При этом нелишне вспомнить одну интересную ситуацию. Министру обороны Андрею Гречко доложили, что Тарасов повел себя смело, отстаивая честь ЦСКА. Как известно, скандал разгорелся из-за того, что на табло горели цифры «10.01», следовательно, первая половина третьего периода еще не закончилась, а у судей-секундометристов время вышло, и они дали сигнал. Это позволило судьям не засчитать гол в ворота «Спартака». И министр наградил полковника Тарасова за проявленную настойчивость именным оружием.
Ну а отставка? Можно предположить, что, скорее всего, она стала следствием суммы поступков Тарасова, воспринятых руководством крайне отрицательно. Как ведь говорят, спину верблюду ломает последняя соломинка…
Можно не сомневаться, что приговор об отставке Тарасову и Чернышеву выносили в ЦК КПСС. Факт предложения уйти из сборной «сверху» более подчеркивает короткий эпизод в кафе, рассказанный Юрием Королевым. Выходит, тренеры еще до встречи в Спорткомитете СССР встречались с высшим руководством, после чего и были написаны заявления. Протоколов таких встреч, понятно, нет. Никто из их участников никаких официальных заявлений не делал.
Наконец, зная советских спортивных чиновников, которые всегда тряслись за свои «кресла», можно предположить, что обсуждались в ЦК не только проступки тренеров на предмет пары коммерческих матчей и не жалоба Павлова. Разговор мог касаться и предстоящей серии матчей со сборной НХЛ. Несмотря на позицию Тарасова, не раз отмечавшего, что наши мастера готовы сражаться с ними на равных, руководители Спорткомитета СССР опасались крупного поражения. И вполне могли они раз-другой «шепнуть» на ухо кому-нибудь из помощников первых лиц страны о своих сомнениях. Интересно, что на самом деле перед самым началом серии в ЦК КПСС потребовали гарантии на предмет победного итога, иначе, мол, «добро» на проведение не дадим. Однако отступать уже было некуда. Так что могло быть вообще принято абсурдное решение – специально отправить в отставку Чернышева и Тарасова для того, чтобы потом объяснить неудачу недостатком международного опыта молодых наставников Боброва и Пучкова, не сумевших «раскусить» соперника и не настроивших соответствующим образом наших ледовых бойцов. Версия, конечно, слабенькая, но действительно на кон был поставлен престиж Страны Советов. И хозяева СССР могли таким нелепым образом подстраховаться.
Последним в цепочке версий об отставке легендарных тренеров, и, пожалуй, наиболее близким к истине, стал рассказ заслуженного мастера спорта Бориса Майорова:
«Мы с Аркадием Ивановичем с момента моего появления в сборной СССР всегда находились в прекрасных отношениях. Я бы даже сказал, что они были доверительными, он был со мной откровенен по многим вопросам. И Чернышев, по моим наблюдениям, скажем так, не был Анатолию Владимировичу близким и любимым родственником. Их объединяла работа, к которой они относились в высшей степени профессионально. Но всегда бывают острые моменты, тем более, когда твой коллега Анатолий Владимирович. И я бы даже заметил, что Аркадий Иванович в этой ситуации был вынужден терпеть Тарасова.
Уход же Тарасова и Чернышева из сборной – это лишь в определенной степени загадка. И вот, на мой взгляд, почему. Я спрашивал у сына Аркадия Ивановича, что он думает и знает по этому поводу. Он ответил, что отцу со временем было все тяжелее работать. Все-таки с 1961 года ни выходных, ни проходных. Даже Новый год дома встречать в кругу семьи не получалось, поскольку были поездки за океан. Безусловно, Чернышева, как и Тарасова, радовал результат – девять побед подряд на чемпионатах мира, плюс – три золотые Олимпиады. Но накопилась огромная усталость. От этого никуда не денешься. Кроме того, жена Аркадия Ивановича, кстати, сама известная спортсменка, игравшая в хоккей с мячом, постоянно настаивала на том, чтобы он заканчивал со сборной, естественно, о здоровье заботилась. Ему уже было 58 лет. Это по советским меркам серьезный тренерский возраст, редко кто после шестидесяти с командами работал, исключение – Виктор Тихонов, правда, к моменту распада СССР ему было всего 62 года, а потом ЦСКА оказался в такой ситуации, что Виктор Васильевич, как говорится, почти без посторонней помощи его спасал.
И Чернышев с Тарасовым после ухода из сборной всего по два-три сезона в своих клубах оставались. Хотя Анатолию Владимировичу в 1972-м было всего-то 53 года. Даже спустя некоторое время, когда Тарасова заменил Константин Локтев в ЦСКА, он еще хотел живой тренерской работы. И сделал весьма авантюрный шаг – ушел из хоккея работать в футбольную команду ЦСКА. Но надолго в ней не задержался.
В принципе, все было логично. Наступил, как говорят, момент, и они ушли. Причем мне известно, что заявления написали до начала Олимпиады в Японии. Я должен был в 1972 году ехать на Игры от Спорткомитета СССР, в котором тогда работал в качестве наблюдателя. Но незадолго до поездки наши руководители, как говорят, все переиграли, и меня «отцепили», а в Японию отправились, как вы думаете, кто?! Всеволод Бобров и Николай Пучков, которые вскоре пришли в сборную. Вот аргумент, показывающий, как, вероятнее всего, развивались события. Наверху полагали, что век мэтров недолог, а выигрывать-то надо. И выбрали достойную замену. Собственно, информированным людям все было ясно, об этом я с определенной уверенностью говорю.
Мне могут возразить – а как же канадцы, НХЛ, мечта сыграть с ними Тарасова? Во-первых, до начала Олимпиады еще не было окончательной договоренности о времени и месте проведения серии. Ну, а во-вторых, ничего сверхъестественного не произошло. Такова тренерская судьба. Не Тарасов с Чернышевым против канадцев сыграли, а Бобров и Пучков».
Итак, есть определенная ясность. Но все-таки, как именно написали заявления тренеры – сами или по просьбе руководства? Ответа на этот вопрос нет. Однако существует одна деталь, позволяющая предположить, что «собственного желания», во всяком случае, у Тарасова могло и не быть. Еще на заре хоккея, перед началом второго чемпионата СССР командам было официально объявлено о введении должности старшего тренера. Никаких рекомендаций при этом дано не было. И решать, кто именно займет этот пост, должны были сами хоккеисты. В тот момент Анатолий Тарасов находился в составе ЦДКА, до этого он работал в футбольном клубе ВВС, но его сняли с тренерского поста после конфликта в Сталинграде, где летчики затеяли с хозяевами потасовку. После одной из тренировок, прямо в раздевалке, хоккеисты завели разговор о старшем тренере. И Всеволод Бобров сказал, что пусть будет Тарасов, который в компании армейцев считался одним из наиболее образованных. Если учесть авторитет Боброва, то его мнение, без всякого риска ошибиться, можно назвать решающим. Выходит, именно он помог Тарасову выйти на тренерскую дорогу. Увы, вскоре их взаимоотношения испортились.
Позднее, перед первым чемпионатом мира 1954 года, о котором мы уже говорили, Тарасова попросили из сборной. Он вполне мог считать, что к этому делу приложил руку и Бобров, и, наверное, был недалек от истины.
И если бы Тарасов знал, что его и Чернышева будет в 1972 году сменять Бобров, никогда бы самостоятельно не отказался от сборной. Он ни в коем случае не мог позволить себе сделать такой подарок Всеволоду Михайловичу. Тарасов был умным человеком, с аналитическим складом ума. Он был в состоянии просчитать, кого, скорее всего, привлекут в команду СССР после его добровольного ухода с Чернышевым. Собственно, тут и секретов никаких не было. Кандидатура Боброва была, как говорится, железобетонной. Да и видел же он его в Японии.
После ухода из сборной Аркадий Иванович и Анатолий Владимирович возглавляли свои клубы. Но продолжалось это недолго. В СССР, как правило, тренеров-долгожителей почти не было. И Чернышев перешел на работу директором в динамовскую спортивную школу. Он трудился до 1983 года. Затем серьезно заболел, как говорят, после юбилея общества «Динамо», на котором его откровенно обошли вниманием. Более девяти лет он почти не выходил из дома. Динамовские хоккеисты его никогда не забывали. Тепло отзываются о своем тренере Александр Мальцев, Владимир Юрзинов, Станислав Петухов, Виталий Давыдов, Виктор Тихонов и многие другие.
Что же касается Анатолия Владимировича, то он, наверное, мог бы поработать в ЦСКА дольше. Но в сезоне 1973–1974 года армейцы уступили золотые медали «Крыльям Советов». В их рядах лучшими были воспитанники ЦСКА Александр Бодунов, Вячеслав Анисин и Юрий Лебедев. Причем отставание от «Крылышек» было внушительным – 11 очков. При этом в 32 матчах армейцы потерпели 10 поражений! И естественно, что руководители ЦСКА и первые лица Министерства обороны СССР были в шоке. Ведь главную военную команду страны обыграли ее бывшие игроки. Причем Анисин, как писал в своих заметках о Кулагине известный журналист Николай Вуколов, собирался в «Спартак», а Лебедев был без пяти минут игроком «Химика». И попали они в «Крылышки» по счастливой случайности. Встретились, и Бодунов уговорил друзей отправиться за советом к Борису Кулагину. И он объяснил молодым хоккеистам, что целесообразнее всего им играть вместе. Спустя два сезона самой результативной тройкой чемпионата СССР стало звено Бодунов – Анисин – Лебедев.
