он не имеет ни морального, ни юридического, ни профессионального и уж тем более, чисто человеческого, права принципиально оспаривать мнение квалифицированного психиатра в вопросах применения психотропных препаратов.
Если нужно получить дополнительную консультацию по поводу психиатрических вопросов, то это следует делать только у врачей-психиатров, если лечение проводится по стандартным методикам. Если же лечение идет по авторской (особенно запатентованной!) методике, то мнение других врачей-психиатров, в лучшем случае, будет иметь относительную степень объективности.
То, что помогает одному больному, безразлично для состояния другого и вредно третьему. Поэтому хороший психологический контакт родных больного с врачом предполагает сосредоточение основных сил врача на диагностике и лечении больного, постоянном контроле изменений его состояния, причем как в целом, так и во всех второстепенных нюансах. Трудно предполагать максимальное проявление интуиции врача, если родные больного резки или бестактны, бесцеремонны или грубы, назойливы или навязчивы, неуважительны или пренебрежительны, самоуверенны и самовлюблённы в общении с доктором. Круг вопросов, который врач может и должен обсудить с родными больного, весьма широк. Вопрос в том, насколько быстро врач будет вводить их в курс дела и насколько детально. Ни в одной другой сфере медицины нет такого положения вещей, когда чисто человеческое отношение между врачом и родными больного (или самим больным) способно значительно ускорить не только выздоровление, но становление организма в целом в последующем, как главного гаранта профилактики возникновения подобного состояния в будущем.
Кроме того, сложность лечения многих состояний при их специфичности и атипичности заставляет даже профессионала работать в большом напряжении умственных и психологических сил. И вот тут-то и важно: а желает ли конкретный врач выворачиваться наизнанку ради конкретного больного или нет. Если достаточно богатые родные больного придираются к каждой копейке, заплаченной врачу, если они не считают нужным поздравить врача с днем медика (с новым годом, днем рождения, 23 февраля или 8 марта) хотя бы по телефону и выполняют его рекомендации постольку поскольку, то надеяться на особое напряжение сил врача им не стоит. Он сделает все минимально необходимое, положенное по инструкции, чтобы никто не мог придраться. Но не более того. И в итоге скупость моральная и материальная обернется родным больного гораздо большими затратами сил, времени, нервов и денег. Не зря же народная мудрость гласит: «скупой платит дважды».
Врач, исходя из своих чисто человеческих соображений в каждом конкретном случае, должен сам желать особенно чувствовать больного, чувствовать его своей кожей, ощущать на уровне биополя, воспринимать его энергетику тонко и чутко (а это требует больших энергетических затрат и приносит громадный вред организму врача). Никто не может врача заставить быть изощренным психологическим отцом или матерью для больного кроме естественного логически закономерного желания самого врача.
Вдохновение врача может возникнуть только в том случае, когда врач относится к больному с максимально возможной в каждом конкретном случае чисто человеческой симпатией, когда он готов воспринимать боль пациента, как свою собственную. За 20 лет лечения различных нервно-психических заболеваний появилась уже достаточно четкая статистика: состояние больше половины пациентов требует нестандартного подхода, а у 13 очень нестандартного.
Чем лучше у родных больного с врачом отношения, тем больше шансов на положительную перспективу, причем не только ближайшую, но и предельно отдаленную. Если вы платите своему врачу деньги, то это еще не означает, что вы автоматически становитесь ему друзьями. Возможно, что он и вы — настолько разные люди, что подобное развитие ситуации невозможно в принципе. Но пренебрегать подобной возможностью специально и целенаправленно не стоит.
Далеко не все можно купить за деньги. И тот, кто этого не понимает, часто лишает себя или своего родственника истинного профессионала (которых в психиатрии, не говоря уже о психотерапии, не более 7 % и поэтому вероятность его появления на вашем горизонте предельно минимальна даже в результате длительных и интенсивных поисков). Истинный профессионал скорее откажется от богатого пациента, чем позволит относиться к нему недостаточно уважительно.
Многие люди мыслят стереотипно. Так они считают, что в крупных НИИ и клиниках работают только высоко квалифицированные специалисты. Конечно, среди таких коллективов таковые имеют место быть. Но их немного. И дать гарантию, что вы попадете именно к профессионалу, никто не может. Не говоря уже о том, что старые врачи (60 лет и более) чаще всего лечат методиками 20-30-летней давности. Как говорится: «седина в голове — это не признак мудрости, а признак возраста».
За время работы в НИИ психиатрии у автора этих строк была возможность достаточно основательно познакомиться с ведущей профессурой не только своего института, но и других ведущих НИИ. Поэтому о том, кто есть кто, он знает не понаслышке.
Существует масса стереотипов, когда считают, что заведующий отделением обязательно является более квалифицированным специалистом, чем простой врач. А главный врач больше знает и умеет, чем заведующий. Это принципиальное заблуждение, так как заведующий или главный врач — это не научное звание, а всего лишь административное, по своей юридической и профессиональной сути не имеющее ничего общего с уровнем квалификации. Профессионал-начальник — это настолько редкое явление, что за 20 лет наблюдения за различными руководителями их можно было пересчитать буквально по пальцам одной руки из многих десятков. При назначении на руководящую должность учитывается, в первую очередь, способность человека руководить, командовать, организовывать.
Это все равно, что сказать, что в министерстве образования сидят суперспециалисты. А на самом деле, они, в основе своей, — это неудавшиеся педагоги, которые никогда не любили детей и никогда не будут их любить. И поэтому о воспитании детей они имеют весьма смутное представление. Но это не мешает им составлять различного рода инструкции, правила и законы, обязательные для исполнения рядовыми педагогами, которые, быть может, в десять раз умнее и талантливее своих начальников.
Для оценки квалификации врача существуют другие критерии. Это, в первую очередь, врачебные категории. Самая низшая — это вторая категория, потом идет первая. За ней следует высшая, которая является самой высокой для большинства практических врачей. Лишь одному врачу из 10 тысяч после 8-15 лет предельно сложной и напряженной научной работы, требующей больших затрат физических, умственных, психологических сил, гигантских ограничений житейских удовольствий и развлечений и для себя, и для семьи, элементарного физического и психологического отдыха (не говоря уже о том, каким должен быть отдых на самом деле по своим количественным и качественным характеристикам!) удается написать и защитить диссертацию на звание кандидата медицинских наук. Из 500 главных врачей и 4000 заведующих отделением в нашей стране лишь 1 имеет звание кандидата медицинских наук. Очень многие зав. отделением не имеют даже высшей категории. А из
