Она была на год или два старше меня: и в свои двадцать два или двадцать три года была уже сформировавшейся Чувственной Женщиной. Именно она стала учить меня, как стать Сексуальным Мужчиной: мне приятно думать, что я был таким хорошим учеником, что спустя недолгое время мы могли уже считаться Чувственной Парой.
Много шума и суеты вокруг сегодняшнего молодого поколения, которое позволяет себе все, что угодно, нарушает приличия своим групповым сексом, тусовками и публичным нудизмом. Но поверьте мне, они не делают ничего такого, чего бы не делалось прежде. Жюли была привлекательна и у нее было много друзей.
Две или три пары из хора Фоли-Бержер жили в других комнатах в высоком старом здании на Монмартре в тени Сакре Сёр. Студия была очень большой комнатой под самой крышей и из ее окон открывался величественный вид на Париж.
Поскольку студия была самой вместительной комнатой в доме, то обитатели дома и те, кто жил в соседних домах, чаще всего избирали ее местом вечерних сборищ. Среди них были артисты, художники со своими моделями, студенты университета и другие молодые люди. Они приносили с собой хлеб, сосиски и вино, толковали о мировых проблемах, о том, как установить справедливость — точно так же, как молодые люди делают это сейчас.
Из окна студии можно было выйти на плоскую крышу, где Жюли, я и танцоры из Фоли-Бержер загорали голыми под парижским летним солнцем на матрацах, которые мы сюда притащили. Если было настроение, то мы занимались любовью, и если одна пара начинала, то чаще всего начинали и другие, так что часто бывало, что три или четыре молодые Чувственные Пары занимались любовью бок о бок на матрацах, которые были все сдвинуты в одну громадную постель.
Самое замечательное было в том, что всем это представлялось совершенно правильным. Никто не видел ничего зазорного: мы откликались на любовь и наши инстинкты. Я никогда не слышал непристойных комментариев, но смеха и веселья было предостаточно.
Я подумывал, что быть может, немножко схожу с ума, но, вспоминая об этом сейчас, считаю, что это не так.
Мне кажется, что эти восемнадцать месяцев, которые я провел в такой славной компании, сформировали меня сексуально. Я отправился в Париж, внутренне радуясь этому, но в глубине души остерегаясь из-за своих религиозных убеждений, приобретенных дома. Я смирился с мастурбацией после длительных внутренних споров с самим собой, в которых чисто подростковая логика замечательно освобождала меня от чувства вины; но когда дело доходило до греха и природы, то это не доставляло мне сильной радости, потому что мои родители прожужжали мне все уши: «Мужчина не должен наслаждаться сексом до тех пор, пока его союз не освящен брачной клятвой».
В первую же нашу ночь Жюли, чувствуя зверский сексуальный аппетит, скрытый во мне до поры, захватила меня, как тайфун. Это было такое фантастическое ощущение для меня, что сейчас, более сорока лет спустя, я могу вспомнить каждое мгновение. Но главное — это убедило меня, что любой мужчина или женщина, наделенный физическими талантами, дающими возможность испытывать подобные ощущения, не могут быть аморальным в поступках до тех пор, пока они не отрекутся от этих талантов. Их собственная природа обеспечивает им счастье и Желанного Партнера; безграничная сексуальная радость наших друзей убедила меня, что клочок бумаги не может прибавить никаких новых ощущений к тем, что сотворены любовью и сексом.
Теперь о шампанском.
Среди наших друзей был молодой художник, который не только был хорошим художником, но и оставался при этом избалованным сыном богатого промышленника. Он никогда не трепался о своем богатстве, но все мы знали, что ему не надо беспокоиться о том, где взять новый тюбик жженой охры.
Я уже был близок к тому, чтобы стать Чувственным Партнером Жюли — думаю, мы уже были любовниками около трех месяцев — когда Эдуарду исполнился двадцать один год. Он спросил Жюли, можно ли ему устроить небольшую вечеринку у нее в студии для парижских друзей, которые не смогут побывать на официальном празднестве, которое устраивают его родители.
Во второй половине дня Прунье доставил коробки с морскими деликатесами всех видов, а также приволок в наши уже заваленные апартаменты три ящика «Вдовы Клико». По указанию Жюли я вскрыл ящики и мы вместе укладывали бутылки в коробки со льдом, которые, как решил Прунье, нам понадобятся. Мы уложили все, кроме двух, которые она тайком запрятала в шкафу нашей кухни, драматически воскликнув:
— Наши чаевые!
Это была роскошная, сумасшедшая, свободная, необычайная, разгульная, мировая секс-вечеринка. Через час или два ни на одном из нас не осталось и лоскутка одежды — была знойная августовская ночь. Еще до полуночи на крыше и в студии не осталось свободного места, все превратилось в мизансцену оргии по Феллини, за исключением того, что в ней не было ничего оргиастического — просто молодые люди, привлеченные друг к другу сильным увлечением, дали волю сексуальной энергии, удовлетворяя свои нужды.
— Это шампанское! — сказала мне Жюли, когда я спросил, что случилось.
В 1929 году, в восемнадцатилетнем возрасте, я еще не был знаком с шампанским, я просто не мог поверить, что этот вкусный, холодный как лед, напиток, гораздо более вкусный, чем обычное вино, мог обладать таким возбуждающим эффектом.
Двумя днями позже мне преподали новый урок.
У нас с Жюли появилась привычка посвящать полдень одной или двум любовным встречам, поскольку чаще всего друзья наши расходились только под утро и мы поздно ложились спать.
Утром мне не нужно было идти в Сорбонну и я снова позировал для Жюли. Картина шла хорошо, мы были в отличном настроении и, проглотив полуденные сандвичи, завалились в кровать.
Было очень тепло. Шел дождь, так что мы не могли выбраться на крышу. Хотя мы открыли двери и окна, воздух оставался недвижим. К концу первого совокупления мы были не только пресыщенными, но очень вялыми (во всех отношениях) и более мокрыми, чем обычно.
Через несколько минут после того, как мы успокоились и у нас восстановилось дыхание, Жюли притащила одну из двух бутылок украденной «Вдовы Клико», которую она поставила под струю холодной воды на кухне, ничего не сказав мне об этом. У нас не было бокалов. (Оглядываясь назад, я думаю, что бокалы для шампанского, наверное, не давали нужного эффекта, поскольку имели определенное социальное значение.) Мы пили шампанское из обычных винных стаканов.
С первым глотком я почувствовал, что начинаю оживать, а после второго глотка прошла всего пара секунд (я могу заверить любого, заинтересованного и не утратившего учтивости, чтобы послушать, что мой член уже сделал сегодня свое дело) и я стал осознавать, что он выпрямляется, пошевеливается, оживает, готовясь к будущему действию. Я был потрясен!
Я выпростал руку и требовательно положил ее на Жюли. К моему удивлению, тело ее уже налилось и чуть увлажнилось.
Она улыбнулась той особой, ободряющей улыбкой, которая всегда возвращала меня к жизни, когда казалось, что сексуальная энергия совсем истощилась. Затем она окунула свои пальцы в стакан с шампанским и искупала мой член в холодном, как лед, напитке. Он тут же отреагировал с благодарностью и стал весь внимание. Через несколько минут мы снова занимались любовью.
Из бутылки шампанского можно наполнить восемь бокалов — четыре для каждого. К тому времени, когда бутылка была пуста, мы кончили по пять раз, и великолепно!
Я не преувеличиваю!
Когда я стал постарше, то время от времени, когда приходилось выбираться на Любовные Занятия По Особому Случаю, брал шампанское в постель и мы предпочитали пить его там, а не за обеденным столом. Я никогда не упускал возможность повторить мой первый опыт и совершенно уверен — вовсе не для того, чтобы просто оживить прошлое.
В шампанском есть нечто. Я не знаю, что это такое, и не стремлюсь узнать, потому что я не вижу смысла пытаться сделать тут какое-то открытие — главное, что это работает.
Я также уверен, что оно действовало не только на меня, но и на различных моих партнерш, на которых я это проверил.
Так что я рекомендую его всем Чувственным Парам, тем кто еще не сделал такого открытия, как верное средство для любви.
Полбутылки на двоих равно по меньшей мере одному плюс два очень желанных оргазма. Небольшая цена!
ГЛАВА 15
Разделенные фантазии
Я знаю молодого человека, который, занимаясь любовью с женой, воображает будто он занимается любовью с мальчиком (когда он подходит к ней со спины). Нет, у него никогда не было гомосексуального опыта и я уверен, что он пробежит не меньше мили, если какой-нибудь мужчина попытается сделать ему предложение.
Однажды, когда они занимались любовью, случилось нечто, связанное с голубыми. Он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это. Но когда он кончил, у него был необычный оргазм и теперь подсознательно память об этом автоматически зажигает его фантазию, потому что в глубине своего сознания он хочет вновь пережить те ощущения.
