Я никогда не предлагала пациенту такого детального сценария, но мне казалось, что Алекс нуждается во всей помощи, какую только возможно организовать. Я делала ставку на его энтузиазм и рассматривала это как возможность перейти от разговоров с Алексом о сексе к созданию живого переживания, которое нарушило бы сексуальное равновесие этой пары.
Конечно, самый большой вопрос звучал иначе: можно ли научить мужчину быть сексуальным? По большей части секс-терапия ориентирована на конкретные технические приемы, которые помогают при физически идентифицируемой дисфункции, — такие, например, как поддержание эрекции или совершенствование контроля над семяизвержением. Но я действовала не в области физиологии — я хотела помочь Алексу создать новую психологическую установку . Вопрос был в том, сумеет ли он воплотить сексуальное влечение.
Я вышла из своего кабинета, радостно воображая, как Алекс приходит домой и пробуждает Сашу от ее благодушного самодовольства. Я ощущала свою власть. Я думала, что это вмешательство может привести к настоящему успеху…
* * *
Когда Алекс пришел ко мне на следующей неделе, я спросила, как обстоят дела с его домашним заданием.
— Я его не выполнил, — ответил он.
Моим первым побуждением было обругать себя. Неужели я навязала ему свою программу раньше, чем он был к ней готов? Вероятно, я только усилила его тревожность или настроила его на отвержение — хотя, если и так, я не рассматривала это как негативный результат. Рост включает в себя контакт с тревожностью. Я не раз замечала это в своей практике: якобы «проваленное» домашнее задание дает успешный результат в каком-то другом отношении. Просьба к клиенту — задействовать свой потенциал — высвечивает истинное препятствие, которым необходимо заниматься, буквально извлекая его из сферы бессознательного.
— Я придумал целую кучу фантазий, — продолжал Алекс. — К сожалению, Саша сейчас работает над какой-то статьей и не так уж много времени проводит дома. Приходит ужасно усталая и сразу ложится спать. Так что просто не было подходящего момента, чтобы сделать то, что вы предлагали.
— Что ж, по крайней мере вы создавали фантазии. И как дела на этом фронте?
— Я немного нервничаю, но в общем все нормально. Они дают мне новую возможность думать о сексе с Сашей.
— В контексте этих фантазий возникали какие-нибудь конкретные темы?
Учитывая силовые аспекты его фантазии, я хотела убедиться, что он не планирует никаких сценариев с жестокостью или насилием.
— Я просто пытался понять, что хочу сам. В сущности, до меня дошло, как долго я думал только о том, что хочет Саша. Так что я стал представлять себе, как она меня ублажает.
— И что вы при этом чувствовали?
— В каком-то отношении — бо́льшую уверенность.
— Но?..
— Но и неловкость из-за того, что больше не думаю, как доставить удовольствие ей тоже. — Алекс поерзал на диване, пытаясь устроиться поудобнее. — Я все думаю об этих фантазиях… а потом, когда вижу Сашу, лежащую в постели, хотя и не собираюсь ничего делать в этот момент, меня прямо парализует. Меня беспокоит, что мои фантазии так отличаются от того, к чему мы оба привыкли. Что она обо мне подумает? Я не хочу, чтобы она думала, что я просто притворяюсь.
— Резонно, Алекс. Но проблема в том, что вы притворялись раньше . А теперь вы просто стараетесь быть настоящим.
— Это такое странное ощущение!
— Та часть фантазий, в которой вы чувствуете себя уверенным… — сказала я, когда мы завершали сеанс. — Мне нужно, чтобы вы проигрывали ее в уме снова и снова.
* * *
Как мне заставить Алекса сдвинуться с мертвой точки беспокойства о том, что хочет Саша или, того хуже, что она о нем подумает? Он всегда ставил ее на первое место, а я хотела, чтобы он вместо этого подумал о себе . Конечно, она могла не понять, что происходит; она могла отреагировать не сразу — или не отреагировать вообще.
Но если Алекс не сумеет преодолеть свои страхи и довести дело до конца, у него не будет ни малейшего шанса что-то изменить, и эти отношения, скорее всего, прикажут долго жить.
Я не уставала удивляться, сколь многим моим клиентам не давало покоя (почти до степени дисфункции) желание удовлетворить женщину. С одной стороны, меня глубоко трогало, что мужчины способны искренне ценить удовольствие женщины, ценить настолько высоко, чтобы забывать или откладывать свое собственное удовлетворение. Но это — в целом похвальное — желание могло привести к печальным последствиям, если вырождалось в навязчивую потребность угодить и «дать результат».
Ничего себе ситуация: мужчины беспокоятся, как бы угодить женщинам, в то время как женщины не могут определиться с вопросом, имеют ли они право получать удовольствие. Какая-то оргия тревожности!
Одна подруга недавно рассказала мне, что начала встречаться с судебным поверенным. В своей работе он был ого-го, говорила она, но с ней превращался в «абсолютного слизняка». «Он был таким зажатым и „ванильным“ в постели, что я взяла инициативу на себя. Я попросила его отшлепать меня. И, представляешь, он не смог этого сделать! Застыл, как изваяние. Что, черт возьми, такое происходит с мужчинами?!»
У Алекса была чрезмерно развита потребность угождать, и я должна была найти способ помочь ему создать достаточный запас самоуверенности, чтобы погасить его тревожность и помочь Саше заново разжечь либидо.
Алекс определенно сыграл свою роль в снижении либидо у Саши. Его ежевечерние сексуальные домогательства исходили из ощущения тревожности по поводу их союза и потребности в утешении. Сексуальная инертность Саши символически доказывала, что она по-прежнему хочет его, но ее расхолаживает эмоциональная зависимость Алекса.
Иногда размышления об этой хитроумной динамике доводили меня до изнурения. Кому нужны все эти сложности, накрученные вокруг незатейливого акта введения пениса в вагину? Почему мы должны анализировать это?! Секс есть секс. Все просто!
А вот и не просто.
* * *
Мы — люди. Мы придаем сексу значение, удовлетворяем с помощью секса психологические потребности и используем секс как инструмент для получения того, что хотим. Именно это делает тему секса интересной. Будь секс просто сексом, он был бы скучным.
Исследуя женское сексуальное желание, я обнаружила, что источник низкого либидо обычно многослоен: он и психологический, он и отношенческий, он и культурный.
Одна биологическая теория, которую я изучала, имела даже фаталистический компонент: мол, как только мы осуществляем свои репродуктивные цели, с желанием покончено. Я в это не верила. Для меня желание подобно растению, которому нужны должный уход и условия , чтобы оставаться живым .
* * *
Пару недель спустя я пришла в офис, промокшая до нитки. Мощный ливень, поломка хлипкого трехдолларового зонтика, изнуряющая поездка в метро. Проверив голосовую почту, я обнаружила сообщение от Саши. Она хотела узнать, смогу ли я втиснуть в свое расписание срочную встречу с ней.
Она так и не стала моей пациенткой, но мне нужна была некоторая ясность относительно ее отношений с Алексом, прежде чем предложить им официальное парное консультирование. У меня нарисовалось «окно» после обеда.
— Этим утром в офис на мое имя пришла немаркированная посылка, — рассказала мне Саша. — Внутри было вот это маленькое черное коктейльное платье и записка, в которой мне было велено прийти на встречу в лобби отеля «Четыре сезона» сегодня в восемь вечера. Без подписи. Я уверена, что это тот русский. Что мне делать?
— Какова была ваша первая реакция?
— Предвкушение. Возбуждение. Я плыла по своему офису, гордая как павлин, чувствуя свое превосходство над всеми этими клушами, рабски привязанными к компьютерам: ведь у меня была сексуальная тайна! Могущественный и таинственный мужчина звал меня на секс. — Саша была в ударе и говорила как по писаному. — Весь день я была как завороженная, фантазируя о том, какие аксессуары надеть к платью и как пройдет этот вечер.
— И все же вам понадобилось сегодня срочно со мной встретиться. Означает ли это, что какая-то часть вас идти на свидание не хочет? Расскажите мне об этой стороне конфликта.
— Я по-настоящему люблю Алекса, — проговорила она, и глаза ее внезапно налились слезами. — Я начинаю чувствовать себя виноватой. Он — все, что я когда-либо хотела. Я наслаждаюсь его обществом и нашими разговорами. Я чувствую, как сильно он любит и обожает меня. Он — мой лучший друг. Я боюсь потерять его.
— Но вам нужна страсть, возбуждение и приключения.
— Да, и это тоже. У нас все это было… Не знаю, что случилось. Но я не могу представить себе жизнь без этого, так что… — Я почувствовала, что сейчас будет разворот на 180 градусов. — Так что я подумываю уйти от Алекса, — договорила Саша.
