Следует отметить, что за исключением структуры АА, доктор Боб не был целиком консервативен, когда дело касалось программы АА. Во–первых, само утверждение, что один алкоголик может помочь другому, считалось революционным в то время; во–вторых, по мере того, как они продолжали работу, они с Биллом изменили очень жесткий подход, существовавший в начале. В–третьих, доктор Боб в течение многих лет продолжал искать новые идеи и пробовал новые пути донесения послания другим.
Еще в 1938 году, например, Билл сообщал в своем отчете Фонду Алкоголиков (Попечительский Совет АА был основан в 1938 году, и сейчас называется Центральным Советом Обслуживания), что доктор Боб добился разрешения забрать несколько пациентов из психиатрической лечебницы штата, в городке Мэссилон, Огайо. «Все, кроме одного, чувствуют себя хорошо», — сообщал он. А двумя годами позже доктор Боб сообщал в письме «о парнях из госпиталя штата в Толедо (психушки), чья организация, похоже, взяла нас под свою опеку в последнее время». Боб продолжал эту работу «в организациях», по крайней мере до начала 1940–х годов, до того момента, когда этим стали заниматься на групповом уровне.
Что касается доктора Боба как человека, вероятно многие люди воспринимали его консервативную внешность признаком консервативной натуры. Однако, его восстания против авторитетов в молодые годы не предполагают внутреннего консерватизма. В свои взрослые годы он водил Смитти и Сью в несколько разных церквей, чтобы они сами могли решить, какая им больше подходит. По иронии судьбы врач должен был включить даже церковь Христианской Науки в круг поиска. Он был доктором медицины и хирургом, и тем не менее однажды он повел Смитти, который страдал от аллергии, к гомеопату, который лечил заболевание с помощью небольших доз вещества, которое, собственно, и вызвало аллергию с самого начала. Боб также признавал возможность духовного исцеления.
Позднее он доказал свою готовность изменений в самом себе, готовность исправить недостатки своего характера, развившиеся, по его мнению, из‑за того, что он был единственным ребенком. В число этих недостатков входили нетерпеливость по отношению к себе и другим, то есть желание получать желаемое сразу, а также нетерпимость к чужому мнению и эгоизм. Достаточно просто взглянуть на его вклад в служение АА и его участникам, чтобы увидеть изменения, произошедшие в этой области.
«Имея дело с таким количеством алкоголиков, он слышал и наблюдал множество различных точек зрения, — говорит Смитти. — И он научился учитывать их».
Хотя доктор Боб никогда не интересовался политикой, Смитти как‑то заметил, что был один очень известный член кабинета, одно только имя которого могло вызвать взрыв боли и возмущения со стороны его отца. Но доктор был из Вермонта, в конце концов. И, как говорили в те дни, после результатов выборов 1936–го года: «что делает Мейн, то делает и Вермонт».
Друзья отмечали, что с годами доктор Боб становился более открытым, добрым и мягким. Доктор Боб конца 1940–х был уже не тем человеком, который познакомился с Биллом Уилсоном в 1935 году. Он развивался — всю свою последующую жизнь врастая в ту программу выздоровления, для развития которой он так много сделал.
Если кто‑то считает доктора Боба консерватором и ретроградом, существует история, рассказанная одним из первых АА–евцев, о том, что он увидел, придя в дом к Кларенсу С. Он думал, что он по ошибке оказался на одной из первых тусовок хиппи. Кларенс крутил фонограф; Билл Уилсон, полулежа на полу, играл на скрипке, а доктор Боб покачивался под мелодию любимого чарльстона. Доктор Боб однажды сказал, что все, что он когда‑либо хотел, это «иметь кудрявую шевелюру, уметь отбивать чечетку и играть на пианино».
Это с трудом можно назвать портретом «негибкой» личности. В общем, не удивительно, что первоначальные сомнения доктора Боба по поводу новых амбициозных проектов преодолевались так быстро. Когда была одобрена идея о госпитале, которым руководило бы Сообщество, доктор Боб и другие АА–евцы начали присматривать старый дом, который мог бы быть превращен в госпиталь для алкоголиков. Как сказал об этом позже Дик С., они были уверены, что они «смогут найти такой дом, где новым людям будут прививаться ростки АА».
Хотя эта идея никогда не осуществилась, она казалась заманчивой для доктора Боба в течение нескольких лет. Его практика по–прежнему была очень небольшой, а он уже отдавал большую часть времени работе в АА. Его дом был заложен, и он был в долгах. Должность с зарплатой в госпитале для алкоголиков дала бы ему возможность выйти из этого затруднительного положения. И это было бы вполне о’кей, потому что он получил одобрение от группы в Акроне.
«Я знала, что в какой‑то момент мы с этим столкнемся из‑за денег», — говорит Элджи Р. (жена Джона), вспоминая разговор в конце 1930–х, когда Док говорил о том, чтобы брать плату за свои услуги алкоголикам.
— Ты не можешь так поступать, — сказала я.
— Почему бы и нет?
— Эти люди везде были обмануты. Если ты втянешь деньги в это дело, оно никогда не заработает. Эта программа послана Богом, и если ты втянешь в нее деньги, с ней будет покончено.
Потом был момент, когда кто‑то хотел отдать им дом, или что‑то в этом роде, — вспоминает Элджи, — я не могла согласиться с этим, поэтому я сказала нет».
Соблазны редко приходят один раз, чтобы быть побежденными и исчезнуть. Являются ли искушением деньги или алкоголь, скорее всего этот соблазн будет возникать снова и снова с течением лет. Тем не менее не было обнаружено никаких доказательств, письменных или каких‑либо других, что доктор Боб взял хотя бы один цент за свою работу с алкоголиками. Каждому из участников, у которых бралось интервью, задавался прямой вопрос об этом, и все ответили, что никаких денег за услуги доктора Боба они не платили. Даже медицинское обследование, необходимое для приема пациентов в некоторые госпитали, производилось другими врачами, из числа сотрудников.
Пока доктор Боб исследовал возможность организовать госпиталь в Акроне, Билл Уилсон и другие АА–евцы в Нью–Йорке пытались собрать деньги, которые им понадобятся. Они планировали создать фонд, чтобы достичь этой цели (так же как и других целей), поскольку все их усилия без поддержки, как правило, были безуспешными. Но Биллу удалось встретиться с Джоном Рокфеллером младшим, который направил Фрэнка Амоса в Акрон, чтобы выяснить, что там происходит.
Мистер Амос, который вскоре стал одним из первых попечителей АА из числа неалкоголиков, проделал тщательную работу по исследованию того, что он назвал «самостоятельной Группой Алкоголиков в Акроне, штат Огайо». Он посетил доктора Боба и присутствовал на собраниях. Он задавал вопросы АА–евцам и неалкоголикам, включая коллег доктора Боба. Он также осмотрел дом, который участники АА хотели превратить в госпиталь.
В своем отчете мистеру Рокфеллеру в феврале 1938 года мистер Амос сообщал, что он проверил информацию о докторе Смите, а именно:
«Доктор Г. А. Фергюсон, один из лучших окулистов в Огайо, сказал мне, что доктор Смит был великолепным и опытным хирургом. Он сказал, что в своей области он был лучшим из всех, кого он знает. Он сообщил, однако, что в течение ряда лет пьянство Смита становилось все хуже, и что он, Фергюсон, в разное время доставлял его домой пьяным, так же как и другие врачи, его друзья. В результате, его коллеги, так же как и его пациенты, почти утратили доверие к нему, исключительно из‑за его пьянства.
Почти три года назад, пишет доктор Фергюсон, Смит перестал пить, и с тех пор возвращал утраченное доверие и уважение. И сегодня он по–прежнему является настолько же квалифицированным хирургом и высоко ценится профессионалами, как в свои прежние дни.
Фергюсон узнал о работе, которую Смит проводит с алкоголиками. Он пишет, что до конца ее не понимает, но она очевидно эффективна. Он поддерживает эту работу и искренне восхищается Смитом в обоих областях, как в профессиональной, так и в этой его работе.
Далее он сообщил, что Смиту приходится отдавать так много времени безвозмездно этой работе с алкоголиками, что ему трудно заниматься профессиональной деятельностью в объеме, достаточном для обеспечения себе достойного существования. Он думает, что для Смита жизненно важно продолжать свою работу, но что ему необходима помощь, чтобы он имел возможность лучше организовать ее, а также улучшить свою практику».
Следующим человеком, упомянутым в отчете Амоса, был «доктор Говард С., 35–летний врач общей практики из Каяхога Фоллс. Доктор С. был алкоголиком, и был излечен благодаря деятельности Смита и его друзей, а также предписанного ими Христианского метода. С. отзывается о Смите как о профессионале высочайшего уровня. Он говорит, что Смит является ключевой фигурой для реформ алкогольного движения здесь, и что необходимо сделать что‑либо и помочь ему, чтобы он мог и восстановить в большей степени свою оплачиваемую практику, и отдавать значительную часть своего времени работе с алкоголиками. В настоящее время его работа с алкоголиками отнимает, в среднем, по десять часов в день. С. полагает, что Смит должен возглавить небольшой госпиталь для достижения этих целей».
