И он имел право так говорить. Футбол от Якушина всегда был умным, творческим. Под словами известной песни: «…Не только ноги нужны в футболе, нужна в футболе, между прочим, голова» — Михаил Иосифович мог бы подписаться.
Юность
А ведь его судьба могла сложиться иначе. Ибо в юности Якушину пришлось выбирать между спортом и кинематографом. Вот как описывает свое увлечение важнейшим из искусств сам Михаил Иосифович в книге «Вечная тайна футбола»:
«У футбола нашелся серьезный соперник. По другую сторону стадиона „Унион“ располагалось знаменитое тогда в России киноателье Ханжонкова. Огромное по тем временам здание, две стены которого были сплошь из стекла. Там постоянно шли съемки. Могли ли мы, окрестные мальчишки, обойти вниманием столь увлекательное зрелище?! Ведь кинематограф считался чудом XX века!
Футбол или кино? Чему отдать предпочтение? И то и другое интересно. Стадион был ближе, и это обстоятельство в конце концов победило. Впрочем, и второе увлечение не прошло для меня бесследно — я стал впоследствии завзятым театралом».
Киноактером Михаил Якушин не стал. Театром баловался, было дело. «Так, на любительском уровне играли. „Свои люди — сочтемся“, у меня там роль стряпчего была. А театром я на самом деле увлекался. В Москве в обязательном порядке ходил во Второй МХАТ, в Малый, в театр Революции Мейерхольда».
А ведь поверни судьба иначе — и стал бы Якушин знаменитым актером. И наверняка режиссером. Столь же выдающимся, как Якушин-тренер. Кто знает? Но история не любит частицу «бы». Михаил Иосифович выбрал спорт и никогда об этом не пожалел.
Правда, была у него и вполне земная, в прямом смысле земная, профессия. Землемер-геодезист.
«Закончил техникум землеустройства. Отправили на работу в Уральскую область — землю в колхозе нарезать. Я в Ялано-Катайский район попал. Приезжаешь в колхоз: „Сколько членов у вас в коллективном хозяйстве? Все сто процентов? Вся земля ваша, делить ничего не буду, распоряжайтесь сами“. А потом вышло разъяснение Сталина, что вступление в колхозы — дело добровольное. И пошло — куда ни приедешь, в колхозе осталось 20 процентов крестьян, не больше. Ну и начинаешь делить — где хорошая земля, отрезаешь ее колхозникам из расчета на человека, как тогда говорили, едока.
Середняки были, как говорится, хладнокровны к этому процессу. В деревне Буланово председатель стал таскать их к себе по одному: „Почему в колхоз не вступаешь?“ — „Я-то не против, да вот баба моя не хочет“. А какие меры к ним принимать, физическое воздействие ведь возбранялось. Я тогда молодой человек был, 19 лет. Теоретически, конечно, коллективное хозяйство более выгодно, если в нем работают добросовестно. Плюс еще трактора, машины всякие, то, чего в деревнях еще не было».
По воспоминаниям современников, Михаил Иосифович всегда был открытым и общительным человеком, обладал превосходным чувством юмора. Но при этом не переносил хамства и панибратства. В середине девяностых на стадион «Динамо» заглянул один актер, стремительно ставший популярным благодаря рекламным роликам. И был атакован толпой фанатов, желавших заполучить автограф, а то и сфотографироваться с новоиспеченной звездой телеэкрана. Купающийся в славе актер заметил высокого благородного старика с тростью: «Хотите сфотографироваться? Или автограф желаете? Подходите, не стесняйтесь». Михаил Иосифович, а это был именно он, поставил актера на место: «Может быть, я с вами и сфотографируюсь. Потом. Когда-нибудь. Если будете очень просить. А автограф, так и быть, я могу вам дать сейчас».
А теперь самое время приступить к более подробному знакомству с Михаилом Якушиным. Михаил Иосифович родился в Москве 15 ноября (2 ноября по старому стилю) 1910 года. Отец Иосиф Владимирович приехал в Москву из Калужской губернии на заработки. Работал он сначала разносчиком газет в районе Сокольников, затем устроился учеником в типографию, а освоив профессию печатника-накладчика, трудился у известных тогда издателей Сытина, Левинсона, Кушнарева. Там Иосиф Якушин повстречал свою будущую супругу, работавшую портнихой.
«Мне не было и пяти лет, когда я узнал, что такое футбол. Осенью 1914 года наша семья перебралась на жительство из Оружейного переулка Москвы в Самарский. Заняли мы там крохотную квартирку на первом этаже во флигеле, принадлежавшем домовладельцу Зяблову. Буквально в пяти-шести метрах перед нашими окнами возвышался забор, за которым находилась спортивная площадка клуба „Унион“. Немудрено, что уже со следующей весны я по примеру старших ребят из нашего и соседних дворов забирался на дерево возле забора и внимательно наблюдал за тренировками, а по воскресеньям и за играми футболистов „Униона“. Постоянно находясь на этой импровизированной „трибуне“, я внимательно прислушивался к репликам взрослых парней, понимавших толк в игре и знавших всех футболистов по имени и фамилии. Особенно мне запомнился центр нападения Леонид Смирнов. Это был лучший игрок клуба, любимец местных болельщиков. „Леня, давай жизни!“, „Смирнов, шутуй по воротам!“ — выкрики подобного рода то и дело слышались во время игр „Униона“. Поясню: раньше многие футбольные термины заимствовались из английского языка, а от них образовывались новые слова — некий футбольный жаргон. „Шут“ — удар по мячу; следовательно, „шутуй“ означало „бей“».
Снегурки и мяч
«Всё, что творилось на спортивной площадке, мы затем старательно копировали. Мячи делали сами, набивая старый чулок ватой и тряпками. Тренировали удары по воротам, били штрафные и пенальти и конечно же проводили матчи — двор на двор, переулок на переулок».
Жили Якушины в Самарском переулке, а первые удары по мячу Миша делал на стадионе «Унион», расположенном там, где сейчас находится спорткомплекс «Олимпийский». Родители с одобрением относились к увлечению спортом. Отец любил повторять, что это полезно.
Семья жила небогато. Особенно после того, как летом 1916 года отца забрали в армию. Через полтора месяца Иосиф Владимирович вернулся с фронта без ноги. Работать по старой специальности он уже не мог, пришлось устроиться счетоводом. Вскоре началась одна революция, затем другая, потом Гражданская война.
Но даже в столь тяжелые времена Миша не расставался со спортом — летом играл в футбол, зимой в хоккей. Кататься на коньках он научился в шесть лет — бабушка подарила на день рождения скромные «снегурочки». Но у многих друзей коньков не водилось, поэтому ребята играли в хоккей в обычной обуви. Чтобы никому не было обидно.
Спортивный клуб «Унион», расположенный по соседству с домом Якушиных, был очень известен в дореволюционной Москве. Основанный финансистом Миндером и финансируемый землевладельцем Соколовым, «Унион» был одним из основателей московской футбольной лиги, в его составе играли городские знаменитости, например вратари сборной России Дмитрий Матрин и Александр Мартынов. После революции «Унион» лишился хозяев, но сохранился. Правда, уже как команда Союза советских торговых служащих. Даже сменив название на «Моссовет», знаменитый клуб был привлекателен для юных московских спортсменов. Для ребят были организованы детские футбольные команды. Кстати, форму для одной из них раскрашивал Иосиф Владимирович. Вот только унионовской сиреневой краски у него не оказалось, пришлось довольствоваться голубой. Юным футболистам понравилось. Может быть, из детства у Михаила Иосифовича любовь к бело-голубой, динамовской гамме цветов.
Летом — футбол, а зимой — хоккей, который Миша любил сильнее. Но вот беда: детских хоккейных команд у «Моссовета» не было. Пришлось тринадцатилетнему Михаилу приписать себе пять лет. Да и другим ребятам тоже: самому старшему было семнадцать. Но играли со старшими. И иногда проигрывали. После одного из проигрышей Якушин был так огорчен, что его утешали всей раздевалкой. «Не плачь, Михеич». Так и появилось прозвище «Михеич», сокращенное потом до «Михея». Но стать «Хитрым Михеем» ему еще только предстояло.
Футбол и хоккей были постоянными спутниками Михаила Якушина, когда он учился в школе и в техникуме. Играл Якушин в нападении, где выделялся своим ростом. Это сейчас метр восемьдесят — рост как рост. А на рубеже двадцатых и тридцатых игрок с такими габаритами считался едва ли не самым высоким в команде. Известность молодого спортсмена постепенно распространялась по столице. И когда юный землемер уехал проводить коллективизацию на Урал, любители спорта то и дело интересовались: «Где же этот длинненький?»
Якушин вернулся в Москву через полтора года и снова стал играть за бывший «Унион», сменивший к началу тридцатых не одно название. Теперь он именовался ССТС — Союз советских торговых служащих. Неплохая команда, но Михаилу хотелось большего.
Динамовец
«Клубов, подобных нашему, насчитывалось в Москве в ту пору несколько десятков. Став ведущим игроком первых команд „Совторгслужащих“ по хоккею и футболу, я начал задумываться о своем спортивном будущем. Хотя у нас были и крепкие команды, но до лучших коллективов столицы им все-таки было далеко. Я все чаще возвращался в мечтах к „Динамо“, где мне так пришлась по душе обстановка в тот год, когда я играл там по воле случая. Я понимал, что, тренируясь с классными футболистами и хоккеистами, мог бы быстрее повысить свое мастерство. Кроме того, в „Динамо“ был целый комплекс современных, удобных спортивных сооружений. Не скрою, меня тогда прельщала даже такая на сегодняшний взгляд мелочь, как возможность после каждой игры и тренировки принимать горячий душ. На всех других стадионах Москвы в то время не было ничего подобного.
