Наконец Юджиния принесла наш обед, и мы приступили к еде, продолжая обсуждать проблемы собачьей дерматологии. Я успешно справился с отбивной и остальными блюдами, приправляя их мечтами о том, что в один прекрасный день появятся специалисты, занимающиеся исключительно кожными болезнями собак. Но Том только расковырял свой гамбургер. Юджиния даже встревожилась из-за его плохого аппетита. Видимо, я переоценил возможности сына — обсуждать собачьих клещей за обедом все-таки не следовало.
— Из-за этих разговоров о собачьей чесотке мне что-то расхотелось есть, — мрачно сказал Том.
Мы вышли на улицу и осмотрели Сьюзи. Действительно, она почти полностью облысела, не считая кончика хвоста, на котором осталась кисточка, и нескольких островков шерсти, беспорядочно разбросанных по телу. От нее исходил запах, типичный для собак с хронической чесоткой, что существенно облегчало диагностику.
— Давайте договоримся, Скитер. Я дам вам бутылочку специального шампуня, содержащего селен. Поезжайте домой, облейте собаку водой и нанесите шампунь по всему телу, подождите минут десять, а потом смывайте. После этого вытрите ее как следует и привяжите где-нибудь в гараже, подстелив газеты или старое одеяло. Когда мы соберемся домой, то позвоним вам, и вы привезете собаку сюда.
— Нет, но он хотя бы уничтожит запах. Когда мы повезем собаку к себе, мне придется посадить ее рядом с Томом.
Сын слушал меня, изумленно раскрыв рот.
— Хорошо, ты можешь сам сесть за руль, тогда я поеду рядом с собакой, — усмехнулся я.
— Конечно, я выбрал бы второе, — невозмутимо отозвался Том, — или устроился бы сзади, там, где у тебя лежат лекарства от глистов.
Из парнишки мог бы получиться не только ветеринарный дерматолог, но и непревзойденный комик!
Сьюзи оказалась общительной собакой. Скитер нашел старый спальный мешок, в который мы поместили пациентку, застегнув молнию и оставив снаружи только собачью голову. Сначала она смутилась и спрятала морду между сиденьем и пассажирской дверцей. Но, когда мы остановились возле «Королевской молочной», собака высунулась в окно, вызвав живейший интерес не слишком вежливых старшеклассников, сидевших в соседней машине.
— Посмотрите-ка вон туда, что за чучело у них в спальнике? В жизни не видывал такой уродливой тетки!
Я бросил на них суровый взгляд и погрозил пальцем, автомобиль с юнцами сорвался с места и исчез в ночи, чтобы через несколько минут вновь возникнуть у ближайшей пивной.
Том съел только половину рожка, а остальное скормил Сьюзи. К тому времени, когда мы пересекли границу округа Чоктау, оба мои пассажира крепко спали. Из радиоприемника лилась музыка в стиле кантри, покрышки шелестели по глинистому проселку, а я чувствовал покой и умиротворение. Все мои мысли были только о Ян и долгожданном рождении третьего ребенка. Не исключено, что это произойдет уже сегодня ночью. Я невольно надавил на акселератор чуть-чуть сильнее.
Если бы можно было заранее знать, какое испытание приготовила судьба для меня и Сьюзи, та ночь не казалась бы мне такой безмятежной.
Из-за бесконечной суматохи и обилия разных дел по четвергам я был занят на ярмарке до самого вечера; на следующий день пациентов в клинике было больше обычного, и пятница неизменно оказывалась горячим деньком. Я старался приехать в клинику пораньше, чтобы просмотреть в журнале, кто записался на прием, и подготовиться.
Накануне вечером мы с Томом посадили Сьюзи в просторный вольер, накормили и напоили ее, потом сделали все необходимые процедуры пациентам, занимающим остальные вольеры, после чего отправились домой и буквально рухнули без сил каждый в свою кровать.
В пятницу к моему приходу Тимми как раз заканчивал мыть пол в приемной. (Местные юнцы, мечтавшие стать ветеринарами, обычно начинали свою карьеру именно с чистки вольеров, ухода за животными и уборки: нужно было поливать из шланга полы в клинике, а потом тереть их щеткой. Попутно они обучались самым несложным приемам — держать собаку во время укола, чистить ей уши, надевать намордник и приводить животных в процедурную.)
— Тимми, перед тем как пойдешь в школу, приведи сюда немецкую овчарку. Мне нужно взять кожный соскоб, а также проверить, нет ли у нее глистов, — попросил я.
— Ту, у которой чесотка? В жизни не видывал собаки страшнее, — воскликнул он.
— Вот и вчера вечером юнцы у «Королевской молочной» упражнялись в остроумии.
При упоминании о молочной его нижняя губа обиженно оттопырилась. Было ясно, парнишка все еще дуется из-за той истории с мороженым.
— Такое не каждый сумеет.
— Какое «такое»?
— Губы надуть так, как ты… Мне жаль, что так вышло с мороженым. Я уже говорил тебе, что сам дьявол, должно быть, толкнул меня под руку.
— Хватит извиняться, — жизнерадостно воскликнул он, — как-нибудь я с вами поквитаюсь. Как говорится, не каждый день солнце будет греть собачий нос.
С этими словами Тимми удалился по коридору и исчез за дверью помещения, где содержались наши пациенты.
Через минуту я уже осматривал Сьюзи. Некоторые участки ее шкуры совершенно оголились, были воспалены и покрыты красными отметинами в тех местах, где она пыталась облегчить невыносимый зуд с помощью зубов или когтей. Глядя на нее, я представлял себе свежую просеку в сосновом бору или непаханое поле с чахлой растительностью. Нам предстояло перепахать это поле и засеять его заново.
Пока я занимался осмотром, Тимми отнес в лабораторию пробу собачьего кала для анализа на наличие глистов. Тем временем я смазал минеральным маслом некоторые участки кожи и взял соскобы, чтобы подтвердить диагноз.
Заглянув в микроскоп, я увидел множество неторопливо копошащихся сигарообразных клещей, возбудителей демодекоза, а также несколько страшноватых на вид чесоточных клещей. Под линзами прибора они казались персонажами фильма ужасов — помесью краба и паука с восемью длинными ногами. Уверен, что это зрелище могло бы отбить аппетит кому угодно.
Вдобавок к клещам у Сьюзи имелись блохи, крючкообразные черви, хлыстообразные и ленточные глисты. Однако по сравнению с болезнью кожи остальное представлялось мне сущими пустяками. Народные рецепты, передававшиеся из поколения в поколение, предписывали использовать отработанное автомобильное масло и серу, которыми следовало щедро смазать каждый квадратный сантиметр собачьей шкуры. В Чоктау этот чудовищный «коктейль» применяли, как правило, однократно, впрочем, ни один человек, пребывающий в здравом уме, не решился бы вторично намазать животное этой мерзкой массой, да и собака, по всей видимости, ударилась бы в бега. Собаки вовсе не глупы и вдобавок обладают поразительной памятью и обонянием. Уже после первого знакомства с этой смесью нормальный пес предпочтет поспешно ретироваться, чуть только к нему попытается снова приблизиться человек, прячущий за спиной «лекарство».
Впрочем, с точки зрения собаки мои средства были не намного лучше. Для лечения кожных болезней обычно применяли линдан, хлородан, ротенон, бензила бензоат, серу или органофосфаты — все они входили в состав мазей или растворов, которые я втирал в шкуру животному. Иногда заболевшую собаку погружали в большую емкость, до половины заполненную раствором инсектицида.
В то время ветеринары частенько использовали препарат, называемый толуидин синий, его вводили внутривенно, чтобы атаковать клещей изнутри. Я решил поэкспериментировать и раз в неделю вводил собаке этот препарат, а в остальные дни проводил наружное лечение. Каждую субботу Тимми по моему поручению мыл Сьюзи шампунем, содержащим селен, а с понедельника мы повторяли весь комплекс процедур. Вдобавок я ежедневно скармливал ей пару банок высококачественных собачьих консервов, добавляя туда витамины.
Лечение оказалось успешным.
Через три недели старая шерсть и поверхностные слои кожи отшелушились, на теле Сьюзи начала отрастать новая вполне здоровая шерсть. Кое-где еще оставались проплешины, но в целом собака стала выглядеть значительно лучше. Единственное, что меня беспокоило, так это ее цвет. Через несколько дней после начала процедур моя пациентка стала темно-синей. Во время утренней прогулки Тимми обнаружил, что лекарство проникло и в почки, — он позвонил мне в шесть утра и с глубоким волнением поведал мне о голубой моче нашей пациентки. Сначала я испугался, что ошибся в дозировке препарата. Пришлось все перепроверить, к счастью, мои первоначальные расчеты оказались верными. Взяв в руки лупу и еще раз изучив текст инструкции по применению, набранный мелким шрифтом на крошечном клочке бумаги, вложенном в упаковку с этим чудодейственным лекарством, я прочел: «Склеры и слизистые оболочки собаки после инъекций могут окрашиваться в голубой цвет. Пусть это вас не пугает».
