Песни, как и солдаты, шли на войну…» И далее: «До свидания, город на Днепре!...Подали эшелоны, и тот час же возле вагонов образовались людские островки. Это матери, жены, дети, невесты пришли проводить своих мужей, сыновей, родителей, женихов. Последние слова, последние напутствия перед дорогой…»
А, как не была похожа первая военная ночь с 22 на 23 июня 1941 года на свою предшественницу, последнюю предвоенную ночь! В городе объявлено военное положение, введен комендантский час. Наступила тревожная и неспокойная тишина. Во многих семьях готовят мужчин в тяжелую, еще неизвестную, а может и невозвратную к родному очагу дорогу! Что будет с ними завтра, как сложится их дальнейшая судьба - судьба защитников Родины?! Увидят ли их еще жены, матери, отцы, сестры, дети. А если и смогут увидеть, то когда?!
А пока родной Днепропетровск, впервые, за многие годы, погрузился во мрак - введена обязательная ночная светомаскировка.
Изредка по улицам медленно проедет затемненный трамвай или машина. Лучи прожекторов медленно и настороженно прощупывают небо над городом, а у мостов, на вершинах городских холмов, в парке им. Шевченко, уже расположились зенитные батареи, защищающие город от возможной воздушной вражеской угрозы.
К нам пришла Война!
Днепропетровцы еще не знают о том, что эта страшная война продлится до мая, так далекого тогда 1945 года, что родной Днепропетровск, эта жемчужина Украины и тогдашнего Союза, будет 26 месяцев находиться в лапах злобного врага!
Они еще не знают, что в числе многих десятков тысяч расстрелянных и замученных, угнанных в фашистскую Германию и погибших на фронте, будут они сами, их родные и близкие, их родственники, друзья и товарищи и просто днепропетровцы!
Они еще не знают, какие страдания придется им пережить и что сделают оккупанты с их родным городом, с Украиной, со всей их Родиной!
А пока город начал готовиться к отражению врага, пока днепропетровцы, как и вся страна, еще верили, что война продлится недолго, что армия, которая их защищает, обязательно разобьет вероломного и подлого врага!
Днепропетровцы начинают привыкать к воздушным тревогам, которые объявлялись в городе с первых дней войны. Эти тревоги объявляются все чаще и чаще, днем и ночью.
Враг рвался все дальше и дальше от границ и неумолимо приближался к нашему городу. В ночь с 9-го на 10-е июля 1941 года фашистская авиация впервые бомбила Днепропетровск. В течение суток враг бомбил наш город дважды. Эти воздушные бомбардировки показали, какой опасности подвергаются жители города, они впервые показали каждому из них наглядно, что такое война! Первые воронки среди развороченных камней мостовых, первые пожары и развалины на месте домов, первые потерпевшие во время налетов раненные и погибшие!
12 июля в городе были созданы аварийно-восстановительные отряды местной противовоздушной обороны. Тысячи жителей города оказывали помощь постам местной противовоздушной обороны /МПВО/ в ликвидации пожаров и других последствий участившихся налетов фашистской авиации.
К началу августа, фронт все ближе и ближе продвигался к городу, и было принято решение об эвакуации людей, промышленного оборудования. На промышленных предприятиях начался демонтаж оборудования и подготовка его к эвакуации на восток.
19 августа 1941 года, почти через два месяца после начала войны, город был подвержен первому артиллерийскому обстрелу.
А, еще ранее, 8 августа остановился крупнейший на то время завод города: исчезли дымки над трубами Петровки. Затих зычный голос гудка завода, который с 1903 года был неотделим от истории города. Этот гудок басовитый и протяжный, с тех первых лет 20-го столетия, стал звуковой эмблемой нашего Днепропетровска.
Ежедневно город покидали составы с рабочими и служащими, членами их семей, материальными ценностями, демонтировались все предприятия. Всего в этот период железнодорожным транспортом было эвакуировано 99 тыс. вагонов с промышленным оборудованием и людьми.
В одном из вагонов такого эшелона с семьями железнодорожников Сталинской / а ныне Приднепровской / железной дороги, находился и автор этой книги. Рядом с ним в «теплушке», забитой до отказа семьями железнодорожников, была его мать и две старшие сестры. В поездной бригаде был и мой отец, потомственный железнодорожник, родители которого участвовали еще в строительстве и затем работали на Екатерининской железной дороге - предшественнице и Сталинской, и нынешней Приднепровской железной дороги.
Путь этого поезда, как и всех других с эвакуированными людьми и оборудованием, лежал на восток. В дороге с ним, как и с другими подобными поездами, произошел ряд событий, вызванных войной. Об одном из них я и хочу рассказать, так как он наглядно иллюстрирует жизнь покидающих родной город днепропетровцев, во время их эвакуации.
Естественно, из-за малого возраста я его не запомнил, поэтому расскажу о нем со слов моих родителей и сестер, а также других очевидцев, произошедшего в 1941 году события.
Когда они рассказывали позднее об этом эпизоде, мне казалось, что я до деталей вспоминаю его и все тогда произошедшее, видится мне как на большом экране современного кинотеатра. И теперь я, оставшийся к сегодняшнему дню единственным живым из всей нашей семьи, расскажу об этом случае Вам.
Чем можем, тем и поможем!
В начале августа 1941 года, от уже поврежденного налетами вражеской авиацией перрона станции Днепропетровск, отошел эшелон с семьями работников Сталинской железной дороги. Собственно, он отошел не от перрона, а от железнодорожного пути близь грузового двора, где тогда и осуществлялась погрузка в небольшие грузовые вагоны - «теплушки».
Так выглядел Днепропетровский вокзал осенью 1941 года, и в таких вагонах – «теплушках» мы покидали родной город.
С грустью и слезами прошли последние минуты прощания с родными и близкими, которые оставались в родном городе: ни те, кто эвакуировался / с приходом войны, появилось это непонятное, а иногда и зловещее слово - «эвакуация» /, ни те, кто оставался, еще не знали, что ждет их впереди.
Состав медленно, как бы нехотя, и как бы желая хоть на мгновенья продлить, может быть последние, в жизни прощавшихся между собой людей, мгновенья их близости, двинулся, а затем также медленно и настороженно переехал наш знаменитый, двухъярусный мост.
Для одних родной город остался за Днепром, для других, которые проживали и работали на левобережье, он еще некоторое время был с ними! Все с пристальным вниманием смотрели из раскрытых дверей и окон-люков «теплушек», стараясь, как бы навсегда, запечатлеть в себе такие родные и близкие для них места.
Начиналось путешествие в неизведанное, тем более, что в поездной бригаде на момент отправления еще точно и не знали конечного пункта маршрута этого наскоро сформированного эшелона. Началось долгое и медленное путешествие на восток, прерываемое частыми и долгими остановками на небольших станциях и полустанках, иногда просто на перегонах в поле.
Это было путешествие с тревожными ожиданиями кого-нибудь из родных или людей, которые в тот день были дежурными по вагону, и которые выскакивали из вагона на остановках, чтобы пополнить запасы воды в вагоне или выменять, на что-то, из имеющегося у нас у нас «скарба», на какое-нибудь продовольствие.
Иногда, они его просто получали его из рук наших сострадающих нам людей. Эти люди с тревогой и жалостью смотрели на эвакуирующихся, видя в них первых реальных очевидцев приближающейся к ним войны. И хотя фронт уже приближался и к ним, они еще были у себя дома, они, как и мы, надеялись, что скоро в войне наступит перелом.
Тогда в августе 1941 года, люди, не смотря ни на что, еще надеялись, что уже скоро вероломный враг будет разбит.
В томительные и длительные часы частых остановок во время движения нашего эшелона на восток, мы видели проносящиеся мимо нас воинские эшелоны, спешащие на запад, на фронт, на помощь нашим отцам и братьям, на помощь всем нам.
Но действительность становилась с каждым днем все тревожнее, все чаще нашему поезду, медленно передвигающемуся на восток, встречались следы войны и в тылу, а над поездом пролетали немецкие самолеты, иногда, даже наблюдали за воздушными боями.
Мы из окон своих вагонов, все чаще видели полуразрушенные станции, развалины отдельных домов. Наш поезд пропускал движущиеся на восток поезда с оборудованием, в том же направлении двигались и санитарные поезда с раненными во время боев военнослужащими, и их количество с каждым днем все увеличивалось.
Параллельно железной дороге, по проселочным дорогам, также двигались на восток длинные колонны беженцев, уходящих вглубь страны, подальше, от приближающегося, фронта. Люди, услышав гул самолетов, с тревогой вглядывались в небо, пытаясь скорее разобраться, чьи самолеты пролетают над ними, чтобы в случае опасности броситься в сторону от дороги и попытаться найти какое - нибудь укрытие.
