Н. Ричард Нэш
Продавец дождя
комедия в трех действиях
The Rainmaker by N. Richard Nash (1954)
перевод с английского и сценическая редакция Ф. Крымко и Н. Шахбазова
Действующие лица
Х.КАРРИ — фермер
НОЙ, ДЖИМ, ЛИЗЗИ — его дети
ТОМАС — шериф
ФАЙЛ — помощник шерифа
БИЛЛ СТАРБАК
Лето в этом году выдалось жаркое, сухое. Который день палит солнце, терзает землю. Над горизонтом, не шевелясь, висит полоса слепящего зноя; раскален, казалось бы, самый воздух. Даже ночью, когда жара спадает немного, все, к чему б ни прикоснуться, излучает тепло. Земля и животные обессилели в борьбе с жаждой; и только люди продолжают сопротивляться: множество каждодневных забот и дел не дают им права поддаваться отчаянью.
Раннее утро. Когда первые лучи солнца проникают в комнату, мы видим, что находимся в столовой семейства Карри. Впрочем, столовая это или гостиная зависит от того — обедают тут или принимают гостей. В кладке кирпича и в прочно поставленных срубах чувствуется мужская работа; в то же время нельзя не заметить — в аккуратных стопках журналов на этажерке, в симметрично прибитых к стене фотографиях — женскую руку, руку Лизи. В углу висит телефон; прежде чем кричать до хрипоты, следует долго вертеть его ручку. Рядом на столике — граммофон с раструбом и радиоприемник, который — стоит лишь дотронуться — издает пронзительные звуки. Одна дверь, парадная, выходит на шоссейную дорогу, другая — через кухню — ведет на земельный участок; там расположены коровник, амбар и пристройки. На втором этаже три комнаты: в первой живет X.Карри, отец семейства, во второй — Лиззи, в третьей — Ной и Джим. Если об обитателях дома что и можно сказать, то только хорошее. Правда, они не очень образованны и порой излишне шумны, но это не мешает им иметь свои представления о красоте и справедливости, Х.КАРРИ — с чайным полотенцем через плечо — выходит из кухни, что-то ищет в буфете; он готовит завтрак. На лестнице, ведущей наверх, появляется НОЙ. Он во многом в отца; он так же ширококост, как отец, у него такие же сильные, большие руки. Но если в Х.Карри практичность земледельца сочетается с какой-то душевной щедростью человека, умеющего мечтать, то Ной — весь — трезв без остатка; он лишен сомнений и верит лишь в то, что можно увидеть или ощутить.
НОЙ. Это ты, па?
Х.КАРРИ. Доброе утро, Ной,
НОЙ. Хлопочет тут кто-то, слышу. Надеялся — Лизи.
Х.КАРРИ. Дорога очень утомила ее, пусть поспит.
НОЙ. Ночью она шагала по комнате взад-вперед, и я не мог заснуть. (Взглянув на карманные часы) Все-таки лучше разбудить ее, па. Не так уж рано.
Х.КАРРИ. Не делай этого, Ной. Думаю — ей жилось там не сладко.
НОЙ. Если ей и жилось в Суинтривере не сладко, — что ж это твоя вина… Я был против этой поездки с самого начала. (Сходит вниз) Откровенно говоря, я надеялся, что сегодня будем есть завтрак, приготовленный женщиной. Впрочем (пытаясь шуткой исправить бестактность) сэр, если за эту неделю вы нас не отравили, то мы вполне можем вам довериться еще на один день.
Он подходит к радиоприемнику, который, кажется, начинает потрескивать только от одного приближения к нему, Ной берет стул и садится перед приемником с видом чело-века, решившего на этот раз не отступить, пока не добьется своего.
Грохот и свист врываются в комнату
Х.КАРРИ. Джимми только вчера исправил эту штуку — не ломай снова.
НОЙ. (Оставив приемник в покое) В этот ящик — вложено не мало денег. Должны же мы извлечь из него хоть какую-нибудь пользу!
Х.КАРРИ, Какую пользу ты хочешь извлечь из этой детской затеи?
НОЙ. Я думал услышать что-нибудь о засухе.
Х.КАРРИ. О засухе — спроси лучше меня.
НОЙ. Ты что-либо знаешь, па?
Х.КАРРИ (вздохнув) Дождя нет, и неизвестно когда будет.
НОЙ. Что ж, вычеркнем еще один день.
Он подходит к календарю-таблице и карандашом, который висит рядом на веревочке, делает пометку
Х.КАРРИ. От твоих пометок, Ной, время, мне кажется, идет медленнее. Что толку в пометках? Если дождь пойдет, так он, будь уверен, пойдет.
НОЙ. Что, если бы и я мог так же легко смотреть на все это! А знаешь ли, что я ночью ходил в коровник проверять телок? И видел там — что? — знаешь? И что я вынужден был сделать с телками, знаешь?
Х.КАРРИ (встревожен) О господи, неужели ты их пристрелил?
НОЙ не отвечает
(Печально) Не следовало этого делать, Ной.
НОЙ. Послушай, па, если дела хочешь вести ты — милости прошу. Вы все, может, думаете, что это такое приятное занятие. (Берет с конторки две толстые книги) Все дела тут, получай, и не о чем разговаривать.
Х.КАРРИ. (Улыбаясь) Нет, Ной. Я не заберу эти книги. Что ты без них будешь делать? Без всех этих дебетов — кредитов? (Примирительно) Ну ладно, Ной, не злись. Ты же знаешь, я ничего не смыслю в этих системах!
НОЙ. Останемся верны уговору: вы с Джимом предаетесь мечтам, я — цифрам.
Молчание
Х.КАРРИ. Как приготовить тебе яйца?
НОЙ. Способом, которым ты испортишь их меньше всего.
Х.КАРРИ. Тогда я оставлю их сырыми.
НОЙ. Я их буду есть сырыми.
НОЙ идет на кухню, и пока возвращается с парой яиц, по лестнице сбегает ДЖИМ. Джим в семье самый младший. Ему недавно исполнилось двадцать; он широкоплеч, коренаст, отчего выглядит старше своего возраста. Он вечно полон самых разнообразных желаний, хотя и уверен, что они неосуществимы. Однажды в детстве он почему-то решил, что природа обделила его, и в глубине души считает себя неудачником. Именно поэтому, быть может, он испытывает иной раз желание совершить что-либо невероятное, более чем озорное
ДЖИМ. Доброе утро, па!
X.КАРРИ. Доброе утро, Джим.
ДЖИМ. Все будет так, как я говорю. Теперь я уверен, что все будет именно так.
Х.КАРРИ. О чем ты говоришь, Джим?
ДЖИМ. Ты знаешь, отчего засуха, па?
Х.КАРРИ. От чего?
ДЖИМ. Вот и ты не знаешь отчего. И никто не знает. А я знаю. Дело в том, что земля изменила свое направление. С каждым днем, с каждым часом мы приближаемся к солнцу. Мы летим ему навстречу. Но прежде, чем мы столкнемся с ним, земля лопнет от жары. Она раздуется и лопнет. Такие дела, старина. Бац! — и все.
Х.КАРРИ. Ты в этом уверен, Джим?
ДЖИМ. Конечно. Вчера вечером я был на танцах и видел Джила Дэмби. Там были и другие ребята. Я им сказал все, что думаю о засухе, и Джил Дэмби со мной согласился. Он положил руку мне на плечо и сказал: «Джим Карри, ты прав!»
Х.КАРРИ (мягко) Он разыграл тебя, мальчик.
ДЖИМ. Нет! Все будет именно так. Она раздуется и лопнет
НОЙ. Если будешь продолжать думать об этом — пропустишь завтрак.
ДЖИМ (удивленно и с сочувствием) Что случилось, Ной? Ты заболел?
НОЙ. С чего ты взял?
ДЖИМ. Ну — конечно же, ты заболел. Здоровый человек не станет есть сырые яйца.
Х.КАРРИ. Ему просто не нравится, как я готовлю.
ДЖИМ. Почему? Ты готовишь лучше Лиззи, па.
Х.КАРРИ (зная, что сын неправ) Спасибо, Джим. Ну, а как тебе приготовить яйца?
ДЖИМ. Как всегда.
Х.КАРРИ. Сколько?
ДЖИМ. Пожалуй, хватит и пяти.
НОЙ. Я вижу, сегодня ты не так голоден.
ДЖИМ. Да, Ной, я совсем потерял аппетит.
НОЙ. Ну-ка присядь, Джим. Нам надо поговорить
ДЖИМ. Может быть, не сейчас, Ной?
НОЙ. Вчера вечером ты мог влипнуть в хорошенькую историю.
ДЖИМ. Мне сейчас некогда, Ной. Поговорим потом.
Х.КАРРИ. В какую историю, Джим?
НОЙ. Героиню зовут Снукки. Как тебе нравится это имя, па?
Х.КАРРИ. В чем дело, мальчики?
НОЙ. Сейчас объясню. Вчера на танцах мы были вместе. Весь вечер я не упускал его из виду и около девяти часов говорю: «Джим, не исчезай, нам скоро надо идти встречать Лизи». Он будто этого и дожидался. Уже пора идти на станцию, его и след простыл. Спрашиваю Джила Дэмби — он говорит: «Джим ушел вместе со Снукки».
ДЖИМ. Неправда. Я вышел немного погулять. У меня и в мыслях не было с ней знакомиться. А она в это время выходит вслед за мной и садится в новенькую машину. Я эту машину приметил, когда мы еще входили в парк. Я подхожу к ней и говорю: «Не скажете ли: сколько у вашей машины цилиндров?» И прежде чем она успела ответить, мы уже мчались со скоростью сорок миль в час.
