Алекса. Эта настойчивость меня и подкупила.
Вероника. И его жена ничего не заметила?
Ролло. Ничегошеньки! Ну не дура ли?!
Алекса. О, это-то как раз понятно. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь до такой степени боялся своей жены, как он.
Вероника (искренне). Боялся своей жены?! Боже, какая нелепость! Ты можешь это понять, Ноэль?
Карадин. Именно нелепость!
Эдит (к Ролло). Вообрази себе, что ты боялся бы меня!
Алекса. Когда он писал мне, он изменял свой почерк.
Вероника. Вот мерзавец!
Ролло. Очень рад, что ты так считаешь.
Алекса. И вот я, простофиля несчастная, целовала и прижимала к сердцу фальшивые слова, написанные фальшивым почерком!
Карадин. О, вы чересчур суровы!
Алекса. Впрочем, это всё глупости, и опять я болтаю больше всех. Вечная история! Но это ваша вина, мадам, не нужно было меня расспрашивать!
Вероника. Извините меня.
Алекса. О, я на вас не в претензии. Наоборот. Я воспользуюсь вашим присутствием, чтобы кое о чем попросить моего отца. При вас он, может быть, не осмелится мне отказать.
Ролло (нежно). Я тебе ни в чем больше никогда не откажу, Алекса.
Алекса. О, не обещай заранее. (Обнимает его и говорит, давясь слезами.) Папочка, милый, я хотела бы уехать.
Ролло. Ты хочешь наказать за свою ошибку меня?
Эдит. Уехать?!
Ролло. И наказать свою мать тоже?
Алекса. Я хотела бы уехать, и как можно скорей. Ненадолго! Всего на несколько недель, чтобы как следует разобраться во всем.
Вероника. Она права.
Карадин. Уехать? Куда это?
Ролло. А тебе очень хотелось бы знать, а?
Вероника. Не говори глупостей! Ему-то какое до этого дело?!
Ролло (надменно). Вот именно! (Карадину.) Тебе-то какое до этого дело?
Карадин. Да, конечно… никакого…
Алекса (взглянув на Карадина). Мсье Карадин, вероятно, хотел сказать: «Ехать? Куда же тут ехать?»
Вероника. Вероятно.
Алекса. Ну так вот, я еще точно не знаю куда. Куда глаза глядят.
Карадин. Но вы уедете одна?
Ролло. Надеюсь, что одна!
Алекса. Нет, и не надейся. Ведь мало просто уехать. В наше время расстояния никого не разлучают. Я хочу поставить какого-нибудь парня между этим человеком и мною.
Вероника. Это, конечно, наилучшее решение… особенно, если вы его еще любите.
Эдит (обняв Алексу). Ты этого не сделаешь, милый мой ангелочек!
Алекса. Сделаю, мама. Сейчас по Парижу ходит кто-то, кто еще даже не подозревает о своем «счастье», и кому я скоро сделаю этот приятный сюрприз.
Ролло (Карадину). Что же ты не интересуешься, кто это?
Карадин. Не интересуюсь, как видишь.
Вероника. Он проявляет такт.
Ролло. Странно, то ты любопытен до неприличия, то молчишь, как истукан.
Алекса (пытаясь замять разговор). Жером еще не звонил?
Ролло. Нет.
Алекса. Ты уверен?
Ролло. Абсолютно! (Внезапно догадавшись.) Так это ты с Жеромом собираешься уехать?
Алекса. Да.
Ролло. Ну, тогда я спокоен.
Эдит. И я тоже.
Алекса (улыбаясь). Бедняжка Жером!
Вероника. Он настолько безопасен?
Эдит. Этот мальчик прекрасно воспитан!
Ролло. Прекрасно воспитан! Даже если бы ты решила сделать глупость, он не осмелится сделать ее вместе с тобой.
Алекса. Ну, не до такой же степени он хорошо воспитан!
Эдит. Но подумай, бедняжка моя дорогая, ты же его не любишь!
Алекса. О, можно научиться любить кого угодно.
Вероника. Вы заблуждаетесь. Мне понадобились многие годы, чтобы разлюбить вашего отца и полюбить другого.
Алекса. Да, но мой отец… он совсем не такой, как этот человек.
Ролло (с достоинством). Спасибо тебе!
Эдит (с отчаянием). И ты опять станешь чьей-то любовницей!
Алекса (смеясь). Ой, мамочка, ты не умеешь говорить на эти темы!
Ролло. И все же твоя мать права.
Алекса. Но Жером, право же, очень мил. И он женится на мне, если уж тебе так этого хочется.
Ролло (решительно). Мне очень хочется. Мне этого необыкновенно хочется!
Алекса. Он ко мне давно уже пристает со свадьбой. Это я отказывалась.
Ролло. Но как же тот человек?
Алекса. Папа, тот человек… Я могу тебе обещать, что даже не стану прощаться с ним.
Карадин. Вы не имеете права так поступать!
Вероника. А ты-то зачем вмешиваешься?
Карадин. Может быть, тот человек вам все объяснит. Может быть, он не так уж труслив, как вы думаете! Ведь это же будет ужасно для него!
Ролло. А ты почем знаешь?!
Карадин. Мне кажется, хуже и быть не может. Быть брошенным вот так, без единого слова…
Алекса. А он предупрежден. Я его уже предупредила.
Карадин. Но ведь он не имеет возможности объясниться!
Вероника. Ты так пылко защищаешь его! Тебя прямо как подменили.
Звонит телефон. Ролло снимает трубку.
Ролло. Алло!.. Опять кто-то пыхтит в трубку.
Алекса. Это Жером!
Ролло. Ты думаешь?
Алекса. Как я раньше не догадалась?! Я просто ждала другого звонка. (Берет трубку). Конечно, это Жером. Алло! Это ты, Жером? Это ты звонил два раза и пыхтел в трубку, как тюлень? (Остальным.) Конечно, это был он. (В трубку.) Да не волнуйся же так!.. Что ты там бормочешь? Я ни слова не разберу! (Остальным.) Не обращайте на меня внимания, продолжайте разговор.
Вероника. Ну что вы, нам так интересно будет послушать!
Алекса (в трубку). Да, конечно, мы сегодня увидимся. Но только ненадолго… Да ты не дуйся, лучше спроси меня, почему ненадолго… Ну так вот, завтра мы вместе с тобой уезжаем из Парижа в пять часов… Да не вечера, а утра… Да, одни. Только ты и я… Господи, да не вопи же так!
Ролло (ухмыляясь). А что, он вопит?
Алекса. Поэтому мы встретимся сегодня только на минутку — я хочу провести напоследок вечер с родителями… Да, через десять минут, в том маленьком баре… И смотри, не задави кого-нибудь по дороге! (Вешает трубку.)
Вероника. Наверно, он очень мил, этот мальчик. Он сможет дать вам счастье.
Алекса. Вот только мне не посчастливилось полюбить его.
Эдит. Вот увидишь, ты его полюбишь!
Алекса. Это было бы слишком просто.
Карадин. И вы даже записки не оставите тому несчастному?
Ролло. Какому еще «несчастному»? Тому негодяю, ты хочешь сказать?
Карадин. Это одно и то же.
Алекса. Мсье Карадин прав. Так принято. Ну что ж, папа, если ты встретишь Максима…
Вероника. Ой, какое смешное имя!.. Простите меня!
Алекса … то объясни ему, что мое сердце отнюдь не разбито, что я постараюсь как-нибудь пережить эту историю, что я на него не сержусь, что все, что было между нами, было прекрасно, но что все рано или поздно кончается. Ну да ты сможешь выразить все это лучше меня.
Ролло. Гораздо лучше!
Алекса. И последнее, папа: верни-ка мне письма Максима.
Ролло. Нет, никогда!
Алекса. Я прошу не потому, что собираюсь хранить их. Анонимные письма не хранят.
Ролло (восхищенно). Браво, молодец, дочка!
Алекса. Но их и не используют.
Эдит (настойчиво). Притом, ты же сам знаешь, — ты не сможешь их использовать.
Алекса. Отдай их мне. Я их сожгу у тебя на глазах.
Ролло. Подумай! Ты требуешь от меня слишком большой жертвы.
Алекса. Я смогу оценить ее по достоинству.
Эдит. И потом, это будет такой благородный жест, не правда ли, Леон?
Ролло очень неохотно вынимает из кармана пачку писем. Поколебавшись секунду, отдает их Алексе.
Алекса (которая слишком хорошо знает отца). Их было восемь!
Ролло. Я уже совсем вышел из доверия! (Вынимает последнее письмо и протягивает его Алексе.)
