Я написал эти строки не для того, чтобы укорить в чем-то Вячеслава. Ни в коем случае. Речь здесь только о том, повторяю, что нельзя забывать простую истину: хоккей – спорт коллективный.
Так воспитывается коллективизм
Настоящий коллективизм (в том числе и в хоккее!) – это единая цель, единая мысль, единая воля, единая дисциплина наконец. И тот, кто более одарен, кто больше знает и умеет, должен нести и большую ответственность за дело всего коллектива. Вот почему мы, тренеры, взяли на вооружение один из основных макаренковских принципов воспитания: как можно больше уважения к человеку, как можно больше требовательности к нему. Кто лучше владеет клюшкой, кто лучше играет, с того и спрос больше. Ведущий мастер должен помогать своему партнеру совершенствовать мастерство, подстраховывать его в игре. Раньше коллективизм в ряде наших команд был, если так можно выразиться, «вымученным». Спортсмены играли коллективно потому, что таков был приказ тренера, но удовольствия от своей игры они подчас совсем не получали.
Мы – за коллективизм естественный, когда хоккеисты получают удовольствие от дружной игры, игры, в которой все уважаются в равной степени.
Настоящий коллективизм, товарищеская взаимовыручка, постоянная готовность немедленно и бескорыстно помочь товарищу воспитываются прежде всего самой атмосферой всей нашей жизни.
Когда спортсмен читает в газетах, видит и слышит, как помогают друг другу в повседневной обстановке его товарищи по работе, друзья, знакомые и незнакомые люди, он особенно ясно и отчетливо понимает, что подобные отношения – обычная норма нашей жизни, что отступления от них – это нарушение одного из главных принципов коммунистической морали.
Занятия в институтах, в вечерних школах, техникумах, повышая общеобразовательный и культурный уровень спортсменов, расширяют их кругозор, помогают им более верно и правильно оценивать отношения между людьми, видеть подлинную ценность каждого человека. И институт и школа, обогащая своих питомцев всеми теми богатствами, которые на протяжении веков копило человечество, незаметно, исподволь воспитывают в них чувство подлинного коллективизма.
Немало значит, и особенно для молодых хоккеистов, пример старших, опытных товарищей. Когда наши мальчишки, юнцы, только что пришедшие в команду, видят, как коллективно, в пас, в одно касание, без сожаления расставаясь с шайбой, оставаясь подчас незаметными исполнителями, играют такие выдающиеся мастера, как Вениамин Александров и Борис Майоров, Вячеслав Старшинов и Анатолий Фирсов, то они не могут не понимать, что именно так и нужно играть.
Важную роль в воспитании коллективизма в действиях наших армейских хоккеистов играет и стимулирование за игру на партнера, за заботу о товарище.
Мы отказались от негласного соревнования хоккеистов, похожего на соперничество отдельных игроков. Оно у нас заменено соревнованием звеньев. Звено, играющее наиболее удачно, коллективно, по-настоящему современно, мы стараемся выделить, отметить как лучшее, достойное подражания.
Одним из самых интересных стимулов для хоккеистов ЦСКА является получение рекомендации в сборные команды страны.
Несколько лет назад мы ввели у себя правило или, может быть, традицию, не знаю, как это и назвать, включать спортсмена в сборную СССР только после одобрения его кандидатуры всем коллективом. На общем собрании хоккеисты довольно энергично обсуждают каждого кандидата в сборную. И тут уж берегись себялюбец или карьерист!
Кстати, история, включения в сборную Советского Союза Анатолия Ионова, то обстоятельство; что при обсуждении кандидатур на поездку в Тампере предпочтение (при прочих равных достоинствах) было отдано самому скромному и доброму товарищу, тому, кто чаще других бывал в игре как будто бы незаметен, заставит, видимо, задуматься тех спортсменов, кто рвется в сборные города или области, республики или страны, забывая о друзьях, о своих партнерах.
Коллективизм в хоккее – это, конечно, не только игра в одно касание, игра на партнера, не только забота о товарище в ходе жаркого хоккейного поединка. Коллективизм в хоккее – это и отношения между спортсменами за пределами хоккейной площадки. Это ответственность каждого человека перед коллективом, перед командой за самого себя. За свою учебу в школе или в институте. За свои успехи в труде, в военной службе. За свои дела, за свои поступки.
Хочу пояснить эту мысль на примерах. Принимая сборную страны, мы вместе с Аркадием Ивановичем Чернышевым изложили кандидатам свои требования. Перечисляя их, мы говорили о тех больших самоограничениях, без точного и строгого исполнения которых немыслимо достичь высот мастерства в современном спорте. Готовы ли спортсмены их принять? Мы просили сразу, не подумав, не отвечать. Требования серьезные, и хоккеисты должны были это понять. На раздумья дали три дня, и когда ребята, кандидаты в сборную команду, обещали отдать все свои силы предстоящей борьбе за мировое первенство, обещали отказаться от того, что может хоть сколько-нибудь помешать их подготовке, то это прозвучало как обет, как клятва.
Предсезонный сбор в тот год проходил на юге, в Алуште. Соблазнов было много. И далеко не все кандидаты в сборную сумели сдержать свое слово. Были случаи нарушения режима дня, уклонения от тренировок и даже ссоры между отдельными игроками. И когда осенью решался окончательный вопрос укомплектования сборной, мы приложили все усилия, чтобы в ее состав не попали те, кто не очень-то уважительно относился к спортивному режиму, к установленным с общего согласия порядкам, ну и, конечно, не были допущены в команду люди с тяжелым характером.
Кстати сказать, с каждым годом все большую и большую роль при отборе кандидатов в сборную играет психологический фактор – ведь победы добивается только дружный, сплоченный коллектив, а игроки, даже большие мастера, но обидчивые, угрюмые, способные затеять ссору, приносят команде не столько пользу, сколько вред. И тут, мне кажется, важно учитывать любые мелочи. И всегда очень требовательно относиться к спортсменам – ко всем независимо от их мастерства и звания.
Глубокой осенью 1962 года, готовясь к первенству мира, мы совершали турне по Канаде. Команда наша, выступающая в значительно обновленном и омоложенном составе, играла успешно: в десяти встречах мы добились девяти побед.
Но вот стало известно, что три наших нападающих – Александр Альметов, Константин Локтев и Виктор Якушев, нарушая обет, данный торжественно коллективу, тайком курят.
Собрание команды было бурным. Все трое клятвенно заверяли, что никогда никаких срывов спортивного режима они не допустят. Что нужно было делать – простить нарушителей или наказать их?
Считаю, что решение тогда было принято правильное: Альметова и Якушева оставили в команде условно, до первого замечания. А капитана команды Локтева из сборной вывели. Ведь он был капитаном! И, поймите правильно, отчислили не за курение. А за обман коллектива. За нарушение клятвы. За то, что, будучи капитаном, служил плохим примером для молодых игроков.
И в этом решении я вижу проявление подлинного коллективизма. Сурового, требовательного. Но прямого, честного! Легче, конечно, было простить уважаемого человека и сильного спортсмена… Легче, но… способствовало бы это укреплению команды? Думаю, нет.
А почему оставили в команде Альметова и Якушева? Может быть, побоялись, что потеряем целую плеяду талантливых мастеров? Нет, не поэтому. Ведь наказание прежде всего преследует цели воспитания человека, и мы верили, что Александр и Виктор поймут, какое доверие оказывают им товарищи, оставляя их в коллективе.
Советские хоккеисты стали в том сезоне чемпионами мира, хотя в команде не играл один из лучших нападающих страны – Локтев.
Хочу отметить, что спустя некоторое время Константин вернулся в сборную. Своей игрой, своим отношением к товарищам, строгим исполнением всех требований коллектива он честно заслужил это право. А в сезоне 1966 года он был признан лучшим нападающим мира. Наказание не убило его, а помогло ему выровняться, повзрослеть. И это еще раз подтвердило справедливость нашего решения.
Хочу рассказать еще об одном случае неуважения к коллективу и реакции команды на него.
Может быть, поклонники ЦСКА заметили, что во всех последних играх сезона 1965 года в составе армейской команды не выступал вратарь Виктор Толмачев.
Раскрою секрет. По решению всего коллектива Виктор был удален из команды на полтора месяца.
На тренировке Толкачев не выполнил распоряжения тренера Бориса Павловича Кулагина и, разговаривая с ним в присутствии всего коллектива, бросил такую фразу: «Я – основной вратарь… Уйду, еще пожалеете…»
Это обидело ребят, и они сказали Виктору, что и играть-то с ним больше не хотят. Они предложили отчислить Виктора из команды. И только после того, как Толмачев, поняв, видно, что ведет себя нечестно, не по-товарищески, попросил у всех прощения, было решено ограничиться удалением Толмачева на полтора месяца до конца сезона.
