Ознакомительная версия.
Мы часто сталкиваемся в терапии с безмолвием клиентов, и я считаю очень полезными любые невербальные техники работы со сновидениями. Разместить на листе и нарисовать угрожающее содержание сновидения — важный шаг в процессе сознательной встречи с ним. Мои клиентки «переводили» в образы свои типичные серии сновидений: вылепливали свою раненую женственность из глины, свое фрагментированное Я собирали в коллажах, воплощали угрожающие влечения в масках. Оттолкнувшись от сновидения, этот процесс возникновения образов может начать свою собственную динамику. Одна клиентка оформила ужасающие документы своего травматичного детского опыта в виде иллюстрированной книги.
Воображение и визуализации
Активное воображение — это психотерапевтический метод, описанный Юнгом, нацеленный на то, чтобы вступить в диалог со своими внутренними образами и фигурами. Речь идет о контакте с более глубокими слоями психики, о некотором обмене между Я и бессознательным. Воображение может вести нас в процессе трансформации и открыть доступ к «пространству свободы», как это убедительно показала Верена Каст в своей книге о воображении. Имагинативные подходы занимают достойное место и в рамках других психологических теорий, в частности, кататимное переживание образов по Х.-К. Лейнеру (символдрама) и некоторые американские подходы, в которых термин «воображение» заменяется «визуализацией». В воображении может быть опробованы жизненные планы, которые приведут человека от известного к новым, неизвестным пространствам и сделают возможным отчетливое переживание связи человека с творческим ядром своей личности.
В работе с пережившими инцест воображение становится диалогом с органами тела и путешествием по оскверненному телу. Работа с воображением является важным вспомогательным средством, чтобы заново научиться ощущать себя и по-новому переживать свою телесность.
Работа с воображением также может быть полезной при овладении негативными представлениями. При этом она больше похожа на технику поведенческой психотерапии, поскольку поддерживает способность Эго к глубокой релаксации и самоконтролю. При работе с воображением трудные и пугающие образы постепенно перерабатываются. Это приводит к изменениям в поведении. Динамика имагинативного процесса способствует выработке новых стратегий в отношениях с внутренним и внешним миром.
Так же как образы сновидения выражают наш внутренний ландшафт души, картины, возникающие в воображении, — это образы желаний или воспоминаний, которые рассказывают о нашем индивидуальном способе бытия-в-мире. В воображении человек ощущает связь с собой. Он начинает чувствовать, где его место в жизни и вступает в контакт со своими эмоциями. У меня есть опыт того, насколько мощно поддерживающим оказывается управляемое воображение на заданную тему, которая связана с детством пострадавшей, когда бывает необходимо более точно вспомнить, какой тогда была клиентка. Например, после упражнений на релаксацию я предлагаю представить дом, в котором выросла клиентка, пройти по всем помещениям и обратить внимание на то, какое настроение или какие запахи возникнут при этом, представить кровать, в которой она спала ребенком, лампу, ковер, и т. д. Часто воображение способствует возвращению в сознание давно забытых воспоминаний, однако все, что выходит за пределы конкретного опыта, отражает внутреннюю сферу, которая может быть полезна для терапевтического понимания. Как именно стимулировать воображение, чтобы облегчить процесс проработки — это задача остается за креативностью сопровождающего терапевта. На меня произвели весьма глубокое впечатление образы, в которых женщины представляли себя детьми, которыми они были до их тяжелой душевной травмы. Диалог с этим ребенком показал мне поразительным образом, что даже если кажется, что душа умерла, она может заново возродиться из этой мертвенности. Моя вера в человеческую душу усилилась и укрепилась как раз в ходе терапии инцеста.
Гипнотерапия
В последнее время в американской литературе сообщается об использовании гипноза при попытках добраться до ранних воспоминаний, недоступных сознанию. Насколько, с одной стороны, я могу понять желание верифицировать с помощью гипнотического транса предчувствие или подозрение о злоупотреблении, настолько же я считаю этот подход проблематичным для женщин, подвергшихся насилию. Если бессознательное не указывает ни в сновидениях, ни в воображении, ни в творческой продукции на эту «тайну», возникает вопрос, может ли вообще быть интегрирован в сознание тот материал, который раскроет гипноз. Кроме того, я считаю при гипнозе очень проблематичной утрату самоконтроля, ведь во многом как раз от нее очень рано пострадали люди, пережившие сексуальную эксплуатацию. Я предпочитаю подходы, подобные расслаблению при аутогенной тренировке и прогрессивной релаксации, которые сохраняют автономию личности, возможность отказаться от погружения в измененное состояние сознания и выйти из потока образов. Когда речь идет о самовнушении, при котором женщина ощущает себя активным субъектом, управляющим процессом, это может быть поддерживающим состоянием, о чем мы знаем из контекста различных техник медитации. Мне кажется опасной внешняя гипнотическая суггестия как индуцированный транс. Многие женщины страдают от такого симптома, как спонтанное впадение в трансоподобные состояния, когда они ощущают себя неспособными действовать, и возникает риск закрепить, а не прекратить эти состояния с помощью гипноза.
Письмо как инструмент исцеления
В предыдущих главах я уже писала, что убийство души заставляет человека молчать. Поэтому сейчас речь пойдет о том, чтобы в терапии восстановить утраченную речь, чтобы сделать несказуемое высказанным. При письме человек может придать форму креативным импульсам и переживать себя как творческую индивидуальность. Речи присущи целебные свойства. Вот почему я приглашаю людей, с которыми работаю, искать свои слова и выразить себя в письменной форме. Язык всегда связан с действием, так что при сочинении сказок и описании фантазий отщепленные части личности могут быть интегрированы, а бессознательные конфликты проработаны в проективной форме. Так или иначе написанное нередко становится креативным планом возможного поведения.
Написанное становится хранилищем самых потаенных переживаний. Мои клиентки ведут дневники, записывают сновидения, пишут письма и диалоги, сказки и стихи, которые являются важным вспомогательным средством при интеграции травмы. Когда «черная» правда о детстве выдается за «белую», человек переживает сексуальную эксплуатацию как более реальную. Снова и снова жертва страдает от своих сомнений и должна защищаться еще и от обесценивания и неверия окружающих. Записывание того, что происходило, может стать актом самоутверждения и проверки опыта. Некоторые женщины в периоды нестабильности, когда привычное вытеснение снова усиливается, пересматривают свои предыдущие записи, чтобы помнить, что злоупотребление на самом деле произошло, а не было выдумано.
Он пытается быть много кем и является многим, но не всем: дьявол, король, ангел, дурак, ребенок, старик… Он жертвует и пожертвован. Находится в аду, а голова его — на небе. Ему нужна структура, где он хочет быть священником и отцом. Законы для него важнее людей — он уничтожает! Дьявольский ангел, божий демон, царь нищих, старый ребенок. Он ранит и ранен, не замечает, что стоит в луже собственной крови. Человек ли он? Он боится и пугает. Сила и бессилие. На его месте я боялась бы умереть!..
Письмо может быть отличным подспорьем, чтобы, наконец, выйти из тумана, которым так часто окутано их прошлое, и снова видеть ясно. Письмо означает отчетливое самонаблюдение и поэтому всегда является выходом из неспособности действовать. В процессе записывания женщины часто чувствуют, что речь идет не только о их личной жизни и истории страданий, но и о противостоянии со структурами, присущими обществу. Бесконечно число тем, которые поддерживают процесс осознания и могут восстанавливать связь с вытесненными чувствами. В качестве примера я приведу некоторые из таких тем:
— Каковы мои наибольшие желания и потребности?
— Чего я хочу достичь в терапии?
— Каковы мои надежды на будущее?
— Мое самое лучшее и самое ужасное детское переживание.
— Мои отношения с матерью, отцом, братьями, сестрами.
— Мои отношения с телом.
— Я и моя зависимость.
— Мои защитные механизмы.
— Моя сексуальность.
— Мое беспокойство.
Впервые нарушить молчание часто оказывается проще с помощью письма. При этом пострадавшие могут позволить себе писать в подходящем им темпе. Возможно, они будут приносить записи с собой на сессию, но не сразу скажут о них и об их содержании. При этом важно, что «записать» необязательно означает «писать для других». Однако в то же время я даю клиентам понять, что рассказ о записанном может иметь исцеляющий эффект. В терапевтической работе очень важно уметь терпеливо ждать, пока клиентки впустят нас в свой внутренний мир, и входить в это внутреннее пространство с уважением. Когда доверительные отношения установлены, чтение вслух и медленное прочувствование каждого отдельного предложения может стать очень глубоким опытом.
Ознакомительная версия.
