ПИТЕР. В вашей на третьей рюмке я возьму любую (вновь поднимает бокал). За счастливое восхождение (опорожняет). Эх, хорошо! Я уже на вершине, ДЖИНН.
ДЖИНН. (улыбаясь). Не упадите.
ПИТЕР. Я вам обещаю. Однако, где наш шалопай?
ДЖИНН. Он за домом, подправляет мне крепление. Я его позову (хочет выйти на балкон. Питер останавливает ее).
ПИТЕР. Не надо. Если его касторки, капли и мази начисто не отбили ему нюх — он должен почувствовать, кто приехал. Давайте проверим, какой у него нюх, давайте подождем (он садится в кресло, секунду молчит). Нет, видно нюх отбит!
ДЖИНН смеется. ПИТЕР встает и выходит на балкон.
ПИТЕР. (зычно) Вася! Вася!
В комнату входит РОЛАН — тоже в комбинезоне, с двумя парами лыж.
РОЛАН. Ну, все готово… (завидев ДЖИНН, осекается и застывает). Что случилось?
ДЖИНН. Н-ничего… Я начинаю понимать Хайяма.
РОЛАН. Кого?
ДЖИНН. Великого персидского поэта.
РОЛАН. Боже, ты пьяна.
ДЖИНН. (громко читает рубаи)
На зеленой лужайке, в цветах у ручья
С милой пери и с чашей блаженствую я.
Сколько жить мне дано, до последнего часа
Буду вечно с вином — в этом вера моя!
РОЛАН. Кошмар, ты абсолютно опьянела. Что здесь произошло за несколько минут? Ничего не понимаю!
ДЖИНН. Подойди — и ты все поймешь (указывает на стол) Тебе какую? Русскую, польскую?
РОЛАН оглядывает комнату и понимающе кивает головой.
РОЛАН. Та-ак, приехал папа.
ДЖИНН. Как ты догадался, РОЛАН?
РОЛАН. Где он?
И тут двери раскрылись, и с балкона появился ПИТЕР.
ПИТЕР. (сияя). Я здесь, Вася, здесь! (и, раскрыв объятия, он двинулся на сына). Дай-ка, я обниму своего шалопая, дайте-ка мне раздавить на груди своего плута!
Он обнял РОЛАНА и долго хлопал его по спине.
ПИТЕР. Поздравляю, шалопай, поздравляю!
РОЛАН. (не понимая). С чем, папа?
ПИТЕР. Что в твой дом пришла женщина, которая любит Хайяма.
(декламирует). Перед смертью, друзья, дайте чашу услад.
Пусть вино озарит мой печальный закат.
Как умру — омовенье вином совершите.
Посадите над прахом моим виноград.
Давай выпьем за ДЖИНН, Вася.
РОЛАН. Вы, кажется, уже пили.
ПИТЕР. Да, но не за ДЖИНН. И без тебя.
РОЛАН. Папа, я не пью, ты же знаешь.
ПИТЕР. Все еще? Я так давно не был, что был уверен, что ты начал.
РОЛАН. Нет.
ПИТЕР. Ничего не изменилось?
РОЛАН. Изменилось многое, но не это.
ПИТЕР. Ну, там, с Анитой, было понятно. Там не с кем было пить. Хотя можно было запить.
РОЛАН. Ты уже в курсе.
ПИТЕР. Да. И я — не расстроен. Между нами, она была скучна, как вяленая рыба. Мухи дохли.
РОЛАН. Папа, давай отложим.
ПИТЕР. ОНА на меня так действовала, что я не мог пить. Она меня мариновала. Больше дня я здесь не выдерживал.
РОЛАН. Ты мог оставаться, сколько хотел.
ПИТЕР. А я не хотел. У меня не было желания. А сейчас ты меня палкой не выгонишь (он посмотрел на ДЖИНН). Кстати, почему ты меня не пригласил на свадьбу? С той воблой — пожалуйста, приезжай, папа. Я мучился весь вечер. Я готов был залезть на крышу! И я ушел в горы и беседовал с горами, потому что здесь не с кем было сказать слова. А с ДЖИНН ты обо мне забыл?
РОЛАН. Папа…
ПИТЕР. Впрочем, это естественно. Я б сам забыл все на свете.
ДЖИНН. Да, РОЛАН, почему ты не пригласил папу?!
РОЛАН. (недовольно взглянув на ДЖИНН). Мы не женаты, папа.
ПИТЕР. Не страшно. И даже восхитительно. Значит, я прибыл в самый раз.
РОЛАН. В каком смысле?
ПИТЕР. Сегодня вечером мы могли бы сыграть свадьбу. ДЖИНН, как вы к этому относитесь?
РОЛАН. Папа!..
ПИТЕР. Молчи, шарлатан! Тебя не спрашивают! ДЖИНН, вы не против?
ДЖИНН. (растерянно). Прямо сегодня?
ПИТЕР. Да, а что?
РОЛАН. Папа, мы собирались на лыжах… Сегодня суббота…
ПИТЕР. Я помню.
РОЛАН. В субботу вся Швейцария катается на лыжах.
ПИТЕР. Знаю. Я только забыл, когда в Швейцарии свадьбы. Когда весь мир гуляет на свадьбах — Швейцария катается на лыжах. Ты теперь понимаешь, почему у нас такой низкий прирост населения? В субботу, друзья мои, надо пить, любить и играть свадьбы. Если б ты видел, Вася, какая веселая свадьба была у твоего отца — ты бы ему устроил сегодня такую же. Вот эта пластинка играла на нашей свадьбе. Эта самая… Мы с мамой залезли на стол и в два голоса пели. И разбудили всех соседей, которых только могли. И они пришли, и пили вместе с нами, и выпили всю водку.
РОЛАН. Ты хочешь разбудить всех соседей?
ПИТЕР. Нет, зачем. Ты просто послушай, что мы тогда пели.
РОЛАН. Папа, мы хотели…
ПИТЕР. (останавливая) Твои лыжи подождут. Вот. Секундочку…
ПИТЕР подошел к проигрывателю и вновь поставил пластинку.
РОЛАН. Папа, давай попозже… Сейчас теплеет, снег уже начал таять и…
ПИТЕР. Т-сс!
И полился романс. «Ямщик, не гони лошадей» пела старая заигранная пластинка, шипя и заикаясь — «мне некуда больше спешить».
ПИТЕР сидел в кресле и, закрыв лицо ладонью, подпевал.
ДЖИНН слушала романс, не отрывая глаз от ПИТЕРА.
РОЛАН смотрел на часы.
РОЛАН. Папа, я его слышал раз сто!
ПИТЕР не отвечал.
ДЖИНН. А я — нет!
ПИТЕР еще некоторое время слушал, потом поднялся и снял пластинку.
ДЖИНН. Почему?
ПИТЕР. Достаточно! Вася хочет на лыжи…
ДЖИНН. Почему вы его зовете Вася?
ПИТЕР. А кто же он? (сыну) Ты кто?
РОЛАН. Папа, всю неделю я вкалываю, а по выходным катаюсь на лыжах! Я люблю лыжи!
ПИТЕР. Это полезно для здоровья?
РОЛАН. Очень.
ПИТЕР. Что укрепляет?
РОЛАН. Ноги.
ПИТЕР. Развивает легкие?
РОЛАН. И их тоже!..
ПИТЕР. (подумав). Я не могу тебе запретить развивать легкие. Это было бы негуманно. Как-никак, я работал в Красном Кресте. Путь свободен, юные борцы за здоровье!
ДЖИНН. (Питеру) Почему его зовут Вася?
ПИТЕР. Он вам это расскажет на снежной вершине.
РОЛАН уже в дверях, с двумя парами лыж.
РОЛАН (отцу) Не скучай, мы скоро будем (ДЖИНН) Ты идешь?
ДЖИНН. (Питеру) Что это была за песня?
ПИТЕР. Это не песня, это романс.
РОЛАН. (ДЖИНН) Ты слышишь или нет?
ДЖИНН (ПИТЕРУ) На каком языке?
ПИТЕР. На русском.
ДЖИНН. Вы знаете русский?
РОЛАН (ДЖИНН). Идем, я тебе все расскажу по дороге.
ДЖИНН. (не реагируя, Питеру) Про кого этот романс?
ПИТЕР. Про меня.
РОЛАН (ДЖИНН) Ты только взгляни в окно! Уже все тает!
ДЖИНН (ПИТЕРУ) Про вас? А кто такой ямщик?
ПИТЕР. А-аа! Ямщик!.. Ямщик — это длинная история!..
РОЛАН с силой отшвырнул лыжи.
ПИТЕР. Ва-ася?! Что я вижу?! Не-ет, ты не настоящий швейцарец, ты не истинный гельвец, как, например, твой папа, ты не гугенот, Вася…
ПИТЕР поднял лыжи и аккуратно прислонил их к стенке.
ПИТЕР. Настоящий гугенот никогда не бросит лыж, никогда. В тебе дикая кровь…
РОЛАН, не отвечая, рухнул в кресло, откинулся и вытянул ноги.
