Довилль (как и само Монте-Карло) фактически сформировало построенное там казино – громадное роскошное здание, включающее кинозал, театр, ресторан на 800 посетителей и бесчисленное множество столов для игры в баккару, рулетку, шмэн-де-фер. Все существование города подчинено казино, которое представляет собой не только главную его достопримечательность, но и его мозг, редоточие его социальной и культурной жизни. Все события здесь так или иначе связаны с казино. Оно контролирует ипподром, субсидирует регаты, теннисные турниры, голубиные охоты и авиарейсы.
Правда следует помнить, что 65 процентов всех доходов казино поступает в государственную казну в виде правительственных налогов, а 10 процентов – в бюджет местных властей.
Казино Довилля было основано в 1912 году Юджином Корнуче. Но его успех неразрывно связан с личностями трех абсолютно разных по характеру, но схожих по одаренности и таланту людей. Первый из них – знаменитый французский романист Александр Дюма, который жил и творил в Довилле в 40-х годах девятнадцатого века (здесь он завершил свой роман «Граф Монте-Кристо»). Дюма принял самое деятельное участие в создании модного морского курорта в Довилле. Второй – Франсуа Андре, сын бондаря, ставший впоследствии компаньоном Корнуче. Наконец, третий – Нико Зографос, член легендарного «Греческого синдиката», чье пребывание в Довилле послужило наилучшей приманкой для множества азартных игроков со всего света.
Кстати, среди этих именитых поклонников Фортуны был и польский пианист Подеревский, которому приписывают честь создания одной из наиболее почитаемых традиций города. Однажды, после крупного проигрыша в рулетку, он сел за рояль и заиграл «Траурный марш» Шопена. Возможно, талантливое исполнение мелодии покорило сердца владельцев казино, и с тех пор в игорных залах непрерывно звучат отрывки из классических произведений.
Вплоть до 1834 года Канны были бедной прибрежной деревушкой. Именно в этот год британский министр лорд Брогэм из-за вспышки холеры вынужден был провести в Каннах некоторое время. Он был буквально очарован местными красотами, выстроил здесь виллу и рекомендовал Наполеону III построить в Каннах гавань. Как только вилла лорда Брогэма была закончена, многие из его друзей стали охотно приезжать сюда погостить на берегу моря. Вскоре в светских кругах Европы стало модным проводить зимние месяцы в Каннах.
Постепенно город разрастался. В 1900 году великий khязь Михаил Романов ассигновал средства на строительство большого отеля «Карлтон» и двух казино: «Муниципального» и «Палм Бич». Кроме того, он выстроил себе громадный особняк, основал православную церковь и спланировал поле для гольфа.
Сегодня Канны славятся своим летним курортом. Но его казино и ныне не потеряло своего значения. Получив контроль над казино, «Греческий синдикат» тем самым обеспечил ему, наряду с другими аналогичными игорными заведениями в Туке и Довилле, гарантированное будущее.
Французские казино издавна считаются одними из наиболее фешенебельных и модных в Европе. Но их ведущее положение оспаривают конкурирующие игорные дома других стран. Португалия, например, располагает целым рядом прекрасных казино (одно из самых роскошных находится в Эсториле). Не отстает от своей соседки и Италия, (особенно казино в Сан-Ремо, Венеции, Риме). Австрия может похвастаться замечательным казино в Зальцбурге, круглый год открытым для посетителей. И уж, конечно, нельзя в этом перечне не упомянуть Германию, которая на протяжении веков слывет признанным центром азартных развлечений. Ведь именно в Хомбурге было положено начало блестящей карьере Франсуа Бланка.
Сегодня лидирующее положение среди всех немецких казино занимает Баден-Баденское, поскольку Хомбургское прекратило свое существование в качестве сколько-нибудь значительного игорного предприятия в ночь на 31 декабря 1872 года. Кроме того, Баден-Баденское казино – самое старое в Германии. Его история насчитывает более 200 лет, правда, теперешние его здания были спроектированы немногим более ста лет назад по настоянию его тогдашнего хозяина и владельца концессии, француза Эдуарда Беназета. В последние годы комплекс зданий пополнился новыми игорными залами, барами и другими помещениями.
Как и большинство европейских игорных центров, Баден-Баден первоначально прославился в качестве модного оздоровительного курорта. Его воды привлекали сюда римлян еще 2000 лет назад. Но поистине всеевропейскую известность он завоевал благодаря своему казино, привлекавшему самых разных знаменитостей со всех концов света. Среди них мы найдем и кайзера Вильгельма I, и Бисмарка, и Достоевского, и Альфреда де Мюссе, и Берлиоза, и Брамса. Сегодня Баден-Баден – неизменное место паломничества гастролирующих по Европе профессиональных игроков, особенно в период проведения там торжеств по случаю Международной недели скачек.
Судьба Хомбургского казино сложилась значительно драматичнее. До 1872 года Хомбург занимал ведущее место среди немецких курортов. Луи и Франсуа Бланк приложили немало сил, чтобы превратить захолустную, грязную деревушку в прекрасный город, подлинным украшением которого стало роскошное казино «Курзал» с мозаичными полами, лепными стенами и изумительными лепными потолками.
Cовременники в один голос утверждали, что Хомбург был самым безмятежным и пасторальным из всех европейских игорных центров девятнадцатого века. Один англичанин, посетивший «Курзал» в 1868 году, писал: «Тот, кто направляется в Хомбург, рассчитывая воочию наблюдать полные драматизма сцены ярости, отчаяния и разочарования с проигравшимися до нитки несчастными в качестве главных героев, глубоко заблуждается. Победители, равно как и побежденные, редко повышают голос, разговаривая, в большинстве случаев, шепотом. А единственные звуки, заглушающие монотонный гул разговоров, – это негромкое звякание монет, шуршание лопаток крупье, тиканье изысканных французских часов да невозмутимые металлические нотки в возгласах банкометов. Люди в Хомбурге слишком благовоспитанны, чтобы кричать, вопить, орать или биться в истерике».
Но респектабельность жителей не спасла Хомоург от эдикта прусского правительства, по которому все игорные заведения города должны были прекратить свое существование до 1 января 1873 года. Эмс и Висбаден – два других немецких игорных центра, – почти не уступавшие Хомбургу по роскоши и популярности, закрылись в октябре 1872 года. Хомбург пережил их всего на два месяца. Со всей Европы съехались толпы туристов. чтобы присутствовать при последних днях знаменитого казино.
Достоевский, прибывший в числе других, впоследствии писал: «Фасад все еще радовал глаз яркостью красок, и город по-прежнему хранил дух беззаботного веселья, где ничто не напоминало о надвигающемся конце. Ни компания, ни жители не желали признать свое поражение. Можно даже было ошибочно предположить, что они ни на минуту не сомневались в своих силах, в своей способности обуздать правительство Бисмарка так же легко, как это им удалось в случае с ландграфом. Но они жестоко ошибались – ошибались они и ранее. Хомбургу суждено было вновь впасть, как это уже бывало, в тяжкий летаргический сон».
Даже жестокая зимняя стужа, стоявшая в то время в окрестностях города, не смогла остановить поток приезжих, буквально наводнивших Хомбург. Театры и концертные залы были переполнены. В казино ставки взлетали до небес. В последний вечер 31 декабря 1872 года толпы посетителей заполнили казино. Люди выстраивались вдоль стен игорных залов и галерей. Без пяти минут полночь крупье за большим рулеточным столом громко объявил в воцарившейся тишине: «Мсье, а ля дерьер». Игровое поле на столе практически скрылось под градом золотых монет, фишек и банкнотов. То была последняя ставка в последней партии Хомбургского казино.
Крупье раскрутил колесо. Когда оно наконец замерло, он произнес: «Ван, нуар, пэр э пас. Игра закончена, ставки больше не принимаются.
Естественно, в числе присутствовавших был Бланк. Он мучительно переживал все происходящее и наотрез отказывался передать ключи от «Курзала» представителям властей до тех пор, пока не послали за главой городской полиции. Но в полночь он уже безвозвратно лишился своего детища, за исключением помещения театра, газогенераторов, ресторана и железнодорожного вокзала. Он распродал эти жалкие остатки былого великолепия день спустя, увеличив еще на один миллион свое и без того баснонословное состояние.
Слава Лондона как одного из центров азартного бизнеса зародилась в середине XVIII века, когда обрели первую популярность такие игорные клубы, как «Олмакс», «Уайт», «Брукс» и «Кокоу Три». Но своего зенита она достигла лишь 50 лет спустя с открытием в 1872 году нового клуба. Его основателем стал Уильям Крокфорд, сменивший в свое время немало профессий, среди которых были и азартные игры. И хотя многие старинные клубы и поныне пользуются почетом и уважением пофессиональных игроков, «Крокфорд-клуб» значительно опережает их всех по масштабу поистине всемирного признания.
