Лидером турнира претенденток (Белград, 1961 год) была Нона Гаприндашвили. На втором месте с интервалом в два очка шла Валентина Борисенко. Рядом с гостиницей, где жили участницы соревнования, был уютный парк. Каждое утро перед туром по его аллеям гуляли Нона и ее тренер Михаил Шишов. Обязательно несколько минут они сидели на любимой зеленой скамейке.
Однажды им не удалось найти своей скамейки. Пришлось сесть на «чужую» – желтую. Участницы шутили.
– Это Борисенко спрятала скамейку.
Отрыв от второго места в тот день сократился до полутора очков.
* * *
Перед первым туром турнира претенденток на первенство мира (Сухуми, 1964 год) грузинский журналист Гиви Гамракели встретил на бульваре югославскую шахматистку Катю Иванович и ее тренера международного мастера Петара Смедеревица.
– Вы сегодня обязательно выиграете, – сказал Гамракели в шутку.
Вечером Катя одержала победу. На следующий день они опять встретились.
– Как хорошо, что мы видим вас. Вчера, как вы сказали, я одержала победу. Скажите, сегодня я опять выиграю?
– Обязательно! – сказал Гамракели, улыбаясь.
Катя вновь победила. То же самое повторилось и на третий день. На четвертый – Гамракели задержался в гостинице. Тур уже начался, когда он вышел на улицу, но у входа его терпеливо ждали Катя Иванович и Петар Смедеревац…
В Югославии на одиноком острове озера Блед есть церковь. Древняя легенда говорит о том, что любое желание, высказанное в этой церкви, обязательно исполнится.
Когда исландский гроссмейстер Фридрик Олафсон узнал, что в результате жеребьевки первую партию турнира претендентов (1959 год) ему придется играть с Тиграном Петросяном, то быстро нашел лодку и со своим секундантом отправился к острову.
По пути он увидел, что от острова отчалила большая лодка с экскурсантами. Когда обе лодки поравнялись, Олафсон заметил среди экскурсантов Петросяна.
Отчаянным голосом он воскликнул:
– Я пропал! Петросян меня опередил.
Их встреча за доской завершилась победой Петросяна.
* * *
Если сейчас к приметам некоторые люди относятся как бы в шутку, то в старину многие глубоко верили во влияние посторонних сил. Один ученый-богослов (XVI век) после того как проиграл своему слуге несколько партий, обвинил его в связях с нечистой силой.
«Как мог бы без помощи дьявола, – писал он в доносе, – этот простолюдин и невежда обыграть в шахматы меня, известного своим умом и ученостью».
Итальянский маэстро Паоло Бои, мнивший себя, непобедимым, зашел однажды в кафе. Находившийся там незнакомец предложил ему сыграть. Гордый и тщеславный маэстро надменно усмехнулся, но, поскольку игра шла на ставку, принял предложение. Бои проиграл одну партию, затем вторую и третью…
Маэстро был потрясен. Немного поразмыслив, он пришел к выводу, что незнакомцу помогает нечистая сила. Будучи набожным католиком, Бои побежал в соседнюю церковь, окропил руки «святой» водой.
Вернувшись в кафе, он потребовал реванша. Борьба возобновилась. Бои выиграл несколько партий подряд.
Незнакомец тоже заподозрил, что Бои помогает нечистый дух. Окончив игру, он встал из-за стола со словами:
– Твой демон сильнее моего!
В 1982 году Эдуард Гуфельд и Майя Чибурданидзе побывали во французском городе Бельфор. Рассказать гостям о богатой истории города взял на себя обязанность большой любитель шахмат депутат парламента Шовеньмо. Знакомство с важнейшими событиями прошлых лет проходило в большом зале картинной галереи. Среди многочисленных произведений живописи были такие, как «Рыцарь получает грамоту на владение замком», «Крестьянское восстание».
Подойдя к картине «Революция 1848 года», Шовеньмо иронически посмотрел на гостей из Советского Союза и сказал:
– Здесь не хватает только картины на тему социалистической революции.
Гуфельд не мог остаться равнодушным к этому выпаду.
– Не волнуйтесь, господин Шовеньмо, – сказал он, и переводчик быстро перевел его слова. – На стенах еще много свободного места.
* * *
Эрнесту Хемингуэю принадлежала ценная коллекция картин, он очень ею гордился. Писатель охотно знакомил своих гостей с собранными им произведениями искусства. Все восторгались.
Однако однажды Хемингуэй заметил, что один из посетителей не проявляет признаков восторга. Только подойдя к картине Эрнеста Месонье «Шахматная партия», гость остановился и с нескрываемым интересом долго ее рассматривал.
– Ну как? – спросил обрадованный владелец, – эта картина вам нравится?
– Великолепно! – ответил гость, – белые объявляют мат в три хода.
* * *
К известному специалисту по игре вслепую Жоржу Колтановскому во время одного из турниров в Венгрии обратился местный шахматист, по профессии скульптор, с просьбой попозировать. Колтановский согласился, а скульптор обещал прислать готовый бюст.
При следующей встрече Колтановский спросил у скульптора:
– Где же обещанный бюст?
– Извините, но я его продал за большую сумму одному шахматному меценату.
– Интересно, кому это понадобился мой бюст.
– Простите, но ваш бюст он не собирался покупать, – ответил скульптор. – Я его продал, как бюст Алехина.
* * *
Бернард Шоу не любил громкой музыки. Однажды он обедал в ресторане, где музыканты особенно старались угодить посетителям. Дождавшись очередного короткого перерыва, Шоу позвал дирижера.
– Я вас слушаю, – сказал тот. – Что сыграть в вашу честь?
– Мне было бы лучше, – ответил знаменитый писатель, – если бы вы сыграли партию… в шахматы.
* * *
Девятнадцатилетний японец Ясуси Коно, большой поклонник шахмат, решил в 1986 году перебраться поближе к международным шахматным центрам. Приехав в Дюссельдорф, он поступил в последний тринадцатый класс гимназии «Герресхайм».
На уроке эстетики Коно разыграл с соседом партию на карманных шахматах. Довольно скоро на доске возникла такая позиция:
В это время к шахматистам незаметно подошел преподаватель. Коно сыграл 1. Лe7! и увидел рядом стоящего преподавателя. Ясуси приготовился выслушать строгий выговор, но специалист по эстетике сказал:
– Отлично сыграно, молодой человек! За этот ход я ставлю вам зачет по своему предмету.
* * *
Ввиду большой академической задолженности английскому гроссмейстеру Энтони Майлсу пришлось в 1935 году оставить занятия в Шеффилдском университете. Смешанные чувства охватили его, когда из деканата получил он официальное письмо.
– С одной стороны, – поведал Майлс репортерам, – я ощутил ностальгию по студенческим годам, но с другой – почувствовал тревогу: уж не напоминает мне университетское начальство о необходимости ликвидировать злополучные «хвосты»?)
Тревога оказалась ложной: в письме сообщалось, что ученый совет университета решил присвоить Майлсу «хонорис кауза» («ради почета») ученую степень магистра искусств «в знак поощрения за достигнутые шахматные успехи».
Кончились летние каникулы. Третьеразрядник Сергей, как обычно, первым пришел в шахматный класс. Он очень любил в тихом одиночестве посмотреть новые журналы и полистать подшивки старых, где всегда находил для себя что-то интересное и нужное. Однако на этот раз не успел он перевернуть первую страницу, как в дверь постучали.
– Войдите! – сказал Сергей.
На пороге появились два малыша лет семи, спокойные, уверенные.
– Здравствуйте! – сказали они. – Новичков принимаете?
– Играть умеете?
– Умеем!
– Сейчас проверим, на что вы способны! – ответил Сергей и предложил каждому по задаче. Одному, который ростом был чуть повыше, надо было поставить мат в 1 ход именно ладьей, стоящей на «b4».
А другому – просто мат в 1 ход.
Новички охотно взялись за дело, но как ни старались, решение не находилось. Стали подходить другие ребята. Пришел тренер. Его внимание привлекли сначала новички, а затем позиции, что стояли перед ними. Сергей пояснил, что это он дал решать малышам для проверки их сообразительности.
– Нехорошо, – сказал тренер, – новичкам, а такие непростые позиции.
– А что тут сложного? Все по правилам кодекса! – засмеялся Сергей и, видя, что справиться малышам не по силам, показал решение.
В первой задаче, сказав «поправляю», он поменял ладьи местами. Та из них, которой следовало объявить мат, оказалась на «c3». Решение: 1. Лa3x. Во второй задаче к цели приводила длинная рокировка. При этом Сергей пояснил, что рокировку в задачах разрешается делать, если нельзя доказать, что ладья или король ходили.
