Английский тренер уверенно заявлял, что «дубль-ве» означает переход футбола на новую, высшую ступень. Более растянутая вдоль поля в сравнении с «пять в линию» расстановка игроков меняет характер всей игры, делает ее более быстрой и маневренной, утверждал он. И продолжал: «Сама жизнь заставляет давать приоритет длинным продольным передачам перед серией коротких поперечных и диагональных пасов, с помощью которых прежде в основном и велась атака».
В справедливости слов Кемптона мы окончательно убедились лишь… полтора года спустя, когда в нашу страну приехала сборная Басконии. А тогда, вежливо выслушав его, разошлись, что называется, ни с чем. Красноречивее всего об этом свидетельствует одна моя запись тех лет: «Наше мнение относительно тактики игры нападающих не совпало, мы считали более полезной игру целой пятерки, при которой несколько оттягивается один из полусредних игроков – в зависимости от комбинации».
Почему же все-таки в тот момент мы не осознали важности тех серьезных тактических перемен, которые происходили в европейском футболе? Хотя и сто раз слышали о них и один раз увидели, что означают они на практике. Но мало, оказывается, было услышать и даже увидеть. Надо было понять суть происходящего. Впрочем, это я уже сейчас говорю, что называется, с вершины лет. А тогда… Кем мы были? Простыми футболистами, особо не искушенными в сложных вопросах общекомандной тактики. Придумать и разыграть комбинацию с участием нескольких игроков – это да, тут мы считались мастаками. Совершали, правда, интуитивно личные тактические открытия. Как, например, Петр Исаков и Сергей Иванов, которые, играя центрфорвардами, вопреки установленным правилам, располагались чуть сзади линии нападения и дирижировали партнерами, о чем я уже рассказывал. Но дальше в своих поисках не шли. Чье же дело мыслить в масштабах всей команды? Тренера, конечно. А людей этой профессии у нас в то время по пальцам одной руки можно было перечесть. Вывод ясен: отсутствие постоянного тренерского руководства командами заметно тормозило дальнейшее развитие нашего футбола.
Уже потом мы поняли, что переход на новую систему – это отнюдь не механическая перестановка игроков по другой схеме. Менялись не только названия амплуа, менялись – и это было главным и решающим – функции футболистов. Скажем, далеко не каждый полусредний, игравший по системе «пять в линию», находил себе применение в этой же роли при «дубль-ве», поскольку круг обязанностей значительно расширялся, что подразумевало более высокую физическую готовность. Иные требования предъявлялись, в частности, защитникам. Пост среднего из них вообще был внове, и лишь единицы из тех, кто раньше играл в центре полузащиты, смогли, как это сделал Андрей Старостин, безболезненно переквалифицироваться и проявить себя в центре защиты.
Переход на новую тактическую систему – будь то «дубль-ве», или 4 + 2 + 4, или игра, называемая «тотальным футболом», – был всегда делом долговременным. Каждый раз при этом возникала необходимость поиска и воспитания игроков иного склада, иных качеств, соответствующих требуемому уровню. Для решения такой проблемы необходима серьезная перестройка учебно-тренировочного процесса и организационной работы, почему перестройка и носит затяжной характер. Тут важно не опоздать, не упустить время. В 1936 году мы его упустили.
Случилось это, видимо, еще и потому, что нашу команду после матча с «Рэсингом» подняли на щит. Помню, Кэмптон на встрече с нами все расхваливал «Арсенал», называя его лучшей командой мира. Тогда ему задали вопрос: «А мог бы кто-нибудь из сборной Москвы сыграть за „Арсенал“?» Кэмптон окинул взглядом зал, остановил его на мне и сказал: «Вот этот высокий блондин». Французский журнал «Авангард» опубликовал дружеские шаржи на пятерых лучших центрфорвардов Европы. Первым шел англичанин Тед Дрейк, вторым – австриец Синделар, третьим – голландец Бакюзи, а четвертым – наш Василий Смирнов…
Похвалы расточались также в адрес Сергея Ильина и Андрея Старостина, Станислава Леуты и Анатолия Акимова.
Естественно, мы про себя рассуждали примерно так: разве из-за «системы» мы проиграли? Да чуточку бы повезло, мы бы этот «Рэсинг» с его «дубль-ве» одолели без звука! Значит, все дело не в системах, а в игре и в игроках.
С таким настроением и разъехались по разным городам Франции, где уже в составе своих клубов – «Динамо» и «Спартака» – провели ряд встреч с местными рабочими командами, выиграв все матчи с убедительным счетом.
Игра с «Рэсингом» оказалась последним международным выступлением сборной Москвы в довоенные годы. С тех пор матчи с зарубежными соперниками проводили только клубные команды столицы.
В сентябре 1936 года московское «Динамо» на своем поле обыграло сборную Турции со счетом 4:0, причем два мяча удалось забить мне, а «Спартак» вслед за нами победил эту же команду – 3:1.
При всей пользе частых встреч с турецкими футболистами нашему футболу в довоенные годы явно недоставало игр с наиболее квалифицированными зарубежными командами. Отсюда и проистекала некоторая тактическая косность.
В 1936 году мы было обрадовались, прочитав сообщение в печати, что к нам в гости собираются пожаловать такие именитые клубы, как английские «Челси» и «Манчестер Сити», шотландский «Глазго Рейнджерс». «Красный спорт» даже успел представить их на своих страницах, но они почему-то в последний момент изменили свои намерения и не приехали.
Летом того же года московское «Динамо» получило приглашение посетить Чехословакию. Вновь в соперники нам прочили «Спарту» и «Славию», но руководители этих клубов в очередной раз объявили, что играть с нами не будут, так как мы не входим в ФИФА. Помимо игр с рабочими коллективами провели мы там встречу с командой, составленной из игроков, выступавших в разное время за сборную Чехословакии, незадолго до этого распростившихся с футболом. Они, невзирая на запреты и угрозы ассоциации футбола, приняли решение сыграть с нами. Мы выиграли – 9:1. На этом матче присутствовал знаменитый вратарь «Славии» и чехословацкой сборной Франтишек Планичка. В своей книге воспоминаний он написал о нем так: «Несмотря на то, что газеты обошли молчанием это незаурядное событие, которое должно было привлечь внимание каждого истинного спортсмена, зрителей собралось много – столько, сколько обычно ходят на игры чемпионата.
Наших болельщиков на мякине не проведешь. Они способны досконально и критически разобрать достоинства и недостатки соперников, мигом отличат игру на публику от настоящей игры, освистают неумелых и отдадут должное мастерству…
Динамовцам аплодировали, и довольно часто. Понравилась простота в действиях гостей, остроумная игра защитников, а дриблинг и проходы Ильина, которые он завершал прекрасными ударами, вызвали воодушевление у публики.
Девять мячей, хотя они и были забиты в ворота соперников, у которых и скорость и «дыхалка» были уже не те, сказали о многом.
«Жаль, – можно было то и дело услышать по дороге со стадиона, – что против „Динамо“ не выступит ни „Славия“, ни „Спарта“. Вот это был бы футбол!»
Матч с чехословацкими ветеранами мне запомнился еще и тем, что нам впервые довелось играть при искусственном освещении. Было это на Страговском стадионе в Праге.
Приятно, конечно, было слышать о своей игре хорошие отзывы, но хотелось помериться силами с более серьезными соперниками, с теми, кто играет в футбол по-современному.
Загадка «дубль-ве» оставалась нами все еще не разгаданной.
22 мая 1936 года наш футбол пережил как бы свое второе рождение. В этот день стартовал первый чемпионат СССР среди клубных команд. Прозвучал сигнал к атаке новых футбольных вершин.
Вопрос о проведении такого турнира, который стал бы традиционным, давно витал в воздухе. У многочисленной армии советских футболистов практически не было выхода на всесоюзную арену, а следовательно, и веских стимулов для повышения мастерства. В первенствах страны, которые проводились от случая к случаю (к 1936 году их состоялось всего пять), участвовало лишь ограниченное число сборных. Товарищеские встречи клубных команд различных городов мало что давали, поскольку подлинного накала и напряжения – «борьбы вовсю» – в этих играх не было и не могло быть. В такой ситуации футболу грозил застой. И вот наконец долгожданное решение о проведении чемпионата принято.
Так начался главный этап развития советского футбола.
Как говорится, лиха беда начало. Не будем с вершины лет строго судить организаторов первого всесоюзного турнира. Видимо, по неопытности запланировали они провести в 1936 году сразу два чемпионата – весенний и осенний, каждый в один круг.
Сейчас все знают, что однокруговая система розыгрыша первенства ставит участников в неравные условия и не дает полной и объективной оценки выступлению команды.
