— Ты готова?
Если честно, у меня сводит желудок, и я нервничаю, словно перед экзаменом, к которому не готова. Я делаю глубокий вдох и выпрямляю спину.
— Да.
Она дотрагивается пальцем до звонка и смотрит на меня с серьезным выражением лица.
— Уверена?
Я начинаю улыбаться.
— Знаешь, ты напоминаешь идиотку?
Она смеется и нажимает на звонок.
— По крайней мере, я не дебилка.
— В этом нет особой разницы, — говорю я ей, дверь открывается.
Элиот выглядит именно так, как я и представляла. В очках, неприметной одежде, тонкие каштановые волосы и серьезные глаза, которые разглядывают меня с нескрываемым любопытством.
Стелла представляет меня, и он неожиданно хватает меня за руку, у него такая мягкая рука, как у ребенка.
— Пойдемте в гостиную, — произносит он и ведет меня по темно-синему коридору. Его гостиная выглядит минималистически, настолько чистая, что напоминает больницу, новые светлые цвета сливок кожаные диваны, с поблескивающей стереосистемой. На синих стенах коллекция фотографий, отображающих его различные награды.
— Присаживайтесь, — приглашает он.
— Спасибо, — говорю я, и бухаюсь на конец ближайшего дивана. Стелла садится рядом со мной.
— Хотите что-нибудь выпить? — спрашивает он.
Я перевожу взгляд на Стеллу, поскольку не совсем уверена стоит ли соглашаться или лучше отказаться. Возможно, его предложение знак вежливости и принять его будет невежливо, а отказаться, возможно, будет совсем неловко, как будто меня интересует только одна вещь — его мнение о музыкальном отрывке.
— Спасибо, но я не пью перед сеансом, — говорит Стелла с улыбкой.
— Я и так в порядке, — быстро добавляю я.
— Итак, — делает шаг вперед Элиот. — Позвольте мне увидеть ваши ноты, прежде чем полностью разбить это произведение в пух и прах, — говорит он с улыбкой.
Я с такой силой сжимаю файл в руке, что почти смяла его в комок.
— О, — говорю я неловко, разглаживая его по краям и протягивая ему.
Он забирает файл и вытаскивает отксерокопированные листки, посматривая на меня с опаской.
— Почему это ксерокопии?
Я впиваюсь пальцами в колени.
— Ну... они... это не мое произведение, — заикаюсь я, внезапно чувствуя себя виноватой, потом прочищаю горло. — Но я их не крала, ничего подобного. На самом деле их сочинил мой парень, но я н сказала ему, что покажу их вам. Мне хотелось его удивить, если... если оно того стоит.
— Я готов взглянуть, — коротко кивая и поглядывая на ноты, он начинает хмурится. — Это напоминает симфонию для целого оркестра, — на его лице отражается заметное удивление. — Ты сказала, что это написал твой парень?
— Да, его зовут Александр Маленков. Я написала его имя, адрес и номер телефона на обороте последнего листа.
Он даже не посмотрел на его координаты, он продолжает смотреть на страницы, а потом недоуменно поднимает на меня глаза.
— Ты говоришь, что у него нет никакого музыкального образования?
— Похоже на то.
— Он не музыкант? — снова спрашивает он с недоверием в голосе.
— Нет. Он... хм... бизнесмен.
— Это невероятно, — заявляет Элиот, продолжая пробегаться глазами по строчкам.
Я бросаю быстрый взгляд на Стеллу, она удивленными глазами смотрит на меня.
— Хорошо?
— Хорошо? Это восхитительно. Это произведение очень талантливого и опытного музыканта. В мире есть очень маленькое количество таких людей, которые могут на таком уровне написать такое произведение.
— Правда? — спрашиваю я, сияя от счастья.
— Я хотел бы показать эту композицию кое-кому, а потом вернуть ее тебе, — Элиот выглядит взволновано и возбужденно.
— О да, пожалуйста. Это просто потрясающе, — тут же отвечаю я, наклонившись вперед всем телом.
Он даже не успевает мне ответить, как у меня звонит телефон. Я достаю мобильный и вижу на экране номер Марка. Я тут же сбрасываю вызов и убираю телефон назад в сумку.
— Простите, — отвечаю я, но мой телефон снова звонит. Я начинаю краснеть, превращаясь в ярко-алую. Вытаскиваю мобильник и снова вижу на экране номер Марка. Я опять сбрасываю и виновато улыбаюсь Элиоту. — Извините. То, что вы сказали отрясающая новость, — мой телефон снова звонит. Я хмурюсь, поскольку это совсем не похоже на Марка. Марк никогда бы не стал так настойчиво дозваниваться.
— Вам следует ответить, видно что-то срочное, — говорит Элиот с ухмылкой.
— Спасибо. Пожалуйста, извините, — говорю я, и нажимаю принять вызов.
— Марк?
— Слава Богу, я дозвонился до тебя, — говорит он с облегчением.
— А что случилось?
— Где ты?
— Я со Стеллой. А что?
— Ты не рядом с домом Маленкова?
— Нет. А почему ты спрашиваешь?
— У меня нет особо сейчас времени объяснять тебе все, скажи Маленкову, что в один из его автомобилей заложена бомба. Не могу сказать точно, но думаю, что она может сработать при запуске двигателя.
— Что? — тут же ору я, вскакивая с дивана.
— Послушай, я не должен тебе этого говорить, но я обещал тебе быть лучшим другом, и я сдержу свое обещание. Позвони ему сейчас же и скажи, чтобы находился подальше от всех своих автомобилей, по крайней мере сегодня. В одном их них заложена бомба. Скорее всего в той, который он использует чаше всего.
— Это шутка? — с отчаянием спрашивая я.
— Нет я не шучу. Это, бл*дь, серьезные вещи, Далия. Не могу тебе больше ничего сказать. Просто предупреди его, он думаю поймет, и, пожалуйста, Далия, никому ничего не говори. Я позвоню тебе позже.
— Откуда ты знаешь об этом? — спрашиваю я дрожащим от страха голосом в полной растерянности.
Он вздыхает.
— Я въезжаю в тоннель, здесь не работает связь, но все объясню позже.
Звонок прерывается.
— Что? — спрашивает Стелла.
Я качаю головой.
— Я не совсем поняла, — говорю я, набирая номер Зейна на мобильном, но звонок переходит на его автоответчик. Он всегда отвечает на мои звонки, и я начинаю паниковать.
— Что? — снова спрашивает Стелла уже более истеричным голосом.
Пару секунд непонимающе я смотрю на нее, совершенно не замечая ее выражения лица, направляюсь к выходу. Я не хочу потратить ни одной секунды на объяснения, Зейн находится в опасности.
— Простите, но у меня возникли кое-какие важные дела. Я позвоню Стелле и свяжусь с вами, — говорю я Элиоту, с удивлением посматривающим на меня.
Я чувствую, как по венам струится адреналин, перевожу взгляд на Стеллу. Она смотрит на меня со своим знаменитым «Какого черта происходит?» выражением. Возможно позднее, если все окажется глупой шуткой, мы посмеемся над этим, но сейчас я слишком напугана серьезным тоном Марка, мне необходимо увидеться с Зейном. — Я должна идти. Позвоню позже, ладно? — быстро говорю я и выбегаю из квартиры Элиота.
Из-за того что лифт старый и будет еле ползти вниз, я решаю им не пользоваться. Открываю дверь запасного выхода и бегу вниз по трем лестничным пролетам. Оказавшись на улице, ловлю себя на мысли, что дожидаться Ноя, когда он приедет за мной, будет слишком долго. Первоначально я договорилась с ним, что подожду Стеллу, пока она не закончит свой массаж в течение часа. Кто знает, где он может быть сейчас?
Словно меня услышали Боги, я замечаю свободное такси, свернувшее за угол на улицу. Несусь к нему и машу рукой, что есть сил. Опустившись на сиденье в машине, называю адрес Зейна.
— Прости, милая, — говорит он, отрицательно качая головой. — Не могу отвезти вас туда. В том районе произошла огромная авария. Люди погибли, — отвечает он мне.
— Отвезите меня туда, докуда сможете и, пожалуйста, поторопись, — говорю я ему.
— Это будет стоить денег, — предупреждает он.
— Не вопрос, но, пожалуйста, отвезите меня туда, как можно быстрее, — нервничая прошу я.
«Где выбор стоит только между трусостью и насилием,
я бы посоветовал насилие».
Махатма Ганди
Зима, полдень. Большие, мягкие, белые хлопья снега, кружась с черного неба падают на меня. Я шагаю по пустынной улице, холодный ветер жжет и кусает лицо, вбегаю вверх по лестнице на второй этаж, вставляю ключ в замок, единственная мысль – поскорее бы очутиться в теплой квартире.
Как только открываю дверь, слышу приглушенный звук ударов, доносящийся с кухни. Звук не хороший, я уже слышал его раньше, причем много раз, так тело ударяется о твердую ровную поверхность, о стены, о пол. Я бросаю рюкзак и бегу в сторону кухни.
Мой отец сидит верхом на маме и душит ее.
В захвате его толстых, обладающих железной хваткой, красных, мясистых рук, ее шея смотрится тонкий, белой, словно лебединая. Звук, который я услышал из коридора — стук ее ног по полу. Он словно поджидал меня, когда я прибуду к этой разыгрывающейся сцене, чтобы все увидеть своими глазами, поэтому медленно поворачивает голову и жестокая улыбка расплывается у него на лице. Жуткая улыбка сумасшедшего. Меня наполняет страх.
