27 июля 1941 года, гитлеровским руководством была утверждена, так называемая «Зеленая папка» / приложение к гитлеровскому плану молниеносной войны против Советского Союза - «Барбаросса» /. Согласно этой папке, фашистской верхушкой предусматривалась экономическая эксплуатация оккупированных территорий Советского Союза, которая бы осуществлялась, специально созданным фашисткой верхушкой, «Восточным штабом экономического руководства». Этим штабом были разработаны инструкции по руководству экономикой во вновь захваченных восточных областях. Все промышленные предприятия, расположенные на захваченной фашистами территории, «распределялись» между крупнейшими немецкими промышленниками и созданными ими специальными монополистическими компаниями. Одна из них – компания «Остверке ГмбХ», членом административного совета которой являлся один из крупнейших промышленников Германии - Флик, получала в распоряжение своего концерна «целый ряд коксохимический, цементный и лесопильный заводы в Днепродзержинске плюс завод имени Петровского, коксохимзавод, металлургические заводы ДЗМО и имени Коминтерна, им. Либкнехта, им. Ленина, им. Артема – в Днепропетровске…» /«История Великой Отечественной войны Советского Союза», том VI, стр. 45, 46 /.
А, теперь, вернемся к последнему предвоенному вечеру и предвоенной ночи - ночи с 21 на 22 июня 1941 года. Мы воспроизведем их по воспоминаниям одного из руководителей Днепропетровской области, в то время, К.С. Грушевого из его книги «Тогда, в сорок первом»: «…Субботний вечер зажигал огни, над Чечеловкой и Кайдаками вставало зарево бессемеровского цеха Петровки, а Днепропетровск не затихал.
По проспекту Карла Маркса, от пресловутого рынка „Озерки“ до горного института, мимо магазинов, кафе, гостиницы „Спартак“, кинотеатра „Красный факел“, мимо только что реконструированного театра оперы и балета, по всему проспекту, благоухающему акациями, текла, разговаривала, шумно приветствовала знакомых, завихрилась веселыми водоворотами, нарядная толпа.
Заиграл духовой оркестр в парке имени Чкалова. В театрах начинались спектакли. На сцену Дворца культуры металлургов уже выходили артисты Государственного Малого театра, приехавшие из столицы на летние гастроли. По Ленинской улице, опаздывая в Украинский театр, пробежала студенческая компания.
Мигал красными точками папирос, звенел приглушенным женским смехом бульвар на проспекте Пушкина.
Город отдыхал.
В парке имени Шевченко, над Днепром, белели рубашки парней и светлые платья девушек.
А потом опустилась ночь. Погасли фонари у театральных подъездов. Потускнели витрины магазинов. Одно за другим померкли окна. Прошел последний трамвай. Шаги одинокой парочки слышались, на много кварталов.
Перебивая запахи бензина и разогретого солнцем асфальта, благоухали ночные цветы в скверах. Казалось, пахнут крупные звезды, дрожащие в черном южном небе.
…Телефон звонил настойчиво и так громко, словно стоял в изголовье. Продолжая дремать, я подумал, что, наверное, распахнулась дверь в кабинет и что её надо закрыть, иначе не заснешь. И…проснулся окончательно. Проснулся потому, что телефон звонил не в кабинете, а в спальне…Я давно перестал принимать за телефон тот черный аппарат, что установили здесь три года назад. Предназначался он для ночных экстренных вызовов и чрезвычайных сообщений…
А вот теперь зазвонил. Резко. Настойчиво … В этом было что-то настораживающее…
- Слушаю!
Знакомый голос обкомовской телефонистки звучал виновато:
- Вас вызывает генерал Добросердов.
Генерал-майор Добросердов командовал 7-м стрелковым корпусом, дислоцировавшимся в области. Что могло случиться у Добросердова в такую рань?
- Сказал, чтоб разбудили и срочно соединили с ним, - добавила телефонистка.
Константин Леонидович Добросердов извинился за ранний звонок и попросил срочно приехать в штаб корпуса.
- А что там у Вас?
Добросердов помолчал. Потом негромко и угрюмо сказал:
- Война…
Война уже давно ползла по Европе, пятная её кровью и обволакивая дымом. Но разве это могло явиться причиной столь срочного приглашения в штаб?
- Какая война? - вырвалось у меня, - Говорите яснее!
Добросердов кашлянул. Снова помедлил. Мне почудилось, что он прикрывает трубку ладонью.
- Германия напала… - услышал я приглушенный голос генерала.
- На нас напала, Константин Степанович! Нынче на рассвете…
- Война с Германией?!
…По пустынным улицам езды до штаба корпуса не более пяти минут…
…Пока я находился в штабе корпуса, успело взойти солнце. Верхние этажи зданий, широкие площади и проспект Карла Маркса купались в золотисто-розовом свете…
…Днепропетровск еще спал… Днепропетровск еще ничего не знал!..»
Командующий 7-го стрелкового корпуса расквартированного перед войной в Днепропетровске, генерал-майор Константин Леонидович Добросердов.
А вот что рассказывалось об этом же вечере, из книги Михаила Шатрова «С вершины полувека»: «В ночь на 22 июня была чудесная погода. В черном, словно бархатном небе блистала удивительно яркая серебристая россыпь звезд. Теплый ветер с востока утих, спустилась прохлада.
Хорошо на аллеях парка Шевченко! Расходится публика из зеленого театра, где только что закончился концерт Ленинградской эстрады. Иные останавливаются, любуясь морем огней на левобережье, прозрачным сиянием неба на северо-востоке, в стороне Новомосковска, прислушиваясь к мерному перестуку колес железнодорожного состава, проходящего по ажурному красавцу-мосту.
А в другом конце города, на старой рабочей Чечеловке, распахнулись двери Большого театра Дворца культуры Ильича. Закончился спектакль, и полторы тысячи почитателей славного дома Щепкина - Московского Малого театра, чьи гастроли несколько дней назад начались в Днепропетровске, - спускаются по широкой мельнице, оживленно делясь впечатлениями. Чудесный актерский ансамбль в „Ревизоре“! А больше всех запомнился Хлестаков - Игорь Ильинский.
Постепенно пустеют улицы. Мирным днепровским городом овладевает сон. Но ненадолго. Коротка эта самая малая ночь в году. Вот уже просветлело небо за излучиной Днепра и окрасилось световой гаммой рассвета - от нежной бирюзы, до мягкого теплого багрянца. Спит воскресный Днепропетровск. Только на заводах ни на час не смолкает трудовой ритм. Выдают огневой металл домны Петровки, мягко рокочет блюминг, неутомима колесопрокатка на левобережном заводе имени Карла Либкнехта…
А у причалов речпорта - ранние гости: участники рабочего пикника отправляются катером вверх по Днепру, в зеленую Паньковку. Великая отечественная война началась для них позже, чем для тех, кто в черный полдень, услышал её позывные из раструбов репродукторов на проспекте Карла Маркса…»
А вот, что вспоминал о тех днях, Леонид Ильич Брежнев в своей книге «Малая Земля»: «…В ту пору я был секретарем Днепропетровского обкома по оборонной промышленности. И если кто и мог позволить себе благодушие, то я каждодневно должен был думать о том, что нам предстоит. На мою долю выпало немало важных и срочных дел по организации и координации такого мощного комплекса обороны, каким был в то время юг Украины, и в частности Приднепровье.
Заводы, изготавливающие сугубо мирную продукцию, переходили на военные рельсы, наши металлурги осваивали специальные марки стали, мне приходилось связываться с наркоматами, вылетать в Москву, бесконечно ездить по области. Выходных мы не знали, в семье я был урывками, помню, что в ночь на 22 июня 1941 года допоздна засиделся в обкоме, а потом еще выехал на военный аэродром, который мы строили под Днепропетровском. Этот стратегически важный объект был на контроле в ЦК, работы шли днем и ночью, только под утро я смог вернуться со строительной площадки.
Подъехав к дому, увидел, что у подъезда стоит машина К.С. Грушевого, который замещал в то время первого секретаря обкома. Я сразу понял: что-то случилось. Горел свет в его окнах, и это было дико в свете занимавшейся зари. Он выглянул, сделал мне знак подняться, и я, почувствовал что-то неладное и все-таки вздрогнул, услышав: „Война!“..»
Накануне войны в наш город из Риги, где он служил до этого, был переведен тогда еще молодой майор В.М. Шатилов. В нашем городе он возглавил штаб расквартированной 196-й стрелковой дивизии. Вот что вспоминал, впоследствии, Герой Советского Союза генерал – полковник Василий Митрофанович Шатилов в своей книге «А до Берлина было так далеко», в главе «На земле Украины» о тех днях: «…У западных границ, вблизи будущего театра военных действий, развертывались новые соединения Красной Армии. Одним из них и была 196-я Днепропетровская стрелковая дивизия. В весеннем, утопающем в садах и парках Днепропетровске совсем не чувствовалось приближения войны. Люди были заняты сугубо мирными делами: варили сталь, строили дома, нянчили детей,собирались в летние отпуска….». Начало войны застало В.М. Шатилова и всю 196 стрелковую дивизию в летних лагерях. Вот что он вспоминал далее:
