Я думаю, что так же возникают слухи, разговоры про великих артистов, обо всех известных, популярных людях. Вспомните, сколько было анекдотов, сколько ярких историй о знаменитых артистах: этот пьяница, тот ну уж так напился! – а народ на них ходил, смотрел и на спектакле плакал. Так и о футболистах могут говорить все что угодно, но на них ходят смотреть и будут ходить. Пускай он, имярек, прыгнет на огромную высоту, пускай побьет мировой рекорд – я тоже буду в восторге, если он поднял планку еще на два сантиметра: я понимаю, какой труд за этим рекордом. Я буду в восторге, но через минуту забуду – здесь все-таки нет тех эмоций, которые я испытываю на футболе: даже посмотрев матч какой-то средней команды, я думаю о нем весь вечер; даже засыпая, я проигрываю все эпизоды. Вот это мне интересно (и также, я думаю, болельщику), потому что в зрелищном отношении даже мировой рекорд в прыжках в высоту никогда не сравняется с футболом. Они никак не соизмеримы в зрелищном отношении. Никакой еще вид спорта с футболом сравниться пока что не может.
Интереснее игры, чем футбол, в мире еще не выдумали. Поэтому хотите вы того или нет, нравится или не нравится, а миллионы людей смотрят, как гоняют мяч. Им это интересно, они видят в этом и мысль, и творчество, и интеллект, и смелость, и спортивные, и артистические качества, и интеллектуальные качества – все они видят в этой игре. Кто хочет увидеть – да увидит!
Что можно сказать о финансовой и экономической стороне футбола? Я думаю, что неправы те, которые говорят, что люди какой-то профессии финансово независимы. Нет, все мы зависим от кого-то – никуда же не денешься от этого. Только глупые говорят, что футболист – раб, его можно продать. А что, журналиста нельзя продать? То же самое (правда, говорят, что хороший журналист продается только раз в жизни)! Были когда-то великие футболисты, которые играли только в одном клубе и больше нигде не играли. Было и такое.
Популярность футбола в мире становится настолько огромной, что людям интересно, как живет этот человек, что он делает в свободное время, какие у него интересы, с кем он встречается, что он курит. Это кумир, поэтому людям все интересно. Когда они видят его на поле, то восхищаются: один болельщик видит его спортивные качества (выносливость, скорость); другой видит его интеллект (как он чувствует позицию, как «читает» игру, как соображает, как предвидит ситуацию); третий видит что-то другое (смелость, решимость в борьбе); а когда все это сочетается у одного игрока, то это вообще прелестно. Поэтому болельщику-любителю и хочется больше узнать об этом игроке. Он становится идолом.
У футболистов, как у всех, в сутках двадцать четыре часа. Он готовится к очень тяжелой работе и мастерски ее выполняет, а за все это ему надо платить. И поэтому платят, платят очень много, за работу и за рекламу – за все платят. Многие у нас воспринимают это совершенно неправильно. Например, если игрока продают из клуба в клуб (предположим, того же Зидана из «Ювентуса» в «Реал» за шестьдесят миллионов долларов), у нас народ это понимает так, что эти шестьдесят миллионов получил Зидан. Это не так. Эти шестьдесят миллионов получил его предыдущий клуб «Ювентус», а Зидан получает личный контракт (который, конечно, лучше, чем был в «Ювентусе»). Но агенты «Реала» приходят не в клуб, а к Зидану с предложением: «Вы у себя получаете три миллиона в год, а у нас будете получать четыре – согласны?» Он отвечает: «Я согласен». В мадридском «Реале» он будет получать на миллион больше. Затем начинаются переговоры представителей клубов – это обычно долгий и непростой процесс, – и клуб продает его за шестьдесят миллионов, но Зидан от этой суммы по своему личному контракту имеет лишь небольшую часть. Конечно, перейдет он только в том случае, если личный контракт будет лучше, чем в том клубе, где он играет. Это естественно. Из этих четырех миллионов долларов у Зидана половина ежегодно уходит на налоги. Это значит, что остается уже два миллиона. Зидану негоже ездить в метро или на автобусе – естественно, он должен иметь свой автомобиль, и автомобиль последней марки. Ведь он кумир, он на виду! Зидану негоже ходить без охраны, потому что его просто разорвут фанаты, прося автографы, – он должен нанимать охрану и для себя, и для семьи. Он должен иметь дом где-то за городом, чтобы ему не досаждали поклонники, чтобы он мог там отдохнуть, чтобы он мог спокойно готовиться к игре. Он должен соответственно питаться. Он должен оплачивать своего личного, семейного врача. Он должен платить своему массажисту, агенту, юристу, который ведет все его дела… и так далее, и так далее. Играя (пусть даже за такие деньги) десять-двенадцать лет, он в итоге все равно становится инвалидом…
Я не Зидан, но и я уже на протезах. У меня протезы стоят в колене, американские протезы железные. Вот видите: все разрезано, стоит протез, у меня здесь нет связок, ничего, а боль в ногах постоянная… я хожу на этих протезах. И Зидан, я думаю, когда закончит свою карьеру игрока, тоже будет ходить на протезах. Потому что Зидан – это великий игрок, и его лупят будь здоров как. Поэтому он старается обеспечить свою жизнь до тридцати, максимум до тридцати пяти лет (бывает, что и в тридцать пять нападающие играют) – может случиться так, что он больше нигде заработка иметь не будет. Остальные сорок лет он будет жить на те деньги, которые он скопил, да на них потом должен лечиться и вставлять себе протезы. Вот эти протезы вставить – двадцать пять тысяч долларов. Это здесь, в Союзе, а на Западе это еще дороже. А ведь сколько футболистов очень тяжелые травмы получают! Сколько футболистов калеками просто остаются! Это самый травмоопасный вид спорта. Здесь можно себе повредить и таз, и позвоночник, и колени, и голеностоп… и стать инвалидом, и всю жизнь болеть и еле вставать. Об этом не думают, когда слышат суммы контрактов или суммы «купли-продажи» того или иного футболиста, – и у нас в стране, и за рубежом.
То, что сейчас коммерциализация захватывает футбольный рынок на Западе, то, что многие клубы терпят финансовый кризис, – это факт. Эти бешеные деньги – должны же быть какие-то пределы! Сами великие футболисты, тот же Зидан, говорят о том, что суммы крутятся просто совершенно сумасшедшие, невероятные. Опять же, надо учитывать, что тот же «Реал» перевел шестьдесят миллионов «Ювентусу» за Зидана не «чистыми» деньгами, а отдал в счет этого трансфера двух своих игроков. Там еще какие-то дела и перерасчеты. Ну и, в-третьих, слишком большие премиальные за победу приводят к тому, что футболисты начинают забывать основную привлекательность футбола, – понятие джентльменства исчезает. Конечно, это неправильно.
Эти огромные суммы нередко заставляют совершать подлости. То, что человек, закончив играть, может не думать о дальнейшей своей работе, это нормально. Вот балерины, заканчивая танцевать в тридцать пять лет, получают пожизненную пенсию, и никто у нас это не обсуждает. Она всю жизнь танцевала, она в течение пятнадцати-двадцати лет доставляла радость миллионам любителей балета, она больше ничего не умеет делать – что ей, народной артистке СССР, идти к станку ткацкому, что ли? Она заслуженно и вполне законно получает свою пожизненную пенсию. А что, у футболиста или любого другого профессионального спортсмена – у них не так? То же самое, абсолютно то же самое. Он тоже должен обеспечить себе жизнь на старость. Себе и своей семье. И на жизнь приличную.
Не может футболист-игрок в Буэнос-Айресе принимать человека в такой вот квартире, как я принимаю Вас сейчас. Наверное, я должен иметь дом, в котором пять-восемь комнат, холл, подвал; машину – я играл за сборную такой великой страны! Однако все мы были поставлены в такие условия: нас использовали. Сейчас футболисты получают даже в России гораздо большие деньги, и это правильно. Это создает предпосылки лучше играть, больше стараться, дает возможность сохранить деньги на старость. Завидовать особенно нечему. Хотите получать такие же деньги – идите играйте, никто не против. Сейчас футбольные школы набирают, вы можете платить всего по пятьсот рублей в месяц (например, в «Спартаке» есть специальные коммерческие учебные группы) – играйте, пожалуйста. Но я сомневаюсь, что это у всех получится. Играет-то одиннадцать человек в команде, а желающих в той же России сейчас несколько миллионов. И прежде чем говорить о больших деньгах, наверное, надо в первую очередь думать и говорить о большом, колоссальном труде футболистов, об огромной травмоопасности футбола, ведь футболист получает за свою жизнь семь-восемь серьезных травм, переносит массу операций. Надо говорить об этом, а потом уже, в третью очередь, о деньгах.
Кто такой футбольный тренер? Мне кажется, что футбольный тренер в первую очередь режиссер. Все, что связано с профессией режиссера, связано с профессией тренера: это и бессонное мысленное вынашивание спектакля, и отбор артистов, и репетиции. У нас все то же самое, все абсолютно одинаково. Как режиссер имеет свой взгляд на искусство, так и тренер свой взгляд на игру. Так как все режиссеры и тренеры разные, выходят разные спектакли, разные футбольные матчи.
