Чемпионат 1966 года остался в памяти обилием футбольных сенсаций. Турнир начался с разочарования английских болельщиков – из-за тусклой нулевой ничьей – игрой фаворитов, хозяев поля, с аутсайдером, командой Уругвая. Рафинированная футбольная общественность Англии подвергла критическому обстрелу тренера Рамсея.
Затем бесславный закат общепризнанного фаворита, команды Бразилии, и развенчивание «короля» футбола Пеле, подвергшегося грубой атаке португальца Мораиса, который умышленно нанес ему травму, чтобы вывести из игры. По выражению английской прессы, прославленный бразилец «отковылял» восвояси, понурив голову.
Сенсационная победа безвестного дебютанта – команды КНДР – над «Скуадрой адзуррой» и не менее сенсационный старт корейцев в матче с португальцами – 3:0 к концу первого тайма. Вот тогда Эйсебио и превзошел самого себя, отыграв четыре гола и получив за это всемирное признание.
Бурное возмущение неправомерным удалением аргентинца Раттина, обрекавшее его команду на предрешенное поражение.
И наконец, инцидент на последних минутах финальной встречи Англия – ФРГ, когда решительная поступь Рафика Бахрамова, выполнявшего роль бокового судьи, к центру поля вселила в главного арбитра уверенность, и он вынес непререкаемый вердикт – считать гол в ворота ФРГ забитым.
Две сильнейшие сборные разыграли драматический по сюжету финал. Он явился достойным завершением всемирного футбольного праздника. Зрители наблюдали рождение нового тактического выражения игры – защитники стали частыми гостями в штрафных площадках противников.
Пресловутый гол в добавочное время финального поединка расколол футбольный мир почитателей игры на две части. Заинтересованные стороны бесчисленное количество раз демонстрировали кинозапись, которая, когда показывали англичане – свидетельствовала «бесспорное» пересечение мячом линии немецких ворот, а когда кинорепортеры ФРГ – так же «бесспорно», что мяч от перекладины отразился в поле. После этого случая ФИФА приняла решение в подобных конфликтах не считать кинозапись официальным документом.
Еще один виток четырехлетнего цикла остался позади. Но и он, несмотря на рекордное выступление, не обошелся без тренерских пертурбаций. Сначала Морозову, приведшему команду к четвертому месту в мире, присвоили звание заслуженного тренера СССР, а в конце того же года президиум Федерации футбола вернул на должность старшего тренера Михаила Якушина, определив ему в помощники его же ученика, Виктора Царева.
На первых порах ансамбль сборной очень стройно зазвучал. Наряду с победами клубного значения вдруг раздался мощный мажорный аккорд из Глазго. Я ездил руководителем делегации в Шотландию вместе с Якушиным и Царевым, но чтобы лучше представить ситуацию, в которой происходила встреча, передам слово шотландскому обозревателю Джону Маккензи:
«Одиннадцать стройных, сильных парней с ясной целью из сборной СССР решительно низвели Шотландию до ее истинного места в мировом футболе, одержав простую и недвусмысленную победу. А ведь месяц назад на «Уэмбли» шотландцы хором распевали песню о том, что они лучшие в мире – так как побили Англию. Я не намерен радоваться по поводу унижения шотландцев, я просто констатирую, насколько недальновидными мы оказались со своими чрезмерными претензиями к славе. Все было просто у русских. Все ясно, все четко…
Лишь временами Лоу в первом тайме делал одиночные попытки прорвать неприступную оборону сборной СССР, где рослый Шестернев возвышается столь же внушительно, как башня для искусственного освещения.
Джим Бакстер, удививший всех в матче с англичанами, с изумлением, переходившим временами в ярость, наблюдал, как его хваленые передачи становились добычей защитников.
Великий Яшин, чувствуется, был в отличном настроении. Мы вновь убедились в его мастерстве, хотя возможностей для этого ему было предоставлено мало.
Знаменитый издавна «хемпденский рев» болельщиков отсутствовал – реветь не было повода. Шотландцы, которые становились на колени и целовали траву на «Уэмбли», здесь, в Глазго, только пахали зеленый газон Хемп-парка. Шотландия не в состоянии нести на своих плечах футбольное величие…»
Круто сказано, чувствуется обида заинтересованного любителя футбола за несбывшиеся надежды, крушение иллюзий. Знакомые чувства, поэтому и угадываются легко.
А у меня в памяти от матча остались невообразимые шумовые эффекты, исторгаемые на трибунах болельщиками, перегретыми свыше сорока градусами, – одного за другим мертвецки пьяных посетителей выносили на носилках дюжие санитары и полицейские.
Я поздравил Царева и Якушина. Мы все сошлись в том, что победа была тем более значимой, что протекала в сложных условиях – более беспокойного стадиона мне наблюдать не приходилось ни до этого матча, ни после него.
Сборная выступала в обновленном составе – Яшин, Афонин, Шестернев, Хурцилава, Данилов, Воронин, Численко, Сабо, Медвидь, Стрельцов, Малофеев.
Весной 1968 года я вновь в должности начальника команды отправился в Мексику с Якушиным и Царевым на предсезонную подготовку. Сборная готовилась к выступлениям в заключительном этапе первенства Европы.
В первом четвертьфинальном матче в Будапеште наша сборная потерпела серьезное поражение от сборной Венгрии – 0:2.
Через неделю, 11 мая, на стадионе в Лужниках предстоял реванш. Нам надо было забить на три мяча больше, при этом в свои ворота не пропустить ни одного.
Команда к матчу готовилась на загородной базе школы ЦК ВЛКСМ в Вешняках. Накануне игры произошло ЧП. Об этом случае умолчать нельзя, поскольку это поучительный урок с далеко идущими выводами, но сам я категорического суждения высказать не могу, так как известно, что футбол их не приемлет. А произошло вот что: со сбора без разрешения после ужина отлучилась группа ведущих футболистов – среди них Валерий Воронин, Муртаз Хурцилава, Игорь Численко. Дежурным по комнате был Виктор Аничкин, но из товарищеской солидарности об уходе игроков он нам не доложил. «Самоволка» открылась случайно. Провинившиеся опоздали на полчаса к отбою. Происшествие получило огласку и вызвало большое смятение – ведь играть-то завтра! Возникла дилемма, как поступить: наказать и доложить о случившемся вышестоящему руководству или взять ответственность на себя и этим доверием усовестить провинившихся. Верх взяла вторая точка зрения – ограничиться обсуждением. Так и поступили.
Матч ребята выиграли со счетом 3:0.
Лев Иванович Филатов свой обзор закончил словами: «Есть игры, память о которых живет годами; мне кажется, этот патетический матч мы тоже долго будем вспоминать. В нем футбол предстал, и как игра полная смысла, и как игра, гораздая на чудеса, и как игра, хватающая за душу…»
Состав команды: Пшеничников, Афонин, Шестернев, Хурцилава, Аничкин, Капличный, Воронин, Численко, Банишевский, Бышовец, Еврюжихин.
Темповой накал, в котором наша команда вела игру, оказался не под силу венграм. Когда после великолепной комбинации Бышовец забил третий гол, до конца игры оставалось 17 минут. И мне стало казаться, что время остановилось. А ведь только что оно летело стремглав, после второго гола, забитого неистовым Муртазом Хурцилавой метров с двадцати двух. Как только прозвучала сирена судьи Ченчера из ФРГ, в голове пронеслось: «Победителей не судят». До этого в перерыве под трибунами меня уже кто-то из дотошных любителей футбола доверительно спросил о случившемся, и я понял, что наше ЧП – секрет полишинеля.
Это был очень трудный для нашей сборной период. Она участвовала в двух ответственнейших турнирах, и сроки главных выступлений совпадали. В конце мая надо было выезжать в Остраву на второй матч четвертьфинала Олимпийского турнира со сборной ЧССР, первый в Лужниках мы выиграли в тяжелой борьбе со счетом 3:2, причем почти весь матч лидировали гости. Опять Хурцилава личным примером увлек партнеров, сначала забив гол, уравнявший результат, а потом содействуя возникшему преимуществу воплотиться в материальный перевес: третий мяч в ворота соперников влетел от ноги Аничкина.
Теперь у сборной предстоял труднейший вояж по маршруту Острава – Неаполь – Рим. Положение осложнялось тем, что решать задачу надо было одним составом игроков. Так получилось, что ведущие футболисты должны были выступать на два фронта – в предварительном Олимпийском и заключительном Европейском турнирах.
Майские победы в Лужниках сильно приободрили надежды любителей футбола на успех в обоих турнирах. Но мы уже не раз говорили о нестабильности игры, опирающейся только на морально-волевой фундамент. Высокая техническая вооруженность всегда в должной мере обязана присутствовать в комплексе стартовой готовности. Можно предположить, что психологический перегрев в двух предыдущих матчах не нашел нужного соответствия со стороны технического умения, и мы опять остались на голодном голевом пайке. За весь вояж наши футболисты не забили ни одного гола!
