P. S. В этот конверт вложены векселя на сто тысяч франков; это все мои свободные средства, посылаю их вам; примите эту пустяковую сумму в дар от подруги, самой нежной... от той, чье сердце вы так и не познали и кого лишаете жизни убийственным своим вероломством».
Письмо от Нельмур:
«Вот вы и разорились; сколько раз говорила я вам, нельзя совершать подобные безумства; невзирая на ваше разорение, я все же вышла бы за вас замуж, если бы смогла перебороть вечное и неодолимое свое отвращение к супружеским узам. Я предложила вам сделаться моим любовником, вы этого не пожелали... а теперь вас берет досада. Как бы там ни было, от любой напасти есть лекарство; кредиторы ваши подождут, для того они и предназначены... А вы – путешествуйте... Тому, кто пребывает в печали, нужно рассеяться; совету этому я следую и сама: завтра же отправляюсь к сестре, у нее поместье в Бургундии, вернемся мы оттуда только к Рождеству. Я порекомендовала бы вам эту малютку Дольсе, будь она богата; но всего ее имущества не хватит на то, чтобы оплатить даже один из ваших праздников. Прощайте, впредь будьте умницей и ведите себя хорошо».
Селькуру потребовалось немало усилий, чтобы отнестись к этому посланию по-философски и не разглашать по всему Парижу, каково истинное лицо этой недостойной женщины, чего она вполне заслуживала. Он ограничился лишь собственным презрением к ней, ничуть не сожалея о потраченных на нее деньгах:
– Мне крупно повезло, что удалось разоблачить это чудовище такой ценой: если бы не испытание, скомпрометировано могло быть все – и мое состояние целиком, и честь моя, и даже жизнь.
Мысль о Дольсе не дает ему покоя; тревожась за ее здоровье, он мчится к ней; огорчение его еще усиливается при виде прелестной несчастливицы – бледной, осунувшейся, ослабевшей в предчувствии скорой смерти. Ее, обожающую Селькура и нрава от природы мягкого и ревнивого, ужасное известие о празднестве, устроенном им для соперницы, настигло в один из тех критических для женщин моментов, когда сообщения о любых невзгодах не проходят для них бесследно. Ужасное потрясение... и как следствие – лихорадочный жар.
Селькур бросается к ее ногам; он тысячу раз испрашивает прощения и считает своим долгом раскрыть правду о задуманном испытании.
– Я не ставлю вам в вину, что вы намеревались испытать меня, – ответила Дольсе. – Проще простого: вы привыкли не доверять женщинам, и вам хотелось быть уверенным в своем выборе. Но после того, в чем вы имели случай убедиться, допускаете ли вы, что в мире существует женщина, способная любить вас сильнее, чем я?
Селькур, не считавший себя неправым в отношении своего замысла, вдруг осознал, что второе испытание явилось непростительной ошибкой, он виноват перед Дольсе, ведь с ее стороны не было игры, и теперь он искал себе оправдания в слезах и в проявлении самой пылкой любви.
– Слишком поздно, – сказала ему Дольсе, – удар уже нанесен. Я предупреждала вас, что чутка на впечатления, вам надлежало принять это во внимание; поскольку разорение ваше – только притворство – умираю я со вздохом облегчения... Однако пора нам расставаться, Селькур, пора прощаться навек... Я очень молода для ухода из жизни... где благодаря вам могла бы обрести счастье... Ах, как дорожила бы я ею, будь вы рядом! – продолжала она, рыдая на руках своего возлюбленного. – Какую искреннюю и нежную жену, какую верную и задушевную подругу нашли бы вы во мне!.. Я сумела бы сделать вас счастливым, смею в это верить... И как наслаждалась бы счастьем, мною же сотворенным!..
Селькур заливался слезами; лишь тогда он от всей души раскаялся в роковом своем испытании, результат которого сводился к тому, что он распознал женщину бесчестнуюи потерял женщину божественную. Он умоляет Дольсе согласиться стать обладательницей хотя бы звания его супруги и, невзирая на тяжелую ее болезнь, просит позволения как можно скорее начать церемонию вступления в брак.
– Это будет мне мучительно, нестерпимо, – говорит Дольсе. – Какими горькими слезами я обольюсь, сходя в могилу вашей супругой! Предпочту умереть, скорбя о том, что не заслужила это звание, нежели принять его в злополучный миг, когда я не в силах сделаться его достойной... Нет, живите, милый Селькур, живите и позабудьте обо мне. Вы еще молоды; пройдут года, и воспоминания о подруге нескольких дней изгладятся из вашего сердца... вам покажется, что вряд ли она вообще когда-либо существовала. Если вы все же порою соблаговолите подумать о ней, то пусть та, кого вы вот-вот потеряете, предстанет перед вами, чтобы вас успокаивать; воскрешайте в памяти немногие мгновения, проведенные нами вместе, пусть мысли о них, слегка взволновав вашу душу, не причинят ей боли и облегчат ее страдания. Женитесь, дорогой мой Селькур, этого требуют высокое ваше положение и знатный род, постарайтесь, чтобы избранница ваша обладала хотя бы некоторыми из черт, которые вы цените во мне. И если существа, покидающие этот мир, способны принимать утешения от тех, кого они оставляют на земле, поверьте: ваша возлюбленная искренне порадуется, узнав, что вы связали свою судьбу с женщиной, которая хоть в чем-нибудь на нее похожа.
Дольсе с трудом договаривает, она теряет сознание... Душа удивительной этой женщины на редкость уязвима... Недавно она напряглась сверх сил, теперь снова занемогла, и вот ей в дверь уже заглядывает смерть... Селькура уводят в другую комнату; он в отчаянии, глядя на него, все содрогаются от ужаса; ни за что на свете не хочет он покидать дом боготворимой им женщины... Его с трудом заставляют уйти. По возвращении домой его тотчас сваливает страшный недуг; три месяца он находится между жизнью и смертью, и выздоровлением своим обязан исключительно летам своим и незаурядной живучести своей натуры. Пока он болел, от него тщательно скрывали правду об ужасной утрате, им понесенной; наконец ему сообщили о смерти той, кого он любил. Оплакивал он ее до конца дней своих; жениться он не пожелал и все богатства свои употребил на благотворения и богоугодные дела. Он умер молодым, в окружении скорбящих друзей, и тяжкой безвременной этой кончиной дал жестокий урок того, как легко может статься, что даже на лоне роскошества и добродетели мужчина упускает сладчайшее свое счастье – общество женщины, которая ему подходит.
