Цугару Гэмбан чрезвычайно высоко ценил своего «хаямити-но моно хирай гасира» – так звучало официальное звание Накагавы – и назначил ему огромное жалованье в 200 коку.
Накагава Кохаято стал основателем школы Накагава-рю (Накагава Хаято-рю). Считается, что это была одна из самых сильных школ ниндзя за всю историю Японии. Техника Накагава-рю держалась в строжайшем секрете, и до сих пор о ней известно очень немногое, хотя некоторые приемы все же можно восстановить по косвенным данным.
Например, одна из легенд подробно описывает испытание, которое прошел Накагава Кохаято при поступлении на службу к Гэмбану.
… Цугару Гэмбан давно искал отменного мастера нин-дзюцу для подготовки своих лазутчиков, но никак не мог найти достойного претендента на должность наставника. Наконец, к нему тайно явился Накагава Кохаято, представился знатоком нин-дзюцу Ига-рю, но своего имени называть не стал. Гэмбан тщательно осмотрел его и стал расспрашивать о тонкостях шпионской работы. Сделав вид, что он согласен взять незнакомца к на службу, он вдруг спросил:
– А сумеешь ли ты вытащить подушку из-под головы спящего, да так, чтобы тот ничего не заметил?
– Конечно, – уверенно отвечал ниндзя. – Я с детства натренирован в таких уловках.
– Ну что ж, – заявил Гэмбан, – тогда попробуй свое искусство на мне сегодня ночью!
Возможно, Гэмбан узнал в пришельце великого мастера Кохаято, о котором ходили слухи, что он в совершенстве владеет искусством незаметного проникновения в дома, похищения ценных документов и устранения знатных даймё. Цугару не сомневался в мастерстве ниндзя. К тому же ему очень польстило, что столь знаменитая персона желает наняться к нему на службу. Однако он считал себя специалистом в шпионских уловках и решил посостязаться в мастерстве с самим Кохаято.
В ту ночь Цугару Гэмбан был настороже, но прикинулся спящим и даже начал сладко посапывать, чтобы обмануть Кохаято. Прошло несколько часов, близилось утро, но все было спокойно. На улице моросил дождь. Двери спальни князя были крепко заперты, снаружи стояла вооруженная охрана. Подушка по-прежнему находилась под головой Цугару. Неожиданно ему на лицо упала капля холодной воды. Цугару вздрогнул, приоткрыл глаза. Тут новая капля ударила его по щеке. Цугару посмотрел вверх и увидел, что на потолке расплывается мокрое пятно. Самурай с досадой подумал, что потолок прохудился, и немного приподнял голову, чтобы рассмотреть получше повреждение. Когда же он опустил голову назад, оказалось, что подушка уже исчезла! Цугару резко повернулся и увидел у своего изголовья усмехающегося Кохаято.
После этого случая Накагава Кохаято был допущен к обучению шпионов князя и создал особый центр по подготовке суперагентов. Его ученики продолжили его дело, и должность хаямити-но хирай-гасира благополучно просуществовала до периода Хоряку (1751.10-1764.6), когда почетная должность начальника «гонцов» была по какой-то причине упразднена тогдашним князем. Впрочем, через несколько лет она была восстановлена и по некоторым сведениям дожила до ХХ в. Во всяком случае, еще в 60-х гг. некий Оцу Икусукэ утверждал, что является мастером школы нин-дзюцу Накагава-рю.
Как уже говорилось, ниндзя из Ига разбрелись по всей стране Восходящего солнца. И где только их не было! Ведь уже начиная с конца XV века, группами по 30-50 человек они стали покидать родную провинцию и наниматься на службу к враждующим даймё. Восстание в Ига годов Тэнсё, подобно взрыву, разметало их во все стороны. Именно в это время на службе у Маэды Тосииэ появился отряд в 50 ниндзя из Ига, которые несколько позже создали самостоятельную школу нин-дзюцу Этидзэн-рю. Точно также после того, как к князю Фукусиме Масанори прибились несколько десятков беглецов из Ига, возникла школа нин-дзюцу Фукусима-рю. Этот список можно продолжать и дальше. Но думается, что приведенных примеров достаточно, чтобы понять, сколь много ниндзя из Ига состояло на секретной службе у различных феодалов.
Большинство ниндзя, происходивших из небольшой гористой провинции с маленьким населением были так или иначе связаны друг с другом – были выходцами из одних и тех же деревень, служили у одних и тех же дзёнинов, доводились друг другу родственниками. Но, когда по всей стране разгорелась тайная шпионская война, многие Ига-моно оказались по разные стороны баррикад и были вынуждены убивать друг друга темными ночами. Такая ситуация их совершенно не устраивала. И тогда руководители различных отрядов ниндзя из Ига собрались на совет, на котором была заключена «конвенция» о ненападении и взаимопомощи. Суть ее заключалась в том, что ниндзя стали воспринимать себя как самостоятельную организацию, имеющую свои собственные цели и задачи – сохранение жизней родственников и земляков. В связи с этим было решено организовать в рамках единой шпионской сети, которая фактически охватила всю Японию взаимообмен информацией и сделать это так, чтобы нанимателям об этом ничего не было известно. Как же реализовалось это на практике?
Предположим, что оммицу, состоявший на службе у сёгуната, получал приказание разведать положение дел в каком-нибудь далеком княжестве, например, в Токусиме на острове Сикоку. У своего начальника он прежде всего узнавал, состоит ли кто-нибудь из Ига-моно на службе в Токусиме. Если такой человек имелся, оммицу стремился заручиться поддержкой его родственников или попросту просил рекомендательное письмо. После этого он отправлялся на Сикоку, встречался с искомым ниндзя (Из наставлений по нин-дзюцу школы Ига-рю известно, что, отправляясь в другую провинцию ниндзя брал с собой факел особого вида. Он служил условным знаком, по которому его мог опознать сородич.) и получал от него всю необходимую информацию без всякого риска быть схваченным контрразведкой местного князя. При этом он, как правило, делился со своим приятелем собственными знаниями о планах бакуфу в отношении княжества, тем самым поддерживая паритет между сторонами, которые теперь были прекрасно осведомлены о намерениях друг друга. Такая система позволяла не только обезопасить тайного агента, но и получить необходимую информацию в кратчайшие сроки. Это сильно поднимало ценность Ига-моно в нанимателей, которые представления не имели о том, каким способом добывались разведданные. Именно поэтому власти стремились нанимать на должности тайных агентов именно выходцев из Ига. К тому же, как правило, все они были гэнинами, а следовательно и платить им можно было меньше.
Не так обстояло дело с Кога-моно. Как уже говорилось, в большинстве своем они были выходцами из слоя госи и занимали положение тюнинов. Соответственно, чтобы задействовать тюнина, требовалось больше платить. Да и мобильность у них была гораздо меньше – если гэнина из Ига можно было послать хоть к черту на куличики, то с офицером дело обстояло сложнее.
Оока Этидзэн-но Ками и стражники Нэгоро
При Ёсимунэ – восьмом сёгуне династии Токугава – основное место в системе аппарата оммицу стали занимать ниндзя из Нэгоро, оттеснив Ига-моно и Кога-моно на вторые роли. С одной стороны, это объяснялось тем, что они прибыли вместе с Ёсимунэ из его вотчинной провинции Кии, а с другой, – тем разочарованием, которое у нового сёгуна вызвало качество подготовки наследников ниндзя из Ига и Кога.
К власти Ёсимунэ пришел путем упорной борьбы и тайных интриг. Дело в том, что после смерти его предшественника, у кабинета министров не было единого мнения, кого из претендентов следует возвести на трон. Часть министров поддерживала семью Токугава из провинции Овари, другая – Ёсимунэ из Кисю. Между двумя группировками долгое время существовало напряженное противостояние, за кулисами которого развернулась война между секретными службами обоих претендентов. При этом противники Ёсимунэ опирались на штатную структуру оммицу сёгуната, то есть на Ига-моно и Кога-моно, а Ёсимунэ имел под началом отряд ниндзя из Нэгоро, владевших нин-дзюцу школы Кисю-рю. Начальником над Нэгоро-моно был Оока Этидзэн-но Ками Таданокэ – бугё сёгунской вотчины Ямада. Он-то и возглавил все тайные операции ниндзя из Кисю. После победы Ёсимунэ назначил Ооку Этидзэн-но Ками управляющим Минами-тё в Эдо передал в его ведение всю секретную службу. Оока предпринял немало усилий, чтобы вычистить ее от агентов, поддерживавших противоположную сторону и укомплектовал службу оммицу ниндзя из Нэгоро, которые, начиная с этого момента, стали называться стражниками из Нэгоро – Нэгоро-досин. Именно в это время в столице появился квартал Досин-тё. Таким образом ниндзя из Нэгоро заняли главные посты в столичной полиции, разрушив монополию Ига-моно и Кога-моно. Видимо, работали они на совесть, и Оока Этидзэн-но Ками стал одним из самых состоятельных и влиятельных людей в столице.
