Варвара погрузилась в глубокую депрессию. Не спасло даже рождение сына. Она перебирала мельчайшие подробности отношений с Тамерланом и не могла понять, что же случилось. Через некоторое время, проведя собственное расследование, она выяснила, что Тамерлан женат. Он вернулся к семье, потому что умер его отец, глава семьи, а дела фирмы потребовали его присутствия на родине. Двойное предательство подкосило Варвару. У нее не осталось близких людей, кроме тети, бабушки и двоюродной сестры.
Однако попытки получить поддержку в семье оказались еще более болезненными, чем исчезновение Тамерлана. Узнав, что Варвара беременна и одинока, тетка сказала ей, что она больше не член их семьи. Несмотря на то что описываемые события происходили в XXI веке, девушку обвинили в распутстве, в том, что она опозорила семью, собирается принести в подоле и ее ребенок будет незаконнорожденным… Тетка запретила Варваре звонить бабушке, общаться с сестрой и приказала забыть дорогу в их дом.
Рассказывая об этом, Варвара плакала. Она никак не могла смириться и понять, почему с ней так поступили. Участники группы сопереживали Варваре и подбадривали ее, делясь своими семейными историями.
Программа длилась четыре года, и в это время умерла бабушка Варвары. Так как она не оставила завещания, Варвара тоже стала одной из наследниц. И только в суде, когда зачитывались документы, Варвара поняла, что бабушка родила ее тетку до брака, а замуж вышла спустя несколько месяцев после ее появления. Варвара провела еще одно расследование, пытаясь узнать о судьбе родственников. Она выяснила, что ее бабушка Агнешка 1 929 года рождения в молодости жила с родителями в маленькой польской деревне. В детстве ей пришлось испытать все тяготы и лишения войны. Бабушка Агнешка забеременела в том же возрасте, что и Варвара, и родила тетку в 23 года, в 1952 году. Однако дедушка, деревенский красавец, отказывался жениться. Бабушке пришлось нести бремя унижений и позора – в 1950-е годы в белорусско-польской католической глубинке были довольно консервативные взгляды. Она родила дочь и уже решила, что ей суждено жить в одиночестве, с клеймом… Но отец, дядя и братья пошли к ее возлюбленному и угрозами, настойчивыми просьбами или как-то еще заставили его жениться на опозоренной Агнешке.
Похоже, эта история оставила глубокий след в душе бабушки, которая пережила отвержение со стороны семьи и односельчан из-за того, что мы сегодня назвали бы отсутствием контрацепции. Она воспитала дочь и сына, отца Варвары, в строгих моральных принципах, особый акцент делая на греховности добрачных отношений и невозможности иметь детей без регистрации брака. Бабушка и дедушка через несколько лет уехали из деревни в город, где их никто не знал. Тайна была надежно скрыта. Повторение Варварой судьбы бабушки – беременность и рождение внебрачного ребенка – привело к активизации семейных защитных механизмов. Девушка была выброшена из системы и получила клеймо.
Узнав всю правду, Варвара после окончания судебной тяжбы по поводу наследства поговорила с теткой. Она смогла сказать, что ее сын – такой же незаконнорожденный, как и сама тетя. Они по-прежнему не поддерживают отношений, но Варваре стало понятно, почему семья так расщепила мир на «праведников» и «грешников». В основе этого лежала тайна бабушки, о которой не знал никто из детей и ближайшего окружения.
Идеализация и обесценивание. Для маленького ребенка очень важно знать, что его родители – особенные. В восприятии малыша они мудрые, сильные, готовы помочь в любой ситуации и защитить его от всех жизненных невзгод и проблем. В течение жизни мы все сохраняем способность к идеализации – в любви, дружбе, профессиональных отношениях. Однако у некоторых людей потребность в идеализации настолько сильна и выполняет такую важную защитную функцию, что они утрачивают себя, сливаясь с идеализированным объектом. Им кажется, что кто-то лучше знает, что делать, как жить, во что верить. Часто сохранение семейной тайны отдельным человеком связано как раз со страхом столкновения с реальностью, с тем, что идеализируемый далеко не совершенен или обесцененный злодей не так ничтожен, как кажется.
Ангел и демон
Нателла, которой 28 лет и которая не замужем, бесконечно восхищается своей матерью. Отец всю жизнь пьет, мать без его помощи вырастила дочь и сына. Нателла в 18 лет уехала из дома. Она много лет упорно трудится и большую часть заработной платы отправляет домой. Нателла покупает маме одежду и обувь, иногда привозит ее в Минск – «отдохнуть от папы». Девушка постоянно рассказывает о тяжелом детстве, нищете, папиных запоях и мамином героизме.
В ходе терапии выяснилось, что мама иногда, «когда очень устанет», ведет себя неадекватно. Оказалось, Нателла много лет хранит тайну: мама тоже выпивает. Но ей важно «поддерживать фасад семьи», где есть обесцененный папа, неспособный прокормить даже себя, и святая мама, спасавшая детей пеной собственного благополучия. Ради того, чтобы жители ее маленького городка не узнали правду о пьющей маме, Нателла периодически лечит ее в различных реабилитационных центрах. Для девушки огромное значение имеет сохранение хорошего образа семьи в глазах окружающих – ведь у нее лучшая, почти идеальная мама…
Проекция – защитный механизм, благодаря которому чувства, переживания, действия индивида воспринимаются как имеющие отношение к внешнему миру. Она часто приводит к трагедиям во взаимодействии между людьми, потому что человек присваивает другому собственное мнение, убеждения, личностные качества и потребности. Хранитель тайны часто проецирует на кого-то свое нежелание раскрыть правду, страх или стыд огласки. Также зачастую другим приписывается знание секрета: «Они обо всем прекрасно осведомлены, но молчат».
В качестве примера приведу случай работы с молодым человеком, который я достаточно подробно описала после завершения терапии.
Самурай и Эдип. Семейная история
Началась эта история банально. Мне позвонил коллега и после дежурных расспросов о жизни попросил «посмотреть мальчика». Я сразу отказалась, потому что не работаю с детьми. Но коллега меня успокоил: «мальчику» за двадцать, и с ним все вроде бы в порядке, и к психологу он хотел попасть сам, но вот его отец очень озабочен одним деликатным вопросом… Коллега помялся и сказал, что папа очень волнуется, не гомосексуалист ли его сын.
Признаюсь, я не сразу дала ответ – прошло около двух месяцев, в течение которых я была в разъездах и не имела возможности принять нового клиента. Но коллега был настойчив, и я нашла окно в расписании. «Мальчик» позвонил, представился: «Антон», и мы договорились о встрече.
И вот после предварительных переговоров мы наконец встретились. Он позвонил в дверь, я открыла – и обомлела…
На пороге стоял кто-то из другой реальности. На улице было минус двадцать, а молодой человек был одет в черную кожаную куртку с рукавами до локтя, широкие темные штаны и тяжелые черные ботинки. Как лента патронов, его грудь накрест пересекали лямки от двух сумок. «Можно?» – спросил он, открыто улыбнувшись, и я, сдерживая эмоции, пропустила его в помещение. Он снял ботинки, и, когда я увидела его со спины, меня ждал еще один сюрприз – длинные волосы, собранные в прическу наподобие самурайской. Он выпрямился, и я снова окинула его взглядом. Высокий – выше 190 см, красивый, с очевидно крашенными в черный цвет волосами и бритым лбом, в странной одежде, он производил впечатление спокойного и рассудительного человека. И голос – низкий, густой – никак не вязался со словом «мальчик».
Мы прошли в кабинет и расположились в креслах. Я немного выждала. Антон спокойно смотрел на меня. Я еще раз представилась и спросила, был ли он когда-нибудь у психолога или психотерапевта. «Нет», – ответил юноша. Я кратко объяснила Антону, в чем заключается суть предстоящей нам работы, и предложила ему рассказать, что его привело ко мне.
– Я не могу себя найти, – просто ответил молодой человек.
Я попросила рассказать подробнее.
История была тривиальной. Школа, хорошая успеваемость в младших классах, утрата интереса к учебе в старших, поиск себя на протяжении последних пяти лет. Попытки поступить в вуз – дважды провалился, сейчас учится в не самом престижном институте по творческой специальности, но не уверен, что это – его. Он изложил факты и вопросительно посмотрел на меня.
– А почему ты решил сейчас обратиться к психологу? Что-то произошло?
– Все происходит уже несколько лет, – ответил Антон. – Я не понимаю, чего я хочу, туда ли я иду. И еще: у меня нет и не было девушки.
Я удивилась, хотя из разговора с коллегой могла сделать вывод, что в этой области отношений есть некоторые сложности. Красивый, с рельефными мышцами, с мошной энергетикой, несмотря на странный наряд, Антон выглядел очень привлекательно. Он совсем не производил впечатления человека, у которого есть проблемы в личной жизни. И я начала осторожный расспрос.
