присутствие любящих счастливых взрослых — лучший опыт, который можно дать детям.
Марина — психолог, живет в городе Обнинске. (Любопытно, что среди современных адептов открытых отношений я встретила немало психологов.) В этой области она называет себя с мужем «первопроходцами»: «Когда мы 20 лет назад "открывали" свои отношения, слова "полиамория" даже не было в русском языке. С тех пор на эту тему вышли книги, сериалы. Молодые люди сейчас часто начинают отношения именно с такого формата. И это не слепые котята, которые не понимают, что делают. Для многих это осознанный выбор».
Открытые отношения с давних пор практиковали — и практикуют — многие известные люди. В первой четверти XX века этот формат вообще был нередким, особенно в творческой среде. Поэтесса Зинаида Гиппиус и писатель Дмитрий Мережковский разработали «тройственное устройство мира»: почти 15 лет третьим в их творческо-интимном союзе был публицист Дмитрий Философов. Еще один вошедший в историю «тройственный союз» — супруги Осип и Лиля Брик плюс Владимир Маяковский.
Длительный — около 28 лет — брак актрисы Ширли Маклейн и Стива Паркера тоже был открытым. Свободные отношения были и у Ирины Хакамады — с четвертым мужем, финансовым консультантом Владимиром Сиротинским. Среди голливудских знаменитостей подобный формат давно предпочитают актеры Уилл Смит и Джада Пинкетт-Смит, Тильда Суинтон и Сандро Копп, Итан и Райан Хоук.
Марина рассказывает, что еще в детстве ей часто снилось, что она «принцесса, а вокруг много принцев». Замуж она вышла рано, за школьную любовь. В их долгом браке в разные периоды были разные договоренности. Например, секс на стороне — можно, а влюбляться — нет. Когда они планировали детей, «то всех разогнали и вернулись в моногамию».
Инициатива во всех подобных экспериментах в основном исходила от Марины. Муж не возражал. Последние внешние отношения у нее закончились полтора года назад. Длились они шесть лет. Бывший партнер Марины идентифицировал себя как «соло-поли». Такие люди не связывают себя узами брака, предпочитая автономность и свободу, но при этом состоят в нескольких параллельных связях, которые они не ранжируют по приоритету. Этот мужчина был вхож в ее семью. Сам он был чайлдфри, но ее дети с ним дружили, он мог обнимать Марину у них на глазах. На вопрос, как на все это реагировал муж, она невозмутимо констатирует: «Он более ленив, чем я. За все это время у него были отношения, наверное, пару раз. Ревновать ему особо не свойственно. В этом его суперсила».
Полиамория — не лекарство от измен. Это альтернатива браку, если есть желание и ресурс вкладываться в несколько отношений.
На данный момент Марине не до романов: «Голова другим занята: дома двое детей-подростков. Но я все равно полигамна по сути, — спешит добавить она, — количество текущих отношений не имеет значения».
По ее мнению, полиамория — не лекарство от измен. Это лишь одна из альтернатив традиционному браку, если есть искреннее желание и ресурс вкладываться сразу в несколько отношений: «Но пока в нас настолько сильно въелся моногамный канон, что нужен, наверное, более высокий уровень интеллекта, чтобы подняться над стереотипами и осознать свои истинные потребности, — рассуждает Марина. — У людей будущего, уверена, таких заморочек не будет. Все окончательно кастомизируется, и выбор индивидуальных решений будет во всем: в работе, медицине, образовании и, конечно, в отношениях».
Два плюс один
У 29-летней Алины Толмачевой, автора телеграм-канала «Алинамория» около 10 000 подписчиков. Это один из крупнейших ресурсов на тему полиамории в русскоязычных соцсетях. Алина получила два высших образования — юриста и контент-маркетолога, — а позже еще и выучилась на психотерапевта. Сейчас она ведет частную практику как секс-терапевт и когнитивно-поведенческий психолог и специализируется на немоногамных отношениях.
Сама Толмачева экспериментировала с открытыми отношениями с 23 лет. Сначала это был юношеский бунт, потом — более осознанный выбор. На момент нашего интервью у Алины было два молодых человека. С одним она состояла в отношениях два года, с другим — год. Оба тоже полиаморы. «Мне нужны новые впечатления и сексуальное разнообразие, — признается она. — С каждым из моих партнеров я разная. Секс тоже абсолютно разный. Ревность, конечно, тоже есть. Главное — вовремя все обсудить».
Вместе они создали небольшую сеть, полисемью, куда входят партнеры партнеров — всего около пятнадцати человек.
Вместе они создали так называемую поликулу — небольшую сеть, полисемью, в которую входят партнеры партнеров, всего около пятнадцати человек в возрасте от 25 до 35 лет. Она считает, что такие мини-сообщества вполне могут служить альтернативой нуклеарной семье: «Это не про групповой секс, а в первую очередь про общение и взаимную поддержку. Мы часто встречаемся, ходим на одни и те же вечеринки. У нас тесная дружба — я реально ощущаю себя в семье, которую выбрала себе сама. Это дает чувство защищенности».
Судя по востребованности телеграм-канала Алины, интерес к открытым отношениям и полиамории в последние годы в России действительно растет. Хотя такие отношения, разумеется, не обходятся без подводных камней, особенно у неофитов: «Эта тема может вылиться в манипуляцию или даже в абьюзивные отношения, — предостерегает Толмачева. — Например, муж неожиданно объявляет жене, что он теперь полиамор. А если это вызывает протест, ей ставится в упрек, что она недостаточно продвинутая. Тут надо разбираться, желательно с психологом».
Подобная история произошла с моей московской знакомой, веб-дизайнером Юлей. Однажды за семейным ужином (у пары восьмилетний сын) ее супруг Дима поставил ее перед фактом, что в ближайший выходной… собирается на свидание. Он тут же, при ребенке, невозмутимо выдал почти все явки-пароли. Объектом желания оказалась коллега, с которой он «уже целовался на корпоративе» и теперь хотел завести параллельные отношения. В ответ на ошарашенный взгляд жены Дима упомянул их разговор двухгодичной давности о возможности открытых отношений. Юля про него вспомнила, но все равно была в шоке. В итоге она пошла мужу навстречу. После 15 лет совместной жизни она сама (в теории) не возражала против подобных экспериментов и была не прочь походить на свидания.
Муж тут же, при ребенке, выдал явки-пароли. Объектом желания оказалась коллега, с которой он «уже целовался на корпоративе».
Но кончилось все довольно печально. «Коммуникация у нас очень страдала, — вспоминает Юля. — Хотя поначалу нам удалось установить некие правила. Мы разрешили друг другу все, даже ночевать у любовников. Практически единственным моим условием было оставить воскресенье семейным днем, чтобы мы могли его провести с ребенком. Муж это условие постоянно нарушал. В итоге я, честно говоря, ощущала себя паршиво — брошенным щенком».
Роман у Димы в какой-то момент закончился,
