- Так, хорошо. Что дальше?
Он уставился на меня, вопросительное выражение все еще стояло в глубине его глаз. Боже, он был просто великолепен. Я всегда питала слабость к голубоглазым мужчинам. А его, кажется, были полны... эмоций, которые имели власть надо мной. Я указала на свою одежду.
- Мне нужно… одеться.
Если бы он не затеял это «после порки», то этого недоразумения не произошло бы. Этот мужчина нуждался в том, чтобы ему преподали урок сдержанности. В моей голове вспыхнул мысль.
- Отвернись, чтобы я смогла одеться.
Я щелкнула пальцем для того, чтобы он поторапливался.
Он опустил взгляд к нижней части моего тела, и я потянула футболку вниз, прикрываясь. Едва заметная сексуальная улыбка растянулась на его губах, когда он потянулся к моей одежде. Он бросил мне мои джинсы, затем покрутил на пальце мои трусики.
- Я так и знал.
Я приподняла брови, пытаясь дотянуться до белья. Он поднес трусики к своему лицу и сосредоточил взгляд на мне.
- Не смей.
Он приблизил их к носу и прикрыл глаза.
- Люциан, отдай мне эти чертовы трусы! Это приказ!
Его лицо исказилось болью, прежде чем он, наконец, бросил их в меня.
- Какой хороший маленький раб. Думаешь, знаешь, что тебе нужно?
- Да, - это был вскрик отчаяния. - Знаю.
- Ты нуждаешься в дисциплине, вот что тебе на самом деле нужно, - я поднялась и направилась к столику рядом с диваном. Я взяла список и села, просматривая его.
- О, футфетиш. Это я могу.
- Тебе нравятся ноги?
- Нет. Тебе нравятся. Мои ноги, - я просмотрела листок. - О, ты определенно познакомишь меня чуть позже с понятием форнифилия, - смотря на то, как дернулась его бровь, я улыбнулась. - Ты будешь моей кроватью.
- Отлично, а когда я буду Домом, то заставлю тебя стать влажной на «ней»
Я уставилась на него, вслед за его пылающими щеками запылали и мои. Боже, лучше бы он этого не делал.
- И, между прочим, все, что ты выбираешь из этого списка, сужает мой выбор в будущем. Спасибо тебе за это.
Кусая губу, я склонила голову.
- Не нужно напускать на меня своего Дома, милая.
Я сердито посмотрела на него.
- Да пошел ты...
Качая головой, он плотно закрыл глаза.
- Да. Пожалуйста.
- Да что ты? Хочешь быть оттраханым? - мои руки затряслись от злости, когда я посмотрела на листок. - Ты хочешь быть оттраханым страпоном? А, мистер Бэйн? Я, вероятно, смогу с этим справиться.
Его челюсть неспешно чуть выпятилась влево, во взгляде отчетливо читалось действие по подсчету балов.
- А сколько дают за это баллов?
«Блять».
Он поднял взгляд.
- Ну?
- Я не собираюсь этого делать.
- Тебе рано или поздно придется заканчивать быть ребенком, сладкая, если ты хочешь выиграть этот конкурс. Надеюсь, ты понимаешь это. Садист тут, скорее всего, наберет тысячу баллов. А теперь, тебе нужна победа в этом соревновании или нет?
Я уставилась на бумажку на моих коленях.
- Это оценивается в сто баллов, - я плотно зажмурилась. - Пожалуйста, я не смогу. Только не это. Что-нибудь другое, - мои слова были больше похожи на детский лепет.
- Как насчет... - я уставилась на возможные варианты. - Номер... двенадцать.
- У меня нет с собой моей брошюры, милая.
- Ну... иди и возьми ее. Я не собираюсь произносить это вслух.
- Господи. Просто сделай это.
- Ага, конечно. Я не стану кричать об этом.
Люциан вернулся со своим списком и присел на диван. Он посмотрел на меня с удивлением после того, как прочитал.
- Что, серьезно?
Я хлопнула себя по колену.
- Серьезно?
- Хорошо. Сейчас? Прости, глупый вопрос. Где?
- Где угодно, мне без разницы.
Я махнула рукой.
- Прямо здесь.
Хриплый звук его голоса послал искры сквозь мое тело. Я действительно не возражала сделать это ему. Эти вещи не были такими ужасными, как и те, что он делал со мной. И тем более я полностью контролировала происходящее.
- Тогда готовься.
Я взяла повязку. Я была не готова смотреть.
- Ты уже использовала повязку.
- В этом случае я просто не получу за нее баллы, - он поднялся на ноги, и я завязала крепко повязку. - Скажи мне, когда будешь готов.
- Я готов.
Боже, он говорил так, будто и правда был в полной готовности. Его голос звучал напряженно в ожидании. Я на ощупь добралась до дивана, пока не почувствовала его руку. Он проводил меня до места между его ног, и я оперлась о его колени. Просто взять его в рот. Словно... словно... затянуться огромной сигаретой.
Но я не курю.
- Не торопись, милая, но, если ты не возражаешь, - прошептал он, - пожалуйста, начинай поскорее.
Натянутость в его голосе свидетельствовало о том, что он буквально изнывал от желания. И тот факт, что ему было это необходимо, не вызвало во мне тяги отказать ему. Странно. Я неспешно скользнула руками по его ногам, действуя осторожно. Интимность этого момента заставила меня изнывать от жажды увидеть все, чтобы я сразу могла перейти к «делу».
- У меня на тебя охрененный стояк.
Слова, сказанные практически задыхающимся голосом, послали пронзительный жар между моих ног. Я сосредоточилась на ощущениях. Его ноги были теплыми и мускулистыми. Я хотела по-настоящему почувствовать их, но...
Он взял мои руки в свои ладони и положил их на член, и я издала идиотский вскрик.
- Хорошо. Хорошо.
- Да, – от желания, которым было наполнено это слово, когда он удерживал мои руки на члене и то, как подался бедрами вверх... у меня почти закружилась голова. Он продолжал двигаться своим мощным стволом между моими ладонями. - Пожалуйста, возьми его в рот.
О, Боже. Я опускала голову вниз, пока не ощутила его губами, готовая забыть обо всем на свете. Я приоткрыла рот и обхватила головку члена.
- Иисусе, блять, Христосе, - он неспешно толкнулся, издавая пронзительное шипение. Эти звуки. Жар разлился по моему телу, когда я сжала двумя ладонями его длину и начала работать губами вокруг объемной головки. - Так восхитительно.
Приободренная, и да, чертовки охваченная похотью, я приняла еще больше его длины, его вкус растаял у меня во рту, в то время как я стала сосать его жестче и быстрее, и глубже.
- О Боже, Тара!
Опустошение в его голосе шокировало меня. Заставило думать, что у меня есть сила доставить ему удовольствие... Мне нравилось это. Мне нравилось слышать насколько ему хорошо. Я остановилась и облизала его член от основания до головки, на что его руки еще сильнее сжали мои волосы.
Я задохнулась от ужаса, что он потянет меня за пряди, и надо мной вновь возобладает рефлекс.
- Соси, Тара... блять, не останавливайся, возьми его глубже. Прими всего меня.
Я отчаянно стонала с его членом во рту, делать это, желая ему дать все, что он хотел. Все. Я прошлась вверх ладонями по рельефным кубикам его пресса. Боже, он был таким красивым, его тело было таким красивым. Неожиданно для себя я испытала нестерпимый голод обладать им.
- Блять! Я кончаю, малышка! - он схватил меня за голову и крепко держал, подаваясь бедрами вверх. Я издала всхлип, удерживая его член во рту, мои ногти вонзились в его бока, но я продолжала. - Можно мне кончить тебе в рот?
В ответ я могла лишь судорожно кивнуть. Люциан издал нечеловеческий рык, и я почувствовала, как горячая жидкость выстрелила мне в заднюю стенку горла. Я прекрасно осознавала, что это самая глупая вещь, какую я только могла сделать: разрешить кончить ему в мой рот. Сперму мужчины, в кровати которого побывало огромное количество женщин. И все же... на этот раз она была моей. В этот единственный раз. И мне пришлось проглотить ее, неотделимую частичку его. Очень интимную его часть.
Она была восхитительна. Чертовски восхитительна. Сосала мой член, словно делала это тысячи раз, затем вернулась обратно к делам, будто занималась этим дни напролет. Только я знаю, что это не так. Чтобы заработать лишние баллы, она заставила меня поклоняться ее ногам и делать еще какую-то фигню из ее дурацкого списка. Но что меня взбесило больше всего так это то, как она игнорировала меня. И почему именно это разозлило меня?
Я кое-что понял, когда лежал обнаженный и связанный, в полностью открытом положении на столе для игр в игровой комнате. Ее доминантный характер противостоял моему. Отгораживал ее от меня. Зато теперь я точно знал, как, блять, исправить это.
- Ну и сколько еще ты будешь изучать его?
Я смотрел на нее, как она грызла ноготь на большом пальце, вышагивая обнаженной передо мной, отчаянно что-то выискивая в листе в ее руках. Она высматривала что-то важное в своем «возможно» списке действий, в котором исчерпала все пустяковые задания. Теперь в ее распоряжении осталось только удовольствие или же боль.
