С пятнадцатилетнего возраста Пэйшэн уже начал помогать учителю Яну в преподавании. И преподавая и обучаясь, он изучил у своего учителя методы действий мечом тайцзи, саблей тайцзи, копьём тайцзи, «склеенными жердями». Он целыми днями только и делал, что занимался боевыми искусствами, а не бездельничал и дебоширил, как его сверстники, некоторые люди называли его «маленьким начальником».
В те годы он, помимо изучения кулачного искусства, тренировок кулачного искусства и помощи учителю в преподавании, ещё завлекал людей в «толкание руками» и обучал «толканию руками». Каждый день в Таймяо изучать кулачное искусство приходило очень много людей, более половины первой партии составляли владельцы лавок, животы у них были большие, заманить их в «толкание руками» было очень трудно, они не только не могли добиться нормального расслабления, но в момент опрокидывания их приходилось ещё и страховать, чтобы они не получили травмы. Во второй партии в основном приходили тренироваться всякие бездельники. Третья партия состояла из более чем двадцати крепких молодых людей, обожавших «толкание руками», которые жаждали с помощью «толкания руками» изучать у него гунфу. Они по очереди «толкались» с Пэйшэном, один устанет — его сменяет другой, уставший отдохнёт — и снова выходит, и так пока не начнёт сводить мышцы и пот не будет лить в три ручья.
Пэйшэн очень радовался тому, что каждый день ему приходилось «толкаться» с таким большим количеством людей. Это была возможность проверить на практике изученное у учителя и шифу, получая пользу как для изучения, так и для преподавания. Господин Ван Пэйшэн говорит: «В те годы я каждый день толкался больше, чем с тремя сотнями человек, в результате сегодня я чувствую свои ноги подобными врытым в землю двум корням большого и толстого дерева — столь же прочными и устойчивыми. Когда я скрещиваю руки с человеком, то я мысленно описываю на земле вокруг себя круг, внутри которого меня невозможно поразить, это результат натренировывания ног в те годы. Когда ноги ставятся на землю — то они словно пускают корни, пустое и полное могут взаимозаменяться, своевременно корректируя равновесие и помогая, как говорится, четырьмя лянами сдвигать тысячу цзиней. Чем больше тренируешься — тем больше это чувствуешь».
В том году, когда Пэйшэну исполнилось 17 лет, благодаря своей преподавательской деятельности он познакомился с двумя образованными людьми, которые в старом обществе имели весьма хорошую репутацию: одного из них звали Цзинь Ху, другого — Сюй Чжэнкуань. Видя, что у Пэйшэна необычайное боевое мастерство и человек он хороший, но ему не хватает образованности, они решили воспитать из Пэйшэна человека, достигшего успехов как в военной, так и в гражданской области. Ему было сказано: «Твоё боевое мастерство — выдающееся, можно лишь сожалеть, что культурности не хватает. Мы хотим помочь тебе залатать эту брешь и помочь тебе с образованием!» Пэйшэн был очень благодарен этим господам.
Двое учёных купили ему классические произведения, входящие в «Четверокнижие» 2 и «Пятиканоние»3, и начали с «Великого учения», разъясняя ему фразу за фразой и иероглиф за иероглифом. «Дао великого учения — в деланьи ясным ясного Дэ… Великое учение — это учение великих людей. 'Дао' — это путь, пресвет-лая дорога, по которой должен идти человек. Иероглиф 'ясный' составлен из иероглифов 'солнце' и 'луна', слева — ян, справа — инь. Первый иероглиф 'ясный' означает понимание, второй — славу, великолепие. 'Дэ' — это добродетель. 'Ясное Дэ' — это прекрасная добродетель, в общем указывает на небесные гуманность и справедливость, вежливость и мудрость. Иероглиф 'Дэ' составлен из двух иероглифов 'человек', иероглифа 'десять', иероглифа 'четыре', иероглифа 'единое' и иероглифа 'сердце' — всего из пяти видов иероглифов, что означает, что у двух людей имеется четырнадцать натур, если натур больше — то родится взаимная грызня, тайные расчёты, а когда четырнадцать сердец соединяются в одно сердце, всё пронизано 'единым' — то рождается совместное сотрудничество, сплочение и дружба — это и называется 'Дэ'…»
В первый раз получив урок со столь глубоким смыслом, Пэйшэн почувствовал себя словно слепцом, который неожиданно начал видеть. Оказывается, мудрецы древности в своих трактатах написали столь мудрые мысли и дали столь глубокие определения, написали тексты по столь серьёзным вопросам! Он решительно выделил время для занятий гуманитарными дисциплинами, чтобы гражданским дополнить военное, параллельно совершенствоваться и в гражданском, и в военном.
Вскоре два господина обнаружили, что Пэйшэн — очень понятлив и имеет очень хорошую память, по части понимает целое, может делать выводы по аналогии, и увеличили сложность объяснений и широту охватываемого материала. Пэйшэн жадно постигал учение, и не только приобщился к богатому культурному наследию, но и усвоил концепции конфуцианства, буддизма и даосизма, установив критерии морали для человека в обществе.
В год, когда Пэйшэну исполнилось 18 лет, его боевое мастерство было признано учителем Яном, который передал ему такой ответственный пост, как должность преподавателя ушу в «3-м Бэйпинском публичном институте физкультуры».
Бэйпин (Пекин) издавна был городом, в котором появляются умельцы. Немало людей сомневались в компетенции этого молодого тренера, «только что вылезшего из колыбели», и при случае наносили визит, чтобы понять глубину его познаний и умений. Пэйшэн всем гостям выказывал уважение, усаживал на почётное место и угощал чаем. Не боялся скрестить руки и сравниться мастерством, не отказывался от подобных предложений, через боевое искусство укреплял дружбу, не поддавался, но и не наносил травм, что позволяло ему завоевать чужие сердца и широко распространило его имя.
В этом же году Пэйшэн, следуя воле родителей, женился. В первую брачную ночь пришедшие с поздравлениями гости не нашли новобрачных. Это было объяснено в 1983 году в 6-м номере журнала «Архат» — органе Японского союза сёриндзи кэмпо. Оказывается, тогда Ван Пэйшэн ушёл тренироваться с другим человеком, у которого было довольно высокое боевое мастерство.
Когда автор в том году ознакомился с переводом той статьи, то задал вопрос Ли Шучжэнь — жене господина Вана. Она рассказала: «Это то, что я сказала тем корреспондентам. Но это было не тем вечером, а ночью. Я проснулась среди ночи — небо было ещё тёмным — и обнаружила, что его нет на кровати. На сердце стало неспокойно. Так как это был брак по принуждению родителей, то возникли нехорошие мысли, вопросы, которые я не осмеливалась задать. Лишь потом я узнала, что он привык вставать каждое утро до рассвета, чтобы тренироваться самому и обучать других». В марте 1999 автор смог спросить об этой истории самого господина Вана. Тот усмехнулся и сказал: «В те годы самым интересным и самым важным делом я считал занятия боевым искусством…»
Получив основы образования, Пэйшэн с ещё большим усердием стал исследовать ушу как науку и как искусство. Он изучал составленные прежними поколениями каноны тайцзицюань, на основе собственного практического опыта постигал теорию, затем вновь возвращался к практике, от практики вновь возвращался к теории, и так, по многу раз переходя от теории к практике и обратно, повышал своё мастерство. Далее он перешёл к объяснению «Канона перемен»: иероглиф «перемены», как и иероглиф «ясный», составлен из иероглифов «солнце» и «луна», только в иероглифе «ясный» они расположены горизонтально, а в иероглифе «перемены» — вертикально, смысл иероглифа «перемены» в том, что в мире все вещи и дела постоянно превращаются десятью тысячами способов. Перемены — это закон трансформации инь и ян, инь и ян — это Великий предел, объемлет движение и покой, пустоту и полноту, жёсткость и мягкость, наступление и отступление, натяжение и ослабление, прилипание и уход — все виды движения. Соединив с движениями такие концепции диалектики природы древнего примитивного материализма, как учение об инь, ян и пяти первостихиях, теорию небесных стволов и земных ветвей, теорию органов тела, он описал теоретическую базу трансформаций инь и ян в тайцзицюань и порождения усилий.
Ещё он стал осуществлять совместную тренировку боевой наработки и цигун, чтобы ускорить прогресс и улучшить результативность боевой техники. Он полагал, что взаимосвязи между ушу и древними системами цигун — самые тесные, и там и там теория и методы наработки неотделимы от сокровенной философии Великого предела и взаимопревращений инь и ян, искусство тренировки ци лучше всего сочетается с ушу.
Хотя Пэйшэн уже имел необычайное боевое мастерство, но он не останавливался в развитии, и помимо того, что каждый день по 2–5 страж4 занимался тренировкой и преподаванием, в свободное время повсюду искал учителей и наносил визиты друзьям.
