САША НИКОГДА НЕ БЫЛ СЛОЖНЫМ РЕБЕНКОМ
Мать, Людмила Васильевна:
— Саша пристрастился к футболу с самого детства, глядя на отца. Насильно его никто не тащил, не заставлял. Это, видимо, гены. Да и среди игрушек у сына в основном были мячи.
Отец, Владимир Яковлевич:
— Иной раз подойдешь к Сашке, накатишь ему мячик, а он — еще форменный карапуз — уже пытается стукнуть в ответ. Сразу было видно: парню это нравится. Потом начал водить его с собой на площадку. А дальше его самого затянул футбол.
Сашка с детства не любил уступать. Он и плакал из-за поражений, и злился на других ребятишек, которые играли с ним в одной команде. Кричал: «Ну как ты мог не забить!» Очень переживал, если что-то складывалось не так.
В 1981 году, когда Саше было двенадцать лет, я отвез его в ЦСКА. Он тогда учился в четвертом классе. Просматривал его бывший футболист знаменитой команды лейтенантов Алексей Гринин. От ребят требовалось немного поработать с мячом, потам они совершали рывки, а в конце играли двухсторонний матч. Из Сашиной группы отобрали его и еще двух ребят.
ЦСКА мы выбрали потому, что эта школа располагалась удобней всего. От Савеловского вокзала до Ленинградского проспекта не так далеко. В тот же «Спартак» надо было ехать еще на метро. Свою роль сыграло и еще одно обстоятельство. Я тогда часто играл на любительском уровне в одной команде с армейскими ветеранами, в частности с Аликом Шестерневым. Он и посоветовал отдать сына в ЦСКА.
Людмила Васильевна:
— В школе Саша учился более или менее нормально. Двоек у него не было. В основном троечки-четверочки. Если постарается, мог пятерку получить.
Владимир Яковлевич:
— Когда приходил на родительские собрания, учителя говорили: «У вас очень сообразительный парень, только иногда ленится или может что-то прослушать. Ему бы не отвлекаться, усваивал бы материал гораздо лучше». Но жалоб на него не было. Учителя понимали, что футбол увлек Сашку по-настоящему. Они знали: и отец у парня играл, и сам он по-настоящему любит спорт.
Людмила Васильевна:
— Лично я ни в коей мере не могу назвать Сашу сложным ребенком. С ним никогда не было проблем. Очень добрый, постоянно всех жалел, переживал, если что не так. Однажды они с ребятами узнали, что в поселок приехали люди, которые отлавливали бездомных псов. И тогда мальчишки мигом сбежали с уроков, чтобы спасти своих любимцев. Спрятали кого куда. Саша тоже притащил домой собаку.
При этом с детства он был очень самостоятельным. Мы не разжевывали ему: «Это можно, это нельзя, туда не ходи, сюда не ходи». Он и сам все прекрасно понимал. Конечно, не обходилось без шалостей. На улице мальчишки всегда резвились, Но дома Саша был очень серьезным. По мне, его и наказывать было почти не за что.
Владимир Яковлевич:
— Вспоминаю любопытный момент. Я вез Сашку на просмотр в ЦСКА. В тот момент сын еще не определился, чем он больше хочет заниматься — футболом или хоккеем. Поэтому мы взяли с собой и кеды, и коньки. Едем в электричке, начинаю разговор:
— Ну что, Саш, надо определяться: хоккей или футбол?
Лезу в сумку. Беру в правую руку коньки, а в левую кеды, поднимаю их, изображая весы, и говорю:
— Давай решай.
Сашка смотрел на них, смотрел и потом как вздохнет:
— Па-ап! Ну ладно, давай футбол.
Людмила Васильевна:
— Футбол затмил все. Но мы не жалеем. И никогда не жалели. Главным для нас было, чтобы ребенок был чем-то занят, а не шатался без дела по подъездам.
Владимир Яковлевич:
— Сашке все время было некогда. Свободного времени минимум. Приезжает из ЦСКА, глянет на уроки, что-то там попишет, порешает, и уже время спать. А утром в школу. Поэтому у него и возможностей-то не было где-то гулять. Иной раз захожу в подъезд, смотрю, сидит кучка пацанов. Схватишь кого-нибудь за ухо:
— Ну, что вы тут собрались? — Смотрю: сигаретки, Говорю: — Ну ладно, раз курите, не прячьтесь. Все равно дым кругом.
Достают:
— Ну ладно, дядь Володь, чего вы — нам уже четырнадцать.
— Четырнадцать… Глядя на вас, кто-то и в десять может закурить, — говорю им.
А Сашка даже никогда сигарету не держал. Я сам не курил, и отец у меня тоже. По наследству пошло.
Сложно было предположить, как у сына все сложится в ЦСКА. Я, конечно, советовал ему, на что обратить внимание. Армейские тренеры, в свою очередь, обращались ко мне: «Скажи сыну, чтобы в свободное время работал над рывком». Я и сам знаю, что стартовый рывок должен быть очень сильным, для этого есть специальные упражнения. А Сашка был технарь и играл размашисто, зато хорошо видел поле. Я отвечал его армейским тренерам:
— Поймите: невозможно сделать так, чтобы парень был одновременно и скоростной, и поляну видел, и пасы-конфетки раздавал.
Он же не может сразу быть Пеле или Марадоной. У всех свои недостатки и свои плюсы. Если он будет слишком резвым, то станет играть на себя, а не на партнеров. Вот у меня был козырь — скорость. И я брал за счет нее. У Сашки другая манера: видит поле, может пробить или выдать пас на блюдечке. С ним приятно играть. Сегодня у нас таких футболистов раз-два и обчелся.
Был момент, когда в каком-то турнире, в решающем матче за ЦСКА, Сашка не забил пенальти. Приехал убитый горем. Я ему:
— Что случилось?
— Пенальти не забил.
Детишки его затравили: мол, мазила. После этого он говорит:
— Все пап, не хочу больше ездить на тренировки. Расстроился — страшно. Мы, как могли, утешали.
Все понятно: ребенок. Вскоре все забылось, и он продолжил заниматься в ЦСКА.
Людмила Васильевна:
— Саша всегда переживал в таких случаях. Позже, когда он уже выступал в Испании, делился со мной:
— Не понимаю, как такое может быть: мы проиграли, а футболисты смеются после матча? Я с ума схожу, нервничаю, дергаюсь, а они хохочут.
Владимир Яковлевич:
Разное отношение потому что. Я иной раз сплю и во сне как дам ногой по стене! Просыпаюсь. Жена с испугу:
— Что случилось?
—Да сон приснился будто по мячу бью!
Вот это футбол захватил, так захватил.
За счет чего Саша пробился? Во-первых, гены. Во-вторых, футбольный характер. Настойчивость. Он хотел заиграть. И заиграл. Всего в своей жизни он добился упорством, трудом. Помогли, конечно, и тренеры: Романцев, Бесков… Но и годы в цээсковской школе, я считаю, не прошли даром.
Глава 3 «ПРЕСНЕНСКАЯ» СЕМЬЯ»
…Когда приходил к себе в номер, падал в бесчувствии на кровать и не мог встать. Даже руку было сложно поднять, чтобы свет выключить. Представлял, что завтра предстоит все то же самое, и света белого не хотелось видеть.
Конечно, мне повезло, что попал в «Пресню» к Олегу Романцеву. Окажись я в шестнадцать лет у Лобановского или другого тренера, который делал упор на физическую выносливость игроков, кто знает, что бы со мной сталось. Не исключено, плюнул бы на все и бросил футбол.
Физическая подготовка никогда не относилась к моим сильным сторонам. Я не любил много бегать на тренировках. Думал — бесполезная работа. Иное дело — занятия с мячом. Их я обожал. С техникой у меня всегда было все в полном порядке. Может, именно поэтому мне удалось быстро раскрыться в «Пресне». Я оказался романцевским игроком. А вот Димке Градиленко, который пришел в «Пресню» вместе со мной из ЦСКА, доставалось часто. Он был защитником и с мячом обращался гораздо хуже меня. Романцев все время «пихал» ему: «Дима, ну как можно, находясь в пяти метрах от своего партнера, отдать неточный пас?»
Мне очень нравилось, что упор на тренировках в «Пресне» делался на технику владения мячом, культуру паса. «Прежде всего, надо уважать своих партнеров, — не раз говорил Романцев. — Пас нужно отдавать как можно удобнее и сразу же стараться открываться, чтобы партнер испытывал минимум напряжения. Скорость игры не всегда зависит от скорости бега. Надо понимать, что человек никогда не обгонит мяч».
Позже у Бескова столкнулся с теми же самыми принципами и установками. Ясно, что это одна школа.
Первую тренировку в «Пресне» помню как сейчас. Это был декабрь 1985 года. Я приехал на стадион и долго не знал, куда пойти. Тут меня увидел местный администратор.
— Ты кто? Чего жмешься здесь?
— Мне сказали сюда приехать.
— Как фамилия?
— Мостовой.
