Андрей Васильченко - Нордические олимпийцы. Спорт в Третьем рейхе

Согласно конституции Северогерманского союза, в 1867 году было создано специальное управление союзного канцлера, которое после учреждения империи приобрело характер бюро рейхсканцлера. По предложению Бисмарка в 1878 году этот орган власти был сформирован заново, после чего получил название «рейхсканцелярия» — имперская канцелярия. Классической задачей, которая была поставлена перед имперской канцелярией, являлось постоянное информирование канцлера об общих проблемах политики. Эти сведения, предназначавшиеся для канцлера, готовились специальными референтами, каждый из которых курировал определенную политическую сферу. Сразу же после революции, в 1919 году произошли существенные функциональные перемены в работе имперской канцелярии. С этого момента ассистент канцлера фактически становился лицом, ответственным за координацию деятельности всего правительства, которое по привычке продолжало именоваться имперским. После того как в 1933 году к власти пришли национал-социалисты, позиции имперской канцелярии значителыю усилились. Теперь шеф имперской канцелярии являлся единственным лицом, который делал постоянные доклады главе правительства, то есть Гитлеру. Поскольку Третий рейх был жестко централизованным «фюрерским государством», то и рейхстаг, и имперский правительственный кабинет подчинялись исключительно воле Гитлера.

Едва ли стоит пояснять, что все без исключения имперские министры должны были беспрекословно повиноваться фюреру. Кроме этого Гитлер мог самолично вносить поправки в действующее законодательство, для чего даже была изобретена формула — «указом фюрера». Поскольку Гитлер сосредоточил в своих руках функции правления и как глава имперского правительства, и как рейхсканцлер, то большинство политических решений документально оформлялись именно в имперской канцелярии. После смерти Пауля фон Гинденбурга канцелярия рейхспрезидента фактически была отстранена от политических дел. Вместе с тем Гитлер сформировал еще третий руководящий орган — канцелярию фюрера НСДАП, которой были переданы значительные властные полномочия. Имперская канцелярия и канцелярия фюрера НСДАП должны были действовать в теснейшем сотрудничестве, что нашло даже свое визуальное выражение. Оба этих органа власти со временем стали располагаться в одном и том же здании, здании Новой имперской канцелярии, которая была построена по проекту Альберта Шпеера.

Если говорить о функциях имперской канцелярии, то в Третьем рейхе было официально закреплено, что она являлась «информирующим и распорядительным органом власти при главе правительства». В ее задачи входило поддержание постоянного контакта с имперскими министерствами, а также со всевозможными государственными и политическими объединениями. Поскольку Гитлер со временем отказался от практики созыва правительственного кабинета в полном составе (министры так пи разу и не провели совещания в специально созданном кабинете в Новой имперской канцелярии), то глава рейхсканцелярии фактически стал организационным руководителем имперского правительства. Уже в середине 30-х годов продолжительные заседания правительства стали рассматриваться как ненужная и обременительная «роскошь». Гитлер предпочитал решать проблемы, отдавая короткие приказы отдельным имперским министрам, полагая, что подобная политическая практика позволит ему «освободить голову для принятия великих решений». Такой стиль руководства приводил к тому, что требовалось строго заверять все принятые решения и приказы, которые обретали статус законов. Именно это позволило Гансу Генриху Ламмерсу, начальнику рейхсканцелярии с 1933 по 1945 год, превратиться из незаметного бюрократа в ключевую политическую фигуру Третьего рейха. Все важные документы проходили именно через него.

Поскольку совещания кабинета министров сначала сократились, а затем и вовсе перестали практиковаться, выросло не только влияние, но и ответственность Ламмерса. Ламмерс должен был не только подготавливать проекты указов Гитлера, но лично докладывать ему об их выполнении. Кроме этого начальник имперской канцелярии мог рекомендовать фюреру оперативно принять тот или иной указ, что приводило к решению некоторых актуальных проблем. Как организационный руководитель имперского правительства Ламмерс должен был готовить тексты всех законов, указов и распоряжений фюрера, после необходимых консультаций редактировать их и, наконец, представлять на подпись Гитлеру. На практике это означало существенные органические процедуры принятия властных решений, что позволило превратиться имперской канцелярии из «вспомогательного органа диктатуры» в центральный элемент административно-управленческого аппарата. Функции рейхсканцелярии в значительной мере расширились, когда в 1938–1939 годах Ламмерсу было поручено ведение дел Тайного кабинетного совета и Совета министров по обороне рейха. По сути, это был момент, когда Ламмерсу удалось сосредоточить в своих руках максимум власти. Однако в годы войны можно было наблюдать обратные процессы. В 40-е годы Гитлер почти постоянно находился в своей ставке, а потому фактически не появлялся в рейхсканцелярии. С одной стороны, Ламмерс не мог поддерживать постоянный контакт с фюрером, с другой стороны, Гитлер предпочитал принимать решения, которые не были заранее проработаны. Кроме этого нельзя не отметить, что значительные полномочия получили так называемые имперские комиссары (Гиммлер — имперский комиссар по укреплению немецкой народности и т. д.), а потому центральные органы управления стали терять контроль над осуществляемыми политическими и военно-политическими мероприятиями. В этих условиях Ламмерс более не мог считаться «координатором деятельности имперского правительства». В конце концов его место занял Мартин Борман, являвшийся секретарем фюрера и руководителем партийной канцелярии. Поскольку Борман постоянно находился в ставке рядом с Гитлером, то именно он в годы войны стал фактическим «управляющим делами имперского правительства». Дело дошло до того, что в конце войны уже Ламмерс представлял свои доклады Гитлеру через Бормана, а не наоборот, как это было до 1941 года.

Будучи профессиональным юристом и хорошим управленцем, Ганс Генрих Ламмерс довольствовался небольшим штатом опытных сотрудников, которые задали органам власти деловой, «прусский» стиль управления. Несмотря на то что функциональные обязанности имперской канцелярии были фактически безбрежными, она делилась всего лишь на два управления, каждое из которых возглавлял министериаль-директор. К числу ответственных исполнителей в рейхсканцелярии относились: три имперских кабинетных советника, три министерских советника и два правительственных советника. Об объеме работы говорит хотя бы тот факт, что только в 1933 году в имперскую канцелярию поступило 375 тысяч входящих документов, которые надо было не только обработать, отсортировать, но и во многих случаях подготовить соответствующие ответы. По большому счету четкая работа имперской канцелярии была налажена еще при правительствах Брюнинга и фон Палена. В типичном канцелярском стиле велась крайне педантичная работа с документами. Сотрудники уровня референтов, начальников отделов имели ясно обозначенный функционал, что позволяло избежать дублирования функций, а также сохранять «преданность» вышестоящему начальству. Путь документа от подготовки текста до его подписи, делавшей оный документ вступившим в силу, был четко отработан. Однако во всей этой процедуре, которая принципиально не поменялась при национал-социалистах, был один немаловажный, но в то же время весьма субъективный момент, а именно: доклад фюреру. Это было очень важное действие, посредством которого Ламмерс компенсировал отсутствие постоянно собирающегося кабинета министров. О самих докладах известно очень немного, о них сохранились лишь короткие протокольные записи.

Ни одна из существовавших директив не регламентировала то, как должны были проходить доклады у Гитлера. Это делалось на усмотрение самого Ламмерса, который лично определял актуальность тех или иных тем, а также классифицировал их по степени важности. Подобная субъективность касалась не только политических проблем, но и вопросов спорта, которые так или иначе приходилось курировать рейхсканцелярии. Можно лишь отметить, что в докладах приоритет отдавался сюжетам, связанным с внешней политикой. В то же самое время внутриполитические проблемы и персональные дела ставились на конец доклада. В некоторых случаях Ламмерс мог на некоторое время придержать те или иные документы, в первую очередь это касалось проблем, связанных с «борьбой компетенций», то есть с конфликтами, которые нередко возникали между отдельными партийными функционерами и государственными служащими. В каждом отдельном случае Ламмерс лично устанавливал регламент и сроки прохождения документа. В итоге все политические функционеры и даже имперские министры были вынуждены обращаться за помощью именно к Ламмерсу. Нередко начальник имперской канцелярии встречался и с представителями немецкого спорта. Так, например, председатель Немецкого имперского комитета по физической культуре Теодор Левальд, представлявший интересы Германии в Международном олимпийском комитете, очень часто созванивался с Ламмерсом, чтобы уточнить некоторые данные или узнать, был ли дан ход одному из подготовленных им документов.