Ознакомительная версия.
Периодически мы устраиваем себе брейк-тайм. Оставляем пакеты у тетушки Берен – владелицы самой крупной лавки специй на кадыкёйском базаре. Этой прямолинейной толстушке с оранжевыми от хны пальцами можно доверять. Для нее не существует знаменитого закона восточных базаров «не обманешь – не продашь».
Направляемся к ближайшему парку, где Айдынлыг быстренько справляет нужду, а я штудирую список того, что еще предстоит купить. Так. Брокколи с кабачками взял, помидоры с огурцами тоже… Ах да, не забыть бы молодую капусту, коралловый салат лолло росса и пару бутылок домашнего оливкового масла. Вот он, настоящий ехtra virgin: стоит вынуть пробку – и аромат на всю кухню.
В старинных турецких деревнях жмут потрясающее оливковое масло, самое оно для салата по-черноморски. На Востоке этот салат готовят из сырых овощей. Морковь и кабачки натирают на крупной терке. Туда же – мякоть одного помидора, огурцы, красный перец тонкой соломкой и крупно нарванный руками лолло росса. Перед подачей на стол все поливают соусом из смеси яблочного уксуса, оливкового масла, лимонного сока, половины чайной ложки горчицы и морской соли.
Возвращаемся домой. Нас встречает Богдан, помогает выгрузить пакеты из машины. Он светится июльским солнцем – резкий контраст на фоне весеннего дождя. «Вчера обручился с Хатидже. Можете поздравить!» Обнимаю своего верного помощника. «Allah mesut etsin! Hiç aydrmasdn inșallah»[6].
Купленные овощи, фрукты спускаем в погреб. Они отнюдь не красивые, ими не украсишь стол, не снимешь их для журнала. Морковь кривая, в темных царапинах, но зато оранжевая-преоранжевая. Баклажаны мясистые, с толстой кожурой, но зато не горькие, их даже в соли держать не надо. Корень сельдерея не такой чистый, как в супермаркетах, и хранится не так долго, зато никаких нитратов – вряд ли Кыванч-бей из Трабзона вообще слышал о генно-модифицированных продуктах. У него все свое, с огорода. Красота фруктов и овощей с рынков настоящая, не отшлифованная пестицидами. Кто-то сказал, что красота принадлежит исключительно вкусу. И он был прав.
«Знаешь, Погода, к одиночеству можно привыкнуть, вот отвыкнуть от него сложнее. Особенно когда не ждешь никого и уже не веришь, что появится человек, которому можно уткнуться носом в щеку, отключившись от реальности. И вот только я отучила себя от таких желаний, как появляется тот, кто переворачивает все с ног на голову. Говорю про себя: “Нет, дорогой, ты опоздал. Лучше уходи, не поднимай пыль в душе, не сдирай с ран повязку”. Но сердце-то хочет другого, тянется навстречу. Короче, Погода, я снова вляпалась в эту любовь».
Она сидит на моей кухне. Беспокойно переставляет предметы на столе, раскачивается на табурете. Добавляет в мороженое кукурузные хлопья. А я сижу на подоконнике, радуясь переменам в размеренном потоке собственной жизни. Ко мне приехал тот единственный человек, к которому меня тянет, когда совсем сложно. С ней удается разорвать крепкую ткань событий, переиначить, перекроить и заново наложить швы.
Она спокойна, когда я кричу. Она верит, когда мне не верится. Противоположности спасают друг друга. И хотя между нами тысячи километров, у нас разные менталитеты и темпераменты, привычки и предпочтения, мы все равно вместе. «Твои» люди всегда с тобой, рядом, не важно, как и где, – на соседней табуретке или в окошке скайпа.
Вера – мой друг. Моя Москва. Моя вера. Она никогда не называет меня по имени. Погода. «Ну, ты и вправду как погода. Два часа радуешься жизни, а спустя час как разразишься дождем… Но я тебя люблю именно таким. Не меняйся».
Вчера утром я только открывал ставни кафе, вдыхая бриз с Босфора, как затрещал мой мобильный. Вера. Она звонит из аэропорта Шереметьево и кричит сквозь шум толпы: «Через часиков пять я у тебя. Умоляю, приготовь мою любимую апельсиновую курицу! Я голодная как волк… Только не смей ехать за мной в аэропорт. Лучше едой займись. Ну и пусть я блондинка! Сесть в такси и выговорить “Кадыкёй” мне ума хватит». Я даже не успеваю узнать у нее номер рейса, как она отключается.
Начинается суматоха. Разморозится ли за час курица? Микроволновкой я принципиально не пользуюсь, размороженное в ней мясо несъедобно. Так, надо быстро сбегать купить апельсины и сыра из овечьего молока. Вера его обожает. Ах да, не забыть бы взять черных малосольных оливок. Пока курица размораживается, спешу в маркет, заодно выгуливаю Айдынлыг.
Возвращаюсь, приступаю к приготовлению маринада. Сок трех апельсинов, две столовые ложки оливкового масла, немного горчицы, чайная ложка меда, красный молотый перец, куркумы немного, сушеный орегано и соль. Все смешиваю и заливаю этой смесью нарезанную на крупные куски курицу. Затем обкладываю ее со всех сторон кольцами репчатого лука, накрываю фольгой и – на три часа в холодильник.
Хорошо, Вера попросила курицу в апельсиновом соке – легко, быстро. Потребуй она чий-кёфте[7], я ни за что не успел бы.
Как только курица хорошенько промаринуется, сложу куски в форму для запеканок и вперед, в разогретую духовку (180 °C) на 50 минут. Главное, не забывать периодически поливать ее выделившимся соком, чтобы не высохла, не утратила сочность. Для гарнира сварю булгур[8] в курином бульоне, благо он у меня есть в морозилке.
Уже вечером мы сидим на кухне. Айдынлыг, сытая и сонная, посапывает под столом. Вера рассказывает о своей новой любви. А я смотрю на нее и думаю, как мне ее не хватало. Высушить бы эти дни на солнце, собрать в полотняные мешки, чтобы использовать тогда, когда начинаешь «заканчиваться».
Есть люди, которыми не хочется делиться. Ну не желаешь ты их отпускать! Вдруг, вернувшись, они станут чужими и наступит разочарование? Вдруг разорвется та нить, что связывает две жизни в узелок, и вместо нее останется жалкая паутина из воспоминаний?
«Сейчас моя жизнь – абсолютная пробка. Я застряла где-то на выезде из прошлого в настоящее. Так хочется снова жить сегодняшним, не оглядываясь на опыт ушедших дней… Погода, как хорошо, что ты у меня есть! Единственный человек, с кем я могу час рыдать, а два последующих смеяться во весь голос. Хорошо, что мы есть друг у друга. Встречаясь, мы лучше узнаем и себя самих, правда?»
Я подкладываю ей на тарелку еще один кусок курицы. Только прикасаюсь ложкой к миске, как Айдынлыг вскакивает с тревожным взглядом и подбегает ко мне, виляя хвостом: «Эй, вы что, решили без меня подкрепиться?»
Аднан бегает с таким несчастным выражением лица, что проходящие мимо продавцы симитов порываются угостить его свежими горячими бубликами. Он отказывается с не менее горестным видом и, присев на пару минут на скамейку, восклицает: «О Аллах, ну почему они так быстро появляются и так медленно уходят?!» Речь о лишних килограммах.
Мне хочется хоть как-то поддержать Аднана. Но толстяка в период похудения ничто, кроме убывающего веса и призрачной перспективы съесть хотя бы одно пирожное, не успокоит. «Аднан, ты вроде похудел. Вон подбородок уменьшился… Процесс пошел». Он смотрит на меня жалостливо, протирает потное лицо полотенцем и печально улыбается: «Эх, аби[9], хоть и неправда, но мне приятно».
Аднан – мой сосед, живет этажом выше. Через три месяца у него свадьба. Вторая по счету. Он наконец встретил ту единственную, о которой всегда мечтал. Два года назад, разочаровавшись в мечте, он женился не по любви, а по взаимной симпатии. Все закончилось плачевно. Наверное, это должно было случиться, чтобы Аднан понял: за мечту нужно держаться, как бы тебя ни пытались оторвать от нее ветра сомнений. Добраться до мечты – значит пройти тест на выносливость.
Но эта история уже позади, страница прошлого перевернута. Аднан готовится к свадьбе и пытается избавиться от лишних тридцати килограммов. Не ради любимой женщины, а ради себя самого, что немаловажно. Нет пользы в том, чтобы худеть ради кого-то.
Я составляю компанию Аднану. Наступило лето, пора приводить себя в порядок. В августе отправлюсь в Бодрум, город здоровых тел и моря, сливающегося с небом. Хочется как-то соответствовать окружающей красоте. Тот, кто утверждает, что гордится своим лишним весом (дескать, люди не должны быть шаблонно похожи), откровенно врет или живет, обманывая самого себя. Лучше гордиться стремлением быть здоровым и красивым. Любить себя, уважать себя, гордиться собой – это все как раз основания себя не запускать, ведь внешнее отражает внутреннее.
Летнее содержимое моего холодильника существенно отличается от зимнего. Больше овощей, зелени, фруктов и нерафинированных масел (их надо хранить в темном месте при низкой температуре). Последние необходимы тем, кто решил всерьез взяться за свое здоровье.
Рано утром, перед пробежкой, Аднан заходит ко мне. Натощак выпиваем по стакану теплой воды с чайной ложкой меда и двумя столовыми ложками лимонного сока. Не залпом – глотками. Минут десять мы с Айдынлыг собираемся. Потом, перед выходом из дома, нужно принять еще по одной чайной ложке льняного масла (его мне привозят друзья из России). Лучшего «набора для худеющих» не придумаешь. Лимонно-медовая вода пробуждает обмен веществ, налаживает работу желудочно-кишечного тракта, выводит токсины. Льняное масло нормализует жировой обмен.
Ознакомительная версия.
