бежать надо, — разом пронеслось в голове шамана. — И вообще, прав был Иван, завязывать нужно с контрабандой! И правильно мы тогда мотоцикл под Выборгом бросили. Бежать!».
— Товарищ, — вдруг преградил дорогу Волкову дедушка интеллигентной наружности в очках. — А вы знаете, что раньше по льду запускали три трамвайные линии. Столбы, которые подавали питание, вмораживали прямо в лёд! Вы представляете? А ещё на Неве устраивали забеги на лошадях!
— Дай пройти, профессор, — рыкнул шаман, но не тут-то было, непрошенные лектор, словно клещ вцепился в рукав контрабандиста и продолжил с лихорадочно выпученными глазами тараторить:
— Вы только вообразите, на реке строили двадцатиметровые горки, прямо здесь перед Стрелкой. И на них любили кататься даже императрицы: Елизавета Петровна и Екатерина Великая.
— Отцепись, коронованная особа! Я ведь и по шее могу врезать! — Зашипел угрожающе шаман Волков, уже оценивая куда бежать.
Однако дальше произошло то, чего он даже представить не мог в самых страшных снах. В доли мгновений хлипкий старичок в очках умудрился сделать хитрую подножку и Михаил Ефремович полетел носом в снег. Тут же рядом затормозила черная волга, из которой выскочили ребята значительно моложе уличного профессора и гораздо шире его в плечах.
— Вот ведь какие пироги получаются Волков Михаил Ефремович, — усмехнулся уличный знаток старины. — Набегались вы мой дорогой на 3 года, за незаконное пересечение государственной границы.
— Вы меня с кем-то перепутали, — буркнул Волков. — Я обычный гражданин Советского союза. Гулял по городу, смотрел на Неву.
— Забирайте его ребята, — махнул рукой старичок. — В кабинете разберёмся.
Рано утром в понедельник 5-го марта пока улицы столицы федеральной земли Бавария города Мюнхена были ещё пусты, я ехал на такси из аэропорта в знакомую мне гостиницу на Линдвурмштрассе. Странное меня одолевало чувство, как будто и не было целого наполненного передрягами года, как будто только вчера гулял по этим немецким чистеньким улицам. Однако многое во мне переменилось. Жизненная игра, в которую я по чьей-то неведомой воле угодил из 2021 года, меня помотала и обстучала будь здоров.
И посадить меня хотели, и покалечить, и убить, а буквально накануне вчерашнего матча с Бостоном, я получил странную записку, что шаман Михаил Волков арестован и ему грозит до трёх лет тюрьмы. Я ничуть не сомневался, что тот, кто эту записку в мой дом подкинул, тот и подставил немного ненормального Михаила Ефремовича, кстати, тоже путешественника во времени, но из 1985 года.
— Мистер, приехали, — окликнул меня таксист, когда автомобиль с одноименной табличкой «TAXI» затормозил около гостиницы.
Я расплатился долларами и, закинув на плечо баул с хоккейной формой и взяв в руки пару клюшек, вошёл в просторный, обделанный мрамором, вестибюль. К моему удивлению, на кожаном диванчике напротив стойки ресепшена мирно посапывал Всеволод Михайлович Бобров.
— Михалыч, игру проспишь, — я подёргал старшего тренера за плечо.
— Да? Где? Кто? — Разом вскочил на ноги Всеволод Михалыч.
— Всё сливай воду, суши вёсла, без тебя не победили, — засмеялся я.
— Чёрт, — пробурчал он. — Вышел тебя встретить, задремал. Между прочим, один раз, из-за того что я проспал на самолёт, мне это спасло жизнь.
— Как же помню. В январе 1950-го года при заходе на посадку личный «Дуглас» Василия Сталина с твоей хоккейной командой ВВС разбился.
— Да, — крякнул Бобров. — Пойдём по чашечке кофе выпьем, ресторан как раз открылся. Как дела в чемпионате? А то я последнего отчёта не читал.
— Нормально, — нехотя ответил я, когда мы вошли в только что открывшееся заведение, где выставили стеллаж с омлетом, яичницей, нарезанным душистым хлебом и прямоугольными кубиками сливочного масла.
— Что значит нормально? — Насторожился Бобров, наливая себе кофе из большого, начищенного до металлического блеска электрокипятильника.
— Вчера Бостону 4: 0 проиграли. Опять общее первое место Монреалю уступили. Вот таблица.
Я выложил на столик от руки написанный черновой вариант турнирной таблицы, который оставил для себя, когда чистовой отправил в «Советский спорт»:
Таблица после 4 марта.
Западный дивизион
______________________________очки__игры___в___н____п___шайбы
Монреаль Канадиенс (Канада)____101___65____42___14____9___272−150
Нью-Йорк Рейнджерс (США)______89____65____41___7____17___257−175
Бостон Брюинз (США)____________83____64____39___5____20___272−201
Баффало Сейбрз (США)___________76____65____33___10___22___221−178
Детройт Ред Уингз (США)_________75____65____32___11___22___218−197
Торонто Мейпл Лифс (Канада)____49____63____21____7___35___195–221
Ванкувер Кэнакс (Канада)________41____67____17____7___43___195–301
Нью-Йорк Айлендерс (США)______21____67____8_____5___54___139–304
Восточный дивизион
_____________________________очки__игры_____в___н___п____шайбы
Чикаго Блэкхокс (США)___________99____66____46___7___13___290−191
Филадельфия Флайерз (США)_____71____66____31___9___26___246−222
Миннесота Норт Старз (США)_____68____65____30___8____27___212−194
Сент-Луис Блюз (США)___________62____65____26___10____29__194–212
Атланта Флэймз (США)___________60____65____24___12___29___166–189
Лос-Анджелес Кингз (США)_______59____65____25___9____32___194–216
Питтсбург Пингвинз (США)________58____65____25___8____32___208–213
Калифорния Голден Силз (США)___35____66____11___13___42___173–280
Всеволод Михалыч пробежал намётанным глазом количество выигрышей, ничьих и проигрышей, разницу шайб, за пару секунд прикинул итоговые турнирные перспективы моих «чёрных ястребов» из Чикаго и позеленел:
— Нам такой хоккей не нужен! За нашу команду из Чикаго теперь весь Советский союз болеет! Сотни писем каждый день в «Советский спорт» люди пишут и пишут. А вы, бездельники, на второе место скатились?
— Михалыч, хоть ты мне мозг не выноси, — буркнул я, уплетая омлет. — Мистер Айвен вчера полчаса в раздевалке истерил. Коньяком его пришлось отпаивать. Впереди ещё двенадцать матчей. Кстати, 25-го и 28-го марта мы дважды играем с Монреалем. Там всё и решится, кто выиграет чемпионат.
— Ладно, — подозрительно посмотрел на меня Бобров. — Расскажи, как вы со Старовойтовым на переговоры сходили? А то до нас только слухи и долетают.
— Нормально сходили. Наша команда будет называться «Миннесота Ред Старз». Базироваться будем недалеко от Миннеаполиса.
— Помню, помню. Мы там финал Кубка Мира играли, — кивнул головой старший тренер и тут же перешёл к самому щекотливому вопросу. — Кто поедет играть за океан? О чём договорились?
— Из ЦСКА, я надеюсь, удастся вытащить Валеру Харламова. Я даже под него отдельные деньги пообещал найти.
— Это хорошо, ослабим ЦСКА. Кто ещё?
— Валеру Васильева заберу и Борю Александрова, — скороговоркой пробормотал я.
— Кого⁈ — Взревел Всеволод Михалыч и напугал первых посетителей ресторана, которые спустились на завтрак.
— Мне нужен хотя бы один защитник, который не побоится тамошних головорезов. Не всё же мне одному махаться.
— А я с кем останусь? — Безуспешно попытавшись испепелить меня взглядом, спросил Бобров.
— У тебя тройка Мальцев и братья Голиковы, а так же Капустин, Жлуктов и Балдерис. Эти ребята в следующем сезоне будут всех рвать и метать. А в защиту ты перетащи из «Спартака» Фёдорова с Куликовым. Так как из «Спартака» мне Якушева не отдадут. Или потребуют дополнительных денег, которых нет.
— Из «Крыльев» кого возьмёшь? — Уже не так воинственно спросил Всеволод Михалыч.
— Защитника Юру Тюрина попрошу. Сборников ведь брать нельзя. Остальную команду буду добирать из ветеранов и хоккеистов второй сборной СССР.
— Рагулин после этого сезона заканчивает.
— Вот и замечательно. — Устало улыбнулся я и широко зевнул. — Сан Палыч — это то, что надо. Харламов, Рагулин, Васильев, Коноваленко — уже для афиши хорошо звучит. 2-го апреля в Москву приеду, там и представлю полный список будущей заокеанской команды.
* * *
В середине дня, автобус со сборной СССР переехал в Фюссен, в маленький красивый и уютный городок в горах к югу от Мюнхена. Однако вместо экскурсии в живописный готический замок Всеволод Михалыч устроил небольшую тренировку перед матчем с лидером чемпионата ФРГ, чтобы лучшие хоккеисты СССР слишком много шайб противнику не забрасывали.
— Сыграете сегодня под нагрузкой! — Прикрикивал старший тренер на игроков, заставив команду наматывать круги. — И ещё, Володя Минеев, встанешь сегодня в рамку за немцев. Хоть какой-то толк от игры получится.
Я же в отличие от всех парней раскатывался в свою силу и жилы не рвал, ведь после смены часовых поясов в животе неприятно урчали немецкие сосиски, а перед глазами вся хоккейная площадка чуть-чуть покачивалась, словно палуба корабля.
— Михалыч, сжалься над ЦСКА, им и так после Тарасова двухнедельный отпуск полагается, до полного восстановления физических и моральных сил, — буркнул я в очередной раз проезжая мимо Боброва и Кулагина.
— На том свете отдохнут, — бросил мне в спину Борис Кулагин и вместо Всеволода Боброва скомандовал два последних ускорения от ворот и до ворот.
Во время объявленного пятиминутного «перекура» хоккеисты главной команды страны опять обступили меня в надежде услышать о красивой заокеанской жизни и фамилии тех, кто поедет в «американский рай» в следующем сезоне.
— Ну не томи! — Рыкнул на меня Валерка Васильев. — Устроили,
