проблем в отношениях, вплоть до развода, может возрастать. Проведенное несколько лет назад в США исследование [176] показало, что разделение домашних обязанностей — что важно, в рамках гендерных традиций! — приводит в итоге к более высокому уровню сексуального удовлетворения, по крайней мере у женщин. Например, если мужчина выполняет работу по дому, испокон веков считавшуюся женской (готовит еду, складывает чистое белье или пылесосит), то пара в полтора раза меньше занимается сексом, чем если бы на муже были более мужские обязанности (например, вынос мусора или починка машины).
Один из авторов этого исследования, американский психолог Джули Брайнес, называет этот феномен сексуальными сценариями. Они работают на уровне ассоциаций-триггеров: те проявления в партнере, которые хотя бы в мелочах подчеркивают его отличие от нас самих, подстегивают эротический интерес.
Лори Готтлиб в подтверждение приводит случай из собственной практики. Семейная пара консультировалась у нее по поводу конфликта на почве неравноправия в быту. Конфликт удалось разрешить: муж стал выполнять по дому ровно столько же работы, сколько его жена. Но тут начала страдать их сексуальная жизнь: мужчина с пылесосом наперевес почему-то вызывал у партнерши гораздо меньше желания, чем тогда, когда он, вспотевший и разгоряченный, возвращался из фитнес-клуба.
Семейный психотерапевт Эстер Перель тоже не уверена, что гендерный нейтралитет в семье — гарантия идиллии, особенно в постели: «Ценности, способствующие выстраиванию консенсуса и равноправия в семье, далеко не всегда подпитывают страсть. Это категории из совершенно разных сфер» [177].
Наиболее благоприятное соотношение такое: мужчина берет на себя 40 % домашних хлопот, а на партнершу приходится примерно 40 % семейного заработка.
Разумеется, у этих идей немедленно нашлись оппоненты. Например, по данным другого, более свежего исследования, проведенного специалистами из Университета штата Джорджия [178], в семьях, где домашние обязанности делились поровну, сексуальная жизнь была не хуже, чем там, где к гендерному нейтралитету не стремились. И в целом в браках, где мужчины активно участвовали в воспитании детей и помогали по дому, женщины были значительно больше довольны жизнью и менее склонны к депрессии [179]. Но если мужчины оставались дома не по собственному выбору, а, к примеру, из-за потери работы были вынуждены повиснуть на шее у жены, качество и количество секса резко снижалось. Похожая тенденция наблюдалась и в семьях, где значительную долю (более 60 %) домашних хлопот брали на себя женщины.
Возможно, у каждой пары и у каждой семьи есть шанс найти в этом вопросе золотую середину. Авторы упоминавшейся выше теории сексуальных сценариев наиболее благоприятным для качества отношений, в том числе интимных, сочли следующее соотношение: мужчина берет на себя примерно 40 % домашних хлопот, а на партнершу приходится примерно 40 % семейного заработка. То есть речь идет о равноправии, но не возведенном в абсолют.
У Анны, уроженки города Благовещенска, ныне проживающей на Кипре, муж провел в декрете целых два года. Специалист по управлению крупными активами, она вернулась к работе (из-за пандемии это был удаленный формат) через три недели после родов. Все заботы по уходу за младенцем, а также за старшими дочками — 6 и 13 лет — легли на мужа. По словам Анны, он справился на ура, а ее дохода вполне хватало на содержание семьи. На качестве их интимной жизни обмен традиционными гендерными ролями тоже практически не отразился (тут Анна, правда, не исключает, что дело в южном темпераменте мужа-киприота), за исключением периода после родов.
Но скоро младшая дочка идет в детский сад, и муж, по профессии финансовый журналист, с недавних пор начал искать работу. Чем бы эти поиски ни кончились, Анна называет его своим героем: «По мне, так зарабатывать деньги гораздо проще, чем заниматься домом и детьми». Ее родные в России придерживаются другого мнения. «Когда мы на год вернулись домой, реакции были разными, — рассказывает Анна. — В Москве мужчина на детской площадке никого уже не удивляет, а вот в Благовещенске моего возившегося с детьми супруга воспринимали иначе. Мой отец свято верит, что мужчина должен содержать семью, иначе он тряпка и подкаблучник. Местные мужчины тоже смотрели на мужа с удивлением, а вот женщины — с умилением».
Мужественность 2.0
Большая детская площадка «Веберс Парк» в одном из жилых районов неподалеку от центра Гамбурга — показательный срез семейно-гендерных отношений образованного городского среднего класса современной Западной Европы. Мне кажется, если запустить сюда команду социологов, у них получились бы довольно информативные выкладки.
Три часа дня, светит солнце, и парк начинают заполнять дети и их родители. Именно родители — бабушки и дедушки, а уж тем более няни возникают крайне редко. До этого часа в рабочие дни здесь пусто: с года большинство детей идут в ясли или детский сад. Но сады открыты в среднем до 16–17 часов, поэтому один из родителей в Германии нередко работает с укороченным днем или на полставки. Часто это делает мужчина: многие отцы гуляют сразу с двумя или даже тремя малышами. Если один из них грудничок, то, как правило, он тихо посапывает на груди в слинг-рюкзаке.
Один из моих любимых персонажей на этой площадке — солидный папа в рубашке с галстуком, который обычно усаживается на хвост каменного кита, с которого дети обожают прыгать в песок, и с сосредоточенным видом подолгу читает газету (его отпрыски, как и большинство немецких детей, на прогулке развлекают себя исключительно сами). Еще я люблю наблюдать за парочкой декретников — двухметровых парней с годовалыми малышами (у одного из папочек есть еще второй ребенок постарше). Они появляются на детской площадке почти каждый день около 16:00 и принимаются обсуждать свои декретные будни («мой сегодня плохо спал», «мы недавно поменяли марку подгузников», «я тут приготовил рагу, но малыш его отказался есть, хочет только сосиски») — и делают это с таким же жаром, с каким иные парни обсуждают инвестиции или финал Лиги чемпионов.
«Когда я был маленьким, я практически не видел отца (хотя он жил с нами), даже когда мы ездили в отпуск. Он все время работал, — рассказывает Маэль, тоже завсегдатай площадки и папа одного из приятелей моего младшего сына. — Со своими детьми я стараюсь быть совсем другим отцом».
33-летний Маэль — немного застенчивый, с темными, собранными в хвост волосами, — родом из французской Бретани. В Гамбург он переехал 10 лет назад, получив работу в представительстве авиационной корпорации Airbus. Во время нашего разговора у Маэля не сходит с рук его младший ребенок, двухлетняя Ина. Маэль подкармливает девочку фруктами и батончиком мюсли собственного приготовления, время от времени терпеливо вытирает ей
