будет горчить. Затем добавляю к чесноку тунец, отключаю огонь. Дело в том, что тунец должен подогреться, но ни в коем случае не обжариться.
Подогретую рыбу засыпаю мелко нашинкованной зеленью. Как следует перемешиваю ингредиенты, солю, перчу и закрываю крышкой – пусть наш гарнир томится в тепле сковороды. Кстати, в кипящую воду для спагетти помимо соли и столовой ложки оливкового масла очень желательно добавить пару щепоток куркумы – невероятный аромат и аппетитно-желтый цвет пасте обеспечен.
Выкладываю спагетти на теплую тарелку, добавляю к ним соус из тунца, перемешиваю двумя вилками, украшаю сверху листочками петрушки, и – вуаля – маленький вкусный праздник готов.
Итак, день прошел практически в постели, не считая двух получасовых вылазок с Айдынлыг. К счастью, она не особо любит гулять в дождливую погоду, поэтому нужды были справлены оперативно. По дороге домой мы купили два пакета сладкой ваты и каштаны в карамельной глазури.
Сегодня у меня не только внеурочный выходной, но и внеурочный вечерний эксперимент под названием «Ни единого углевода врагу». И я счастлив, что не отказал себе сегодня в порыве, поступив, как мне хотелось, а не как было нужно.
Красота жизни не только в том, что нас окружает, но и в следовании своим желаниям. Время от времени им нужно давать зеленый свет.
Нет ничего важнее любви
Прошел еще один год. Чем больше вокруг политики, тем сильнее хочется любви. Не ванильно-заоблачного чувства с красивыми признаниями и трепетными ухаживаниями. Хочется просто своего человека рядом. Любить прикосновениями, нарезать ему свежего хлеба, наливать горячий суп, говорить друг другу только то, что есть на самом деле. И вместе украшать елку. Пусть в наступающем году наши желания станут реальностью.
Мы гуляем по утреннему Стамбулу, на вид вполне весеннему, если не считать людей в шарфах и дутиках. Температура +12, солнце над головой, зимой и не пахнет, только ветер холодный с моря. У Панды в руках пакеты с елочными игрушками, у меня большущая коробка с елкой. Искусственной, с серебряными узорами на пушистых зеленых ветках и с белоснежно-ватным «покрывалом», под которым будет скрыто основание.
Продавец в магазине предложил живую елку, привезенную из России. «Она дороже, но зато пахнет как… Русским морозом и красивыми русскими девушками». Я отказываюсь. Не нужен нам праздник ценой одной жизни. Ради двух недель праздничного настроения убивать живое создание, а потом выбросить его, увядшее и посеревшее, в мусорный бак? Настроение мы создаем себе сами. А атрибуты праздника – всего лишь дополнение к этому настроению.
Сейчас занесем покупки домой, а потом в кофейню, побалуем себя сливочными пряниками с корицей и горячим шоколадом со сливками. В честь праздника можно отложить диету, вдоволь насладиться изобильными столами и последующими «доедалками», которые почему-то кажутся намного вкуснее, чем основные застолья.
Панда приехала ко мне на Новый год из города, где зима самая что ни на есть настоящая, где лица идущих навстречу чаще угрюмые. Не потому, что выборы прошли нечестно, а потому… что солнца мало.
Панда оставляет в уходящем году безответную привязанность, часть невоплотившихся планов, боли в спине и, как всегда, забирает с собой пригоршню веры, воспоминаний и любви. Неважно, какая эта любовь и кому она адресована. Главное, что любишь, – сердце бьется, значит, живой. Значит, живу.
«За это чувство хочется только благодарить. Прямо словами из одного русского фильма: “Спасибо, что живой”. И неважно, продолжается ли эта история. Само чувство во мне, мое, и я так злюсь, когда кто-то называет любовь “настоящей”. И еще с таким умным видом, мол, настоящая любовь – это… Откуда, черт возьми, тебе знать, настоящая чья-то любовь или нет? Да и что это за глупость – “настоящая”? А какая еще может быть? Ненастоящей не бывает. Бывает не любовь».
Она сидит в желтой майке с надписью «Never say no to panda», улыбается мне своими зелеными глазами и ворчит на тему того, что я слишком часто недоволен тем, что имею. «Не пойму: то ли это исходит от того, что ты слишком требователен к себе, или же от того, что ты просто романтичный восточный прЫнц? Да-да, именно прЫнц, а не принц! Ты что-то стал часто жаловаться на то, что мало чего добился. Ну вот, ты похудел, кафе открыл, скоро в отпуск поедешь, все близкие живы-здоровы, собака есть.
Да, любимого человека рядом нет, но это ведь временно. Живи, дружи, пиши, путешествуй, пусть и в масштабах своего города, узнавай что-то новое, расслабь удавку на собственной шее и хватит хандрить. Хотя бы постарайся».
Я обещаю Панде исправиться в новом году и добавляю, что очень люблю ее. Она надевает шапку, берется за ботинки. «Ладно, хватит на сегодня морали. Пошли лопать сладкое и ни о чем не думать!» Я беру собой фотоаппарат. Надо бы сфотографировать Панду, как она уплетает вкусности. На память об этом годе.
До 31 декабря считаные дни, а мы еще даже елку не нарядили и с праздничным меню не определились. Понятно почему: год заканчивается, все потери теперь склоняются только в прошедшем времени, и так устало внутри, что не хочется ничего, кроме свободы.
Свободы наслаждаться настоящим – куском пирога перед сном, разноцветным светом гирлянд вокруг и скидками в магазинах, в которые так и не зайдешь.
Хочется хотя бы в эти праздники посмотреть на все со стороны, и на себя тоже, потом закрыть глаза и как следует выспаться, чтобы, проснувшись, подойти к столу, открыть бутылку шампанского и сказать непременно вслух: «Все будет!» Творожные лепешки
Праздники остались позади, суматоха сменилась тишиной, мы много спали и не меньше ели, теперь пора подумать и о том, что мы хотим получить от нового года. Я не люблю что-то планировать – зачем смешить Всевышнего?
Как говорят мудрые люди, все равно все будет, но немного позже. Однако в любом случае важно знать, к чему ты идешь. Это не планы. Это направление. Кто-то может его не одобрять, а кто-то завистливо им восхищаться – в любом случае за каждый свой выбор отвечать нам самим. Перед собой прежде всего.
Утренняя пробежка по набережной. Я, упакованный в синий «дутик», намереваюсь сжечь килограммы, набранные за минувшие праздники. Вроде получается. Я приветствую Босфор, взволнованный волнами и голодными чайками. Зимой море честное. Оно непричесанное, с растрепанными волнами, часто угрюмое. Нет, это не истинное лицо моря. Просто зимой море не приукрашено летними впечатлениями людей.
В детстве отец часто гулял со мной по линии зимнего моря. Мама, обматывая меня шерстяным шарфом, возмущалась, мол, застудишь ребенка, он только после болезни оправился. «Сдалось тебе это злое колючее море… Лучше в парк сходите». Мама не любила зиму, зимнее море и до сих пор называет его «колючим». Отец отвечал: «Пусть видит настоящее. Чтобы потом не страдал от иллюзий».
На берегу я собирал замерзшие ракушки, отогревал их в ладошках и как-то признался отцу, что летнее море люблю больше, чем зимнее. Я видел серо-зеленую красоту зимнего моря, но оно меня пугало гулким голосом и острыми волнами, брызги от которых оставляли темные «царапины» на моих светло-коричневых замшевых ботинках.
