И вот что примечательно. Вся комбинация была проведена в считанные секунды, все передачи сделаны в одно касание. Помогло нам и умение постоянно меняться местами. Все участвовавшие прямо или косвенно в этой комбинации игроки, исключая Соловьева, действовали на «чужих» местах. Можете представить, какую загадку пришлось разгадывать соперникам.
Команда ЦДКА обладатель кубка СССР 1948 года.
Состав команды. Справа налево: Г. Федотов – капитан команды, В. Никаноров, Ю. Нырков, А. Башашкин, В. Чистохвалов, В. Бобров, А. Водягин, В. Соловьев, И. Кочетков, В. Николаев, В. Демин.
Сезон 1948 года оказался для ЦДКА самым успешным в истории клуба. Мы впервые выиграли оба главных турнира – первенство и Кубок СССР. И не случайно футбольная секция при Всесоюзном комитете по делам физической культуры и спорта, определяя список тридцати трех лучших игроков страны, включила в него всех футболистов основного состава ЦДКА, причем семь из них – первыми номерами. Любопытно, как выглядела символическая сборная страны: вратарь – Анатолий Акимов («Торпедо»), защитники – Виктор Чистохвалов, Иван Кочетков, Юрий Нырков (все – ЦДКА), полузащитники – Всеволод Блинков («Динамо» – Москва) и Вячеслав Соловьев (ЦДКА), нападающие – Василий Трофимов («Динамо» – Москва), Валентин Николаев (ЦДКА), Александр Пономарев («Торпедо»), Всеволод Бобров, Владимир Демин (оба – ЦДКА).
В целом этот список мне представляется объективным, но если бы при определении «первых номеров» нашего футбола спросили мое мнение, я бы, пожалуй, включил в него вратаря ЦДКА Владимира Никанорова. Почему? Ну, во-первых, он без замены сыграл все 26 матчей первенства, пропустив лишь 30 мячей. По тем временам – высокая надежность. Сильно провел Володя и встречи на Кубок СССР, в немалой степени предрешив исход турнира в пользу ЦДКА. Имея такого надежного вратаря, наша команда на финише сезона добилась уникальной беспроигрышной серии – 17 побед подряд!
Так что многие объективные факторы свидетельствовали в пользу Никанорова, однако футбольная секция предпочла Анатолия Акимова, бесспорно замечательного вратаря, для которого, впрочем, завершившийся сезон был не самым удачным: его команда в чемпионате оказалась пятой, пропустив в свои ворота на 13 мячей больше, нежели мы, а в розыгрыше Кубка уступила нам в четвертьфинале. Подозреваю, что при определении лучшего вратаря наш общественный футбольный орган исходил из того, что Никанорову в сезоне 1948 года играть было гораздо легче, чем его коллегам из других команд, так как подступы к его воротам блестяще охраняло сильнейшее в стране звено защитников – Виктор Чистохвалов, Иван Кочетков и Юрий Нырков.
БЛЕСТЯЩЕЕ ТРИО ЗАЩИТНИКОВ – ЧИСТОХВАЛОВ, КОЧЕТКОВ, НЫРКОВ
Как ни жаль, но эта удивительнейшим образом спаянная троица просуществовала в нашем футболе короткое время. Кочетков начал выступления в команде ЦДКА в 1944 году. Его отозвали в Москву из Действующей армии. Играл он недолго, до 1949 года. Не позволили продолжать футбольную карьеру многочисленные травмы. Правый защитник Чистохвалов стал игроком основного состава армейцев лишь год назад, успев до этого поиграть в команде подмосковной Коломны и совсем немного в столичном «Спартаке» и в команде МВО. У него все еще было впереди. А Юрий Нырков и вовсе был дебютантом – в ЦДКА проводил свой первый сезон.
Очень разные по характеру люди, они тем не менее на поле быстро нашли «общий язык», добившись удивительной сыгранности, полного взаимопонимания. Тройку, безусловно, цементировал Кочетков. Сложный, можно сказать, неуживчивый человек, успевший многое повидать в жизни, прошедший с боевым расчетом «Катюши» трудные фронтовые дороги, в игре он буквально преображался. Я уже говорил, что Иван пришел в нашу команду, рассчитывая на привычную роль форварда, однако Борис Андреевич Аркадьев распорядился его судьбой по-своему, доверив место центрального защитника.
Многие из нас тогда не очень-то понимали, почему Аркадьев поступил именно так: в нашем футболе центральные защитники были все, как на подбор, атлеты – рослые, плечистые, как бы олицетворявшие своим внешним видом неприступность, непробиваемость обороны. Кочетков же был невысокого роста – всего 172 сантиметра, совсем не могучего телосложения и для игры в защите, как многим казалось, никак не подходил. Но уже в первых матчах Иван опроверг это мнение. Быстрый, очень резкий, с хорошей техникой обращения с мячом, широким тактическим кругозором, Кочетков так естественно вошел в игру, будто долгие годы выступал в центре обороны. По существу он был защитником нового типа, отвергал отбойную игру, любил и умел налаживать атаки, выдавать точные пасы вперед, на выход полузащитникам или форвардам. И что удивительно, от этого нисколько не страдала надежность обороны, редко кому из нападающих удавалось обвести Кочеткова, который сам, будучи прежде форвардом, легко разгадывал маневры соперников. Да и на втором, как сейчас говорят, этаже, то есть в борьбе за верховые мячи, ему, «малышу», как правило, удавалось переигрывать высокорослых нападающих.
И все же главным, что отличало Кочеткова от его коллег – центральных защитников многих команд – было редкостное тактическое чутье, умение правильно выбирать позиции с тем, чтобы лишить соперника возможности маневра, навязать свою игру. В моем представлении Иван так и остался одним из лучших мастеров игры в обороне, хотя на своем веку я повидал немало других великолепных стопперов.
Кто знает, возможно, сезон сорок восьмого года оказался бы не последним в футбольной судьбе нашего товарища, не получи он серьезную травму. Но вполне вероятно и другое: вся команда чувствовала, что Аркадьев, признавая в Кочеткове выдающегося футболиста, никак не мог в силу своей интеллигентности смириться с некоторыми чертами его дерзкого, неуживчивого характера. Назревал конфликт, и в том, что он так и не разразился, «виновата» сама судьба. После операции Иван стал играть хуже и в интересах команды его место в центре защиты тренеры стали еще чаще доверять Анатолию Башашкину.
Так что сезон 1948 года был, если можно так сказать, лебединой песнью этого большого мастера, а его более молодым, но уже успевшим прекрасно зарекомендовать себя коллегам Виктору Чистохвалову и Юрию Ныркову предстояло уже вместе с Анатолием Башашкиным, составить новую и, как показали последующие годы, не менее сильную, надежную тройку защитников советского футбола.
Сам факт включения Виктора и Юрия в число одиннадцати сильнейших футболистов страны свидетельствовал об их футбольной зрелости и надежности мастеров. Обычно такого признания футболисты добиваются не одним годом выступлений на высшем уровне, а тут, вроде бы, никакой логики: за спиной Чистохвалова два неполных сезона в составе армейцев, Нырков же и вовсе новичок в большом футболе. Как же им удалось так быстро вырасти в настоящих мастеров? Рискну высказать на сей счет свое мнение, которое, вполне возможно, не совпадает с общепринятым.
Так вот, классного футболиста делают, как известно, талант и труд. Полностью согласен с этим, однако, добавлю – команда, в которой он выступает, тренер, конструирующий его игру, формирующий футбольное мировоззрение. Причем приведенные мною факторы считаю не вторичными, а равнозначными первым, в чем-то даже определяющими. В самом деле, сколько талантливых игроков проходит мимо большого футбола, не замеченными тренерами и «селекционерами» из высшей лиги? И, наоборот, мы знаем немало случаев, когда игрок не выдающихся – средних способностей, оказавшись в классной команде, под опекой классного тренера, вырастает в классного защитника, полузащитника, форварда.
В случае с Чистохваловым и Нырковым все четыре основополагающих фактора – талант, трудолюбие, возможность проявить себя в отличной команде, под руководством тренера-новатора – счастливо слившись воедино, и дали единственно возможный в подобных случаях результат. Надеюсь, читатель не усомнится в том, что не кривлю душой, считая команду ЦСКА послевоенных лет выдающимся спортивным коллективом, а ее наставника Бориса Андреевича Аркадьева столь же выдающимся специалистом своего дела. Тут все теснейшим образом взаимосвязано: без Аркадьева команда вряд ли добилась бы столь впечатляющих успехов, без этой именно команды, без Федотова и Гринина, Кочеткова и Демина, Боброва и Соловьева Борис Андреевич почти наверняка не достиг бы высочайшего совершенства, как футбольный педагог.
У тех, кто приходил в наш коллектив, не было иного шанса «выйти в люди», как попытаться стать вровень с настоящими мастерами своего дела, для чего новичку необходимо было постоянно проявлять повышенную требовательность к себе, как к спортсмену и человеку. Нужны были незаурядные волевые качества, ибо далеко не каждому из новобранцев приходились по душе многочасовые занятия на поле, утомительные кроссы, заплывы на дальние дистанции, многокилометровые велопробеги. Многие не выдерживали всего этого, уходили, но зато те, кто оставался, пройдя сквозь сито естественного отбора, проверки на выживаемость, могли с полным на то основанием рассчитывать на успех, признание.
