Но к концу вечера все, что она смогла сделать, это сравнить все, что он сказал или сделал, с Ридом. И, как она и ожидала, Стивен проигрывал по всем параметрам. Она даже разрешила ему себя поцеловать, надеясь, что между ними пробежит искра и это компенсирует все его недостатки. Но, к сожалению, она лишь убедилась, что целовать его так же приятно, как прижимать губы к манекену для СЛР[7], и это к тому же напомнило ей, что ее сертификат на проведение сердечно-легочной реанимации скоро нужно будет продлевать. Ну по крайне мере хоть какая-то польза от их встречи.
Несмотря на то, что ей было очень больно, Люси не могла заставить себя пожалеть о том, что она влюбилась в Рида. Те несколько недель, что они провели вместе, были лучшими неделями в ее жизни. Благодаря ему она узнала про себя много нового и научилась, как проживать жизнь, а не смотреть на нее со стороны. Теперь она чувствовала себя гораздо увереннее и комфортнее и была ему за это очень благодарна.
Поэтому после недели, проведенной дома в окружении Ванессы и ребят, когда все, что она делала, это рыдала и поедала килограммы вишневого мороженого, она в конце концов взяла себя в руки, привела в порядок и начала смотреть в будущее с высоко поднятой головой.
Ее самой большой проблемой сейчас было то, что они со Стивеном практически полностью поменялись ролями. После того свидания она сказала ему, что у них вряд ли что-то получится. Он стал ей возражать, приводя красочные примеры того, какой могла бы быть их жизнь, и попросил об еще одном свидании. На балу больницы. Именно о том, о чем она мечтала с самого начала.
И вот теперь она была на балу, одна, мечтая лишь о том, чтобы свернуться калачиком в своей квартире рядом с человеком, который определенно и полностью ей не подходил.
Да, подумала она, допивая последний глоток из своего бокала. Ее жизнь была полна иронии.
— Ну и последняя в очереди, но не последняя по значимости у нас идет прекрасная молодая леди, которая согласилась участвовать в последний момент после того, как Стейси заболела, Мисс Люсинда Миллер. Поднимайся к нам, дорогая.
Толпа аплодировала ее последней жертве. Люси посмотрела на Эрика и Кайла и аккуратно ткнула каждого из них в грудь. С насквозь фальшивой улыбкой на лице она сказала:
— Если ни один из вас не назначит сегодня самую высокую ставку, я лично смогу убедиться, что вы оба евнухи.
— Так точно, мэм, — ответили они в один голос, подняв стаканы и улыбаясь ей.
Она мысленно усмехнулась и пошла на сцену. Они не восприняли ее серьезно, но им придется пойти до конца. Они пообещали, что сделают все возможное, чтобы никто не выиграл ее. Таким образом, она выполнила бы свой долг — добыла деньги для больницы, но, с другой стороны, ей не пришлось бы идти на свидание с кем-нибудь страшным, своенравным или кем-то, кто напоминает ей кое-что еще «СЛ.».
Спустя несколько минут она стояла на сцене рядом с Сэнди, которая как раз закончила читать ее биографию, из которой Люси не запомнила ни единого слова. И вот все началось.
— Итак, — сказала Сэнди в микрофон, — давайте начнем наши торги с пятисот долларов.
— Пятьсот, — сказал Кайл, стоя около бара.
Сэнди показала рукой в его направлении.
— Замечательно! Может, кто-то даст семьсот пятьдесят? Семьсот пятьдесят?
Краем левого глаза Люси увидела, как какой-то мужчина поднял руку.
— Семьсот пятьдесят.
Стивен.
— О, черт.
Люси замерла и чуть не шлепнула себя ладонью по губам. Она не могла поверить в то, что сказала это так громко. Чертов алкоголь развязал ей язык. Просто чудесно.
Сэнди убрала микрофон ото рта и прошептала:
— Извини, дорогая, ты что-то сказала?
— О, я сказала «какая удача, — соврала Люси, пытаясь при этом робко улыбнуться. — Я боялась, что на меня вообще никто не позарится.
— Какая чушь, милая, ты очень красивая девушка. — Затем она вернулась к своей роли руководителя аукционом, продолжая повышать ставки.
В течение следующих нескольких минут она с тревогой наблюдала за тем, как ее цена становилась все выше и выше, подпитываемая бездонной чековой книжкой Стивена. Люси заверила парней, что покроет все их расходы, но она и в самых смелых фантазиях не могла предположить, что Стивен продержится так долго.
Ставка сейчас уже поднялась до двадцати тысяч, и эту цифру назвал Стивен. Люси нашла глаза Кайла и слегка покачала головой, когда Сэнди назвала следующую сумму, на пятьсот больше, чем предыдущая. Сходить на еще одно свидание с парнем не такая уж и катастрофа. По крайней мере, это явно не стоило того, чтобы отправить себя и своих друзей на дно финансовой ямы.
Но если быть совсем честной с самой собой, ее страшила не сама перспектива похода на третье свидание со Стивеном, а то, что это станет еще одним болезненным напоминанием о том, чего у нее никогда не будет с Ридом.
Сэнди рядом с ней оживилась:
— Итак, двадцать тысяч раз, двадцать тысяч два…
— Сто тысяч, — прозвучал глубокий голос откуда-то сзади. Голос, который Люси узнала бы из тысячи.
Вздохи и шепот наполнили зал, слившись со скрипом подвигаемых стульев. Рид прошел в глубь комнаты и встал посреди столов. Все взгляды были устремлены на него, и только его глаза были прикованы к ней, и он ни разу не отвел их.
На подсознательном уровне Люси понимала, что стоит сейчас с широко распахнутыми глазами и ошеломленным видом, как олень в свете фар, но она никогда не видела никого более сексуального за всю свою жизнь. Среди всех мужчин он выделялся словно гигант. Смокинг идеально облегал его мощный торс, без сомнения, он был сшит специально для него. Большинство же присутствующих мужчин просто арендовали их плохо-сидящие костюмы.
Он выглядел великолепно. Его стиль плохиша еще больше выделял его на фоне среднестатистических мужчин, стоящих вокруг. Загорелая кожа и завитки его узорчатой татуировки красиво выделялись под белой рубашкой. На самой же рубашке ворот был расстегнут, и галстук-бабочка небрежно болтался вокруг шеи, как будто бы он слишком спешил, чтобы завязать его должным образом.
Его волосы, как всегда, были уложены в легкий ирокез, а красиво подстриженная борода заставила ее вспомнить о причине, по которой у нее появилось раздражение в некоторых деликатных местах. На его нижней губе был почти заживший рубец, а на скуле виднелась красная ссадина, придавая его виду некую дикость.
Но взгляд его ореховых глаз, направленный прямо ей в душу, снова разбудил бабочек в ее животе, которые начали раздувать в ней угли желания, и заставил ее колени подкоситься.
Сэнди прочистила горло и практически пикнула:
— Прошу прощения?
— Я предлагаю сто тысяч долларов за одно свидание с потрясающе красивой девушкой на сцене. — Затем он повернул голову и вперил взгляд в Стивена: — Если, конечно, кто-нибудь не захочет побить мою ставку, но в этом случае я тоже продолжу повышать.
Люси закусила губу, пока ожидала ответа Стивена. Несколько секунд он смотрел в глаза Риду, а потом покачал головой. Люси облегченно выдохнула в тот момент, когда Сэнди объявила, что Рид назначил самую высокую цену. Она выглядела сейчас как человек, который только что узнал, что выиграл поездку в Диснейленд. Все слова она произносила безумно радостно, пискляво и очень быстро.
Какими бы ни были причины восторга Сэнди, Люси не обращала на них никакого внимания. Ее взгляд был прикован к невероятно красивому мужчине, который шел к сцене, в то время как оркестр заиграл первую песню вечера.
Когда он подошел к краю сцены, он протянул ей руку. Ее тело действовало независимо от ее мозга, как будто протянутая рука имела свое магнитное поле, которое притягивало ее с такой силой, что она не могла сопротивляться.
По крайней мере, она предпочитала думать так, потому что это была единственная разумная причина, по которой она все еще не плеснула ему в лицо своим коктейлем. А она очень хотела это сделать. Не так ли? Да, да, именно так.
В тот момент, когда ее рука прикоснулась к его, по всему телу начало распространяться едва заметное покалывание. Не говоря ни слова, он повел ее на танцпол, где уже начали собираться танцующие пары. Он притянул ее к себе, прижав так, как будто они были двумя половинкам одного целого. Одной рукой он обхватил ее за спину, и ее тепло согревало ей кожу через тонкую ткань платья. Другая рука установилась в нужном для танца положении — на уровне ее плеча.
Пока они раскачивались в такт музыки, внутри Люси боролись два желания: страстно поцеловать его или со всей силы наступить ему на ногу и убежать из зала.
— Ты только что потратил чертовски много денег, чтобы получить то, что, как ты утверждал, тебе и задаром не нужно.
— Я знаю.
Она изучала его, пытаясь догадаться обо всем сама, чтобы ей не пришлось задавать ему вопросы, но она не могла найти никаких подсказок. Не было и самодовольной улыбки. На его лице не играли от раздражения желваки. Он не нахмурился и вообще даже бровью не повел. Первый раз за все время она совершенно не могла понять, что творится у него в мозгу.
