Ред согласился.
– Надеюсь, не охладеет.
– Как реагировали ребята на критику Гордона по радио?
– Вслух никак, – отозвался Ред, не спуская глаз с площадки. – Но кажется, это пошло Питу на пользу.
– Все наладится.
– Надеюсь. – И он тут же закричал Джемисону: – Пошевеливайся с шайбой, когда противника держат в углу! Того, кто позади, не приходится обыгрывать! Не задерживайся, не дай догнать тебя!
Спунский опять пошел в одну из своих яростных атак. На этот раз он не казался таким неуклюжим. Он мчался вперед, компенсируя быстротой свою неловкость. Путь ему преградил один из защитников, и Билл попытался обойти его. Подняв голову, он увидел, что Алек Митчелл входит в зону, и, потеряв равновесие на повороте, все же успел откинуть ему шайбу. Решение было правильное, но пас не получился. Он послал шайбу слишком далеко вперед. Митчелл бросился за ней, но вынужден был перепрыгнуть через упавшего Спунского и, конечно, опоздал.
Спунский поднялся и поспешил туда, куда переместилась игра.
– Молодец, Билл! Так держать! – крикнул ему Ред, и Спунский забегал по льду с еще большим рвением.
– Этот парень станет хоккеистом, Ред, – заметил Ли.
– Надо будет с ним поработать, – отозвался тренер. – Уверен, что если он не остынет, то в будущем сезоне войдет в основной состав.
– Мне ли этого не знать! – горько усмехнулся Ред.
Он отъехал от борта и, остановив игру, принялся обучать своих подопечных, как обороняться, находясь в меньшинстве, как пользоваться прессингом в своей зоне, связывая атакующих соперников. Затем он работал с Крищуком и Вонгом, обучая их силовым приемам, показывая, как разыгрывать шайбу, отпасовывать, держать как можно дольше, чтобы противник, обладающий численным преимуществом, не мог овладеть ею, и в крайнем случае посылать ее через все зоны, предупредил против соблазна атаковать противника, владеющего шайбой, и тем самым дать ему возможность спокойно сыграть в пас со свободным партнером.
На этой тренировке звено Гордона, казалось, нашло свою игру. Пит начал привыкать к манере своих партнеров, увидел, как Бьюханен может молнией сорваться с места и, обойдя защиту, принять пас перед воротами. Понял, как умеет выбрать место у синей линии Белл, как хорошо он играет корпусом, лучше, чем многие форварды. Понял он также, что нельзя давать Беллу далекий пас, так как Генри не обладал стартовой скоростью Бьюханена.
За минуту или две до окончания тренировки Пит отправился со своим звеном отдыхать на скамью, а Бертон, Горацио Каноэ и Митчелл отражали яростные атаки Де-Гручи и Джемисона. Пит сел, как обычно, в сторонке, с краю. Белл и Бьюханен, идущие следом, уселись рядом с ним. В это время Каноэ, контратакуя, забросил шайбу в ворота, и Бьюханен сказал:
– Вождь сегодня в ударе. Это его третий гол.
– Уф! Я совсем вымотался, – тяжело дыша, вымолвил Белл. – А я-то думал, что уже в форме!
– Я тоже пыхчу, как реактивный двигатель, – отозвался Пит.
– Еще бы, – кивнул Бьюханен, – ты носился, как метеор. В пятницу мы им покажем!
У Пита потеплело на душе.
В пятницу вечером, когда Пит пришел в «Амфитеатр», там уже было полно народу. Первыми встречались команды школ Кельвина и Гордона Белла. Они были давними соперниками. Обе эти большие школы находились всего в нескольких кварталах друг от друга. Школа имени Гордона Белла была выстроена лет двадцать назад и пребывала тогда точно в таком же положении, в котором была теперь Северо-Западная школа: в нее переводили учеников из старой, перегруженной школы имени Кельвина. С тех пор школа завоевала много призовых мест в спортивных состязаниях, но больше всего гордонбелловцы радовались, когда им удавалось одолеть кельвинцев.
Однако сегодня радоваться им было нечему. К концу второго периода кельвинцы вели со счетом 5:1. Пит стоял на лестнице, ведущей к раздевалкам. Мимо него на перерыв протопали Кинан, Стаймерс и другие игроки школы Кельвина, улыбаясь родным и друзьям, которые толпились у прохода, приветствуя их. Позади шествовали понурые гордонбелловцы. Пит пошел за ними. Дежурный полисмен преградил путь толпе мальчишек из Кельвинской школы, стремившихся пробраться следом за своими героями, чтобы лично поздравить их.
В раздевалке Пит застал только Спунского и Толстяка.
– Привет, – поздоровался он, удивленный присутствием Билла; – Ты сегодня играешь?
Билл покачал головой.
– Нет. Пришел помочь Толстяку. У него забот по горло.
Пит заметил, что Спунский и Толстяк обменялись дружескими улыбками.
– Если будешь так стараться, то Ред скоро поставит тебя в команду, – сказал он.
Билл застенчиво улыбнулся.
– Что скажешь о сегодняшней встрече?
Пит пожал плечами.
– Даниэльмаковцам не удалось справиться с ними.
– Значит, у нас есть шанс! – изрек Толстяк, оторвавшись от свитеров, которые он доставал из сундука.
– Конечно, – согласился Пит.
Вскоре после того, как в коридоре раздался свисток, вызывавший хоккеистов школ Кельвина и Гордона Белла на третий период, в раздевалке начали собираться игроки Северо-Западной школы и поспешно стали переодеваться.
Шум сверху свидетельствовал о том, что игра в самом разгаре. Яростные вопли означали гол. Боевой клич кельвинцев говорил о том, какой командой забит этот гол.
– Я так и думал, что гордонбелловцы скиснут, – сказал Де-Гручи. – Во втором периоде они выложились до предела, но все равно не смогли уменьшить разрыв в счете.
– А я так надеялся, что они побьют кельвинцев! – вздохнул Бертон.
– Не жди такого счастья.
Белл и Бьюханен, сидя рядом с Питом, лениво обсуждали заканчивающийся наверху матч.
– Привет! – воскликнул, входя, Рози Дюплесси.
– Привет! – послышалось со всех сторон.
Рози остановился посредине раздевалки.
– Пришло время быть серьезными! – крикнул он. – Слушайте все!
Он встал в позу, упершись руками в бока, как это делал их тренер, и уважительно улыбнулся Реду, когда тот, натягивая ботинок, поднял голову.
– Я тщательно изучал проблему, – продолжал Рози. – А именно проблему финальных встреч.
Все притихли, ожидая какой-нибудь очередной выходки.
– Я просмотрел все, игры прошлых лет, – говорил Рози. – И пришел к выводу: команда, набравшая девять очков из шестнадцати, то есть выиграв четыре игры и сведя одну вничью, попадает в финал. Почти наверняка.
– Ну и что? – удивленно спросил Белл.
– А то, что мы можем проиграть еще только две игры, – заключил Рози. – Две игры из оставшихся семи, и тогда мы выйдем в финал. Разве это не интересно?
– Садись! Садись! – с хохотом завопили мальчики. Но Рози еще не кончил.
– А поэтому трижды «ура!» за выход в финал!
В судейской комнате и по всему коридору из раздевалки северозападников разнеслось громовое «ура!», вызвав всеобщее недоумение.
– Ты немножко того, парень… – усмехнулся Ред. Но шутка Рози подняла у всех настроение.
Они быстро оделись, прислушиваясь к шуму наверху. Кельвинцы выиграли со счетом 7: 2, и, когда по деревянному настилу коридора глухо затопали коньки и послышались возбужденные голоса победителей, Ред вышел на середину раздевалки.
– Тихо! – без нужды выкрикнул Толстяк.
– Я хочу сказать вам сейчас только одно, – заговорил Ред. – Играйте в зоне, И чтобы я не видел крайних нападающих нигде, кроме их собственных мест. Это самое простое правило в хоккее, но запомнить его труднее всего. Однако постарайтесь не забывать его… – Он помолчал. – У нас сегодня сильный противник, но его можно победить. Запомните и это. Ну вот, пожалуй, и все. Пошли.
Спунский вышел первым, спеша занять место на трибуне. Затем Паттерсон вывел за собой команду, держа в одной руке широкую вратарскую клюшку, а в другой шайбу. Пит шел сразу за ним. Крики болельщиков накатывались волнами, то громче, то тише. Пит обвел взглядом сектор Северо-Западной школы и нашел своих родителей и Сару. Он увидел также и Спунского, пробиравшегося на место, которое держала для него Сара рядом с собой. Пит усмехнулся. Он знал, что на трибунах находится и Рон Маклин, которому это вряд ли понравится.
Первой на игру тренер поставил пятерку Гарри Бертона с крайними нападающими Каноэ и Митчеллом, а в защите Де-Гручи с долговязым Джемисоном. Вбрасывание выиграл Центрфорвард команды Сен-Джона. Он отбросил шайбу защитникам, и Пит на скамье запасных вспомнил про игру с кельвинцами, когда Кинан открыл счет сразу же после первого вбрасывания. Но тут Де-Гручи отобрал шайбу и рванулся вперед. Сбив с ног защитника команды Сен-Джона, он устоял на коньках и продолжал атаку. Болельщики на трибунах завопили. Никто не мог оставаться равнодушным к энергичным действиям Де-Гручи. Его либо любили за это, либо ненавидели. Середины не было и быть не могло.
