Ознакомительная версия.
Кто-то сзади предлагает тост:
– За победу!
– Погоди ты еще пить за победу! – выкрикивает кто-то.
Водитель включает радио – какую-то попсовую станцию. Ему кричат:
– Не надо музыку, выключи!
Кто-то добавляет:
– Тем более такую!
Сзади слышен диалог:
– Доган, чего грустишь?
– А ты что, наливаешь?
– Нет.
– Тогда чего с глупыми вопросами пристаешь?
– Ребята, давайте не газовать. А то приедем все такие – и нас завернут…
Один из организаторов поездки, представитель клуба, «Борисыч», объявляет:
– У кого нет билетов в «Раму» из тех, кто записывался? Билеты в «Раму»! Поднимайте руки!
Билеты – отдельная проблема. «Борисыч» объясняет мне, что «Сатурн» выделил питерским болельщикам только полторы тысячи билетов, хотя ясно, что питерских фанатов будет гораздо больше: для них это решающий матч сезона, а «Сатурн» свои турнирные задачи уже решил, заняв пятое место. Кроме того, у подмосковного клуба нет такой многочисленной армии поклонников, как у «Зенита».
– Мы запрашивали шесть тысяч билетов. К сожалению, Жиганов (генеральный директор «Сатурна». – В.К.) не дал нам эти шесть тысяч. И они себе поимели геморрой из-за этого – и милиции геморрой, и нашим геморрой. Так нельзя, надо идти навстречу.
В Интернете на этот счет мелькала самая разная информация – и сказки про то, что «Сатурн» в конце концов «сжалился» и выделил «Зениту» еще четыре с половиной тысячи билетов, и слухи, что перекупщики предлагают билеты на игру по цене от 4000 до 18 000 рублей.
11:24
Автобус въезжает в Быково. Подмосковный поселок выглядит удручающе. Убогие деревянные дома за зелеными заборами, облезлые стены хрущевок, унылые витрины магазинов «Продукты» и «Автозапчасти», среди которых затесалась непонятная вывеска «Общественная приемная Решетникова Александра Васильевича».
В аэропорту Быково автобус должен забрать болельщиков «Зенита», которые летят из Питера на самолете. Они только утром вернулись из Греции – ездили поддерживать «Зенит» на матче Кубка УЕФА с греческой «Лариссой». Они должны были прилететь обратно еще в пятницу, но возникла проблема с обратным чартерным рейсом: из-за якобы плохого поведения болельщиков по пути в Грецию экипаж отказался лететь обратно. В результате людям пришлось просидеть в аэропорту в Греции двое суток (см. рассказ об этом выезде в главе «Международные отношения»).
Автобус останавливается на улице Советская, у облезлого одноэтажного барака с вывеской «Промкомбинат». До прилета еще около часа, и «зенитовцы» разбредаются по заведениям с названиями вроде кафе-баров «Оазис» или «Авеню».
12:34
Автобус стоит у аэропорта. Возле него столпились несколько десятков вышедших с рейса «зенитовцев». Обсуждается вопрос, сколько из них смогут доехать до «Рамы» в нашем автобусе. Водителя – грузного мужика средних лет по имени Михаил – вся эта ситуация нисколько не радует. Он возмущается и выталкивает из автобуса пытающихся пролезть в него «зенитовцев».
– Выйди, я сказал тебе, выйди, – пыхтит он, выталкивая какого-то парня из автобуса.
«Борисыч» пытается с ним договориться, но водитель упирается:
– Я сказал: никто не поедет.
– Ментов я беру на себя, – говорит «Борисыч».
– Мент с тобой не будет разговаривать, а со мной будет разговаривать. И лицензию ты мне дашь? Если у меня ее заберут за перегруз?
«Борисыч» дает водителю тысячерублевую бумажку:
– Вот тебе на разговор с ментами.
Михаила, похоже, это устраивает:
– Ладно, проходите, только все назад, чтоб не видно было.
На улице толкаются еще десятка два человек – до матча немногим больше часа, а как добираться до Раменского, непонятно. Неожиданное милосердие проявляют менты и разрешают загрузить в автобус столько людей, сколько влезет. Говорят, что еще они обещают дать свой «пазик» для тех, кто не влезет в «икарус». Водитель согласен, но требует дополнительных денег:
– Мне что, менты будут платить? Они просто разрешили взять дополнительный груз. Я вас за бесплатно не повезу.
В конце концов ему обещают заплатить, он успокаивается, а в автобус набиваются два десятка человек, толкаются в проходах.
– Парни, давайте поплотнее! Уплотнитесь! – кричит кто-то. – Все, еще один человек.
Наконец автобус трогается. Из плотной массы прижавшихся друг к другу тел слышится голос:
– Ляпа, есть чего вмазать?
13:18
Автобус катится по непонятному подмосковному населенному пункту. То ли это уже Раменское, то ли нет, практически никто не знает, все дергают друг друга:
– Это уже «Рама»? Или нет?
Только что по автобусу прополз слух, что на матч в Раменское якобы собирается приехать президент Путин, а значит, менты устроят особый шмон.
Мелькает дорожный указатель «Стадион „Сатурн“». Народ успокаивается.
13:24
Автобус подъезжает к парку, в котором находится стадион, – здесь уже припаркованы десятка два автобусов, снуют люди с атрибутикой «Зенита». Народ торопливо высыпается из автобуса, спешит к входу в парк. Тут же – первый шмон. Омоновец ощупывает меня, находит в кармане бутылку 0,1 с остатком коньяка – забыл допить.
– Куда выбросить? – спрашиваю я.
– Никуда.
Омоновец оставляет коньяк у себя. Видно, допьет – надо же чем-то согреваться, на улице все-таки два-три градуса мороза.
Коллега омоновца начинает разборки с «зенитовцами» насчет флагов: «Флаги проносить нельзя». У меня нет времени ждать, чем закончится диалог, я прохожу еще один милицейский кордон и тороплюсь к стадиону.
К нему ведет асфальтовая дорожка, вдоль нее через каждые два метра стоят спецназовцы-срочники с дубинками. Всего на матче «порядок обеспечивают» почти четыре тысячи милиционеров, срочников и омоновцев.
13:47
Я – у входа на стадион. Впереди толпа людей, ее сдерживают омоновцы. Я пытаюсь обойти их строй, но мне показывают – назад. Я пристраиваюсь позади двух нетрезвых мужиков с зенитовскими шарфами.
– Только не надо нас бить дубинками, ладно? – говорит один из них омоновцу. – Мы же ничего не делаем, ведем себя тихо…
На стадионе объявляют составы команд. Проходит несколько минут, и я понимаю, что это не очередной омоновско-ментовский кордон: на стадион просто не пускают. Почему? Это известно одним лишь ментам, но они ничего не говорят и на все расспросы отвечают одинаково:
– Мы – люди маленькие, нам приказали.
У входа толпятся как минимум несколько десятков человек. Может, даже пару сотен. У всех билеты: без билетов никого не пропустили даже в парк.
– Есть люди, которые ездят, чтобы кого-то убить, а я вот приехал для того, чтобы победить, – продолжает пьяный мужик впереди меня. – Для нас сегодня или победа, или трагедия…
Народ волнуется все больше: до начала матча несколько минут, а открывать ворота и отодвигать металлические загородки никто не собирается.
– Пропускай! Пропускай! – начинает кричать кто-то в толпе.
– Оле, оле, «Зенит»—Санкт-Петербург, – затягивает мужик. – Сине-бело-голубые…
Парень с девушкой пробираются через толпу к цепи омоновцев.
– Пропустите девушку, пропустите даму, – говорит парень.
Пройдя через толпу, они упираются в загородки и животы омоновцев.
Подходят несколько человек с питерского самолета.
– А нас можете пустить? Мы – из Греции…
Менты не реагируют. Толпа отвечает фразами:
– Да, мы все из Греции. В Греции все есть.
Народ продолжает возмущаться:
– Мы тринадцать часов ехали, чтобы теперь здесь стоять?
– Пидарасы, начинайте пропускать!
– Что такое, чего нас не пускают?
– Ну пускайте, мужики!
– Давайте ломанемся!
– Да, я понимаю, стадион небольшой, мы готовы разорвать решетку, сломать стадион ваш… А нам это надо?
– Люди деньги платили – за что платили, бля?
Одновременно ведутся переговоры по мобильным с теми, кто уже на стадионе. Выясняется, что места свободные есть, как минимум тысячи две. Часть людей ломанулась к другому входу, но там – то же самое, и они возвращаются.
Мужик продолжает веселить публику:
– А можно, я спокойно пройду? У меня нет ни гранат, ни алкоголя… А у тебя гранаты есть? – спрашивает он у чувака рядом с ним.
Дядька средних лет пытается что-то объяснить лейтенанту-омоновцу:
– Вы же сами провоцируете беспорядки, вы это понимаете?
Лейтенант пожимает плечами.
– Я здесь ничего не решаю.
14:17
«Зенит» открывает счет. Питерская часть стадиона «взрывается». Толпа у стадиона присоединяется. Кто-то кричит, что в соседние ворота сейчас начнут пускать. Люди срываются с места, бегут, я – среди них.
Добегаем. Ворота там тоже закрыты. Питерцы жмутся к металлическим загородкам. Омоновцы пытаются сдержать напор толпы. Выходит мент, что-то объясняет. Из-за выкриков слов его не разобрать. Со стадиона выходят полтора десятка омоновцев-«космонавтов» в шлемах: «усиление». Загородки раздвигают и по одному начинают пропускать. Я прорываюсь в первом десятке. Меня шмонает омоновец, чувак в жилете с надписью «Steward» на спине отрывает корешок билета. Всё, я – на стадионе!
Ознакомительная версия.
