– Во-первых, моя коза не была худой, если бы она была худая, ты не заколол бы ее и не съел! Во-вторых, я же еду не по своей воле. Это – приказ правителя. Если мы не пойдем, он схватит ас и заточит в тюрьму. В-третьих, если ты отказываешься от своего слова, то я сейчас же пойду и скажу правителю, что ты из тех людей, которых он ищет. Ты обманул меня, бедного, и съел мою козу. А теперь отпираешься от своих слов и не хочешь подчиниться приказу правителя.
У ахунда от страха глаза полезли на лоб.
– Ну хорошо, – сказал он. – Оставишь ли ты меня в покое, если я заплачу тебе за козу?
– Но ведь я надеюсь на то, что ты меня похоронишь! Раз уж случилось так и ты не можешь ехать, о чем я весьма сожалею, то что ж, давай деньги. Я найду кого-нибудь другого. Но я должен тебе сказать, что за эту козу я заплатил много денег.
Так Насреддин получил за свою худую козу в пять раз больше того, что она стоила.
Однажды Молла встретил на дороге кази и купца, Те хотели посмеяться над ним и спросили:
– Молла, ошибался ли ты когда-нибудь, читая с минбара проповеди?
– Да, – ответил Молла, – я ошибся два раза. Один раз вместо того, чтобы сказать, что на том свете сгорят на огне все, присвоившие чужое достояние, я сказал, что сгорят все кази. Во второй раз, вместо того, чтобы сказать: место тех, кто совершает дурные дела,- в аду, я сказал: место купцов – в аду.
Купец и кази смутились.
– Ты не можешь говорить, как человек, – рассердился кази. – Как был скотиной, так и остался.
– И к тому же скотиной длинноухой,- добавил купец.
Молла шел между кази и купцом. Как только они начали говорить ему грубости, он посмотрел сначала направо, потом налево и спокойно сказал:
– Пока что я не скотина! И не длинноухая! А вот нахожусь я между скотами.
Говорят, у Моллы борода и усы были редкие. Однажды кази, желая пристыдить этим недостатком Моллу, сказал:
– Ты же не мужчина.
– Почему, кази-ага?
Кази, поглаживая свою рыжую бороду, ответил:
– У мужчины должна быть такая рыжая борода, как у меня, а не как у тебя – один волосок здесь, другой – там.
– В этом повинен я сам, – ответил Молла. – Кто упал сам, тот не плачет.
– Почему же ты виноват сам? – удивился кази.
– Когда аллах создавал мир, – объяснил Молла, – я опоздал к дележу бород и мне достались только большая рыжая борода и волоски, осыпавшиеся с уже розданных бород. Аллах протянул мне рыжую бороду. Я подумал, подумал и решил: лучше уж иметь редкую бороду, чем такую рыжую, как у тебя.
Молла, чтобы не спутать счет дням месяца рамазана, поставил в стенную вишу маленький кувшин и каждое утро, как только вставал, бросал в него по горошине.
Однажды за этим занятием Моллу застала его младшая дочь. Это ей понравилось. Раз, когда Молла, бросив очередную горошину, ушел, девочка взяла целую пригоршню гороха и всыпала в кувшин. Молла об этом не узнал.
Как-то пришли к нему соседи и спросили:
– Молл а, ты не знаешь, сколько дней рамазана уже прошло?
– Подождите, – ответил Молла, – сейчас! – и прошел в другую комнату.
Он взял кувшин, высыпал из него горох и начал считать. Насчитал сто двадцать две горошины и подумал: «Если я назову столько, то меня засмеют. Лучше скажу половину». Он пришел и сказал:
– Сегодня ровно шестьдесят первый день рамазана
– Ай Молла!-возразили ему. – Месяц поста имеет всего-навсего тридцать дней. Откуда ты взял шестьдесят один?
– Я еще хорошо сказал, – ответил Молла. – Если бы я назвал столько, сколько было в кувшине, то оказалось бы, что сегодня сто двадцать второй день поста.
Однажды Молла шел пешком из города в селенье. Устав в дороге, он обратился к аллаху с молитвой:
– О аллах! Как я устал! Нельзя ли послать лошадь, чтобы она отвезла меня домой.
В это время сзади кто-то вскочил Молле на спину. Молла поднял голову к небу и сказал:
– Шестьдесят лет ты мой аллах, а до сих пор еще ни черта не смыслишь в моих словах.
Однажды ребятишки, сложив деньги, купили грецкие орехи. Когда они начали делить орехи, то у них возник спор. Наконец, они пришли к Молле и стали просить:
– Молла-ами, раздели, пожалуйста, между нами эти орехи.
– Как вы хотите, чтобы я разделил, – спросил Молла,. – по-божески или ло-насреддински?
Ребятишки решили, что делить по-божески лучше, и ответили:
– Конечно, по-божески.
Молла начал делить. Одному дал десять орехов, другому – один, третьему – сто, четвертому – шестьдесят, пятому – лять, а шестому не дал ни одного.
Ребятишки удивились:
– Молла-ами! Как ты делишь? Это же неправильно!
– Так делит аллах! Вы же сами видите, как он разделил богатство между людьми. А если вы хотите, чтобы я разделил орехи по-насреддински, то каждому из вас достанется по тридцать орехов и тридцать – мне.
Однажды у Моллы украли калитку от ворот. Сколько он ни искал, вора найти не мог. Наконец, он пришел в мечеть и снял там дверь. Взвалив на плечи, Молла хотел ее унести, но тут его остановил привратник:
– Ты что делаешь?
– Вы говорите, – ответил Молла, – что аллах все знает. Если это правда, значит, он знает, кто украл мою калитку. Пусть скажет, кто вор – и я отдам ему его дверь.
Молла настолько не любил сеидов[17] и дервишей, что и видеть их не хотел. Однажды, под вечер, возвратившись домой с базара, он прилег отдохнуть. Вдруг послышался стук в дверь. Он долго спрашивал: «Кто там? Кто там?» но никто не отвечал.
Наконец, Молла поднялся, открыл дверь и увидел сеида в зеленой чалме и с зеленым кушаком.
– В чем дело? – спросил, нахмурившись, Молла.- Что ты хочешь?
– Я гость аллаха, – ответил сеид, – и хочу эту ночь провести у тебя.
Молла тихонько вышел на улицу и хорошенько притворил дверь. Потом он взял сеида за руку и повел за собой.
Сеид, ни слова не говоря, следовал за ним.
Молла привел сеида к мечети и указал на нее:
– Вот дом аллаха, пусть бы он разрушился! Если ты гость аллаха, то и остановись в его доме. Почему ты суешься ко мне? Я же не опекун аллаха!
Однажды, когда пост мусульман совпал с постом армян, Молла увидел одного армянина, который сидел и ел жареную курицу. Поздоровавшись с ним, Молла без всякого приглашения сел рядом и начал вместе с ним есть курицу.
Армянин посмотрел то на его чалму, то на абу и сказал:
– Голубчик, ты мусульманин и к тому же еще молла, как же тебе не стыдно не соблюдать пост?
– А почему ты не соблюдаешь свой пост и ешь курицу? – спросил Молла.
– Я всегда нарушаю армянский пост, – ответил тот.
– Вот и хорошо, – сказал Молла, – и я нарушаю мусульманский пост.
МОЛЛА СВОДИТ СЧЕТЫ С АЛЛАХОМ
Однажды ахунд сказал с минбара:
– Кто на десятый день магеррама будет поститься до полудня, тот совершит такое доброе дело, которое равно семидесятимесячному посту.
Молла услышал это и в тот год в десятый день магеррама постился до полудня. После этого он уже никогда не соблюдал поста.
Однажды в день поста кто-то увидел, что Молла ест хлеб и спросил:
– Не стыдно ли тебе не соблюдать пост?
– Разве не слышал, что сказал ахунд? В десятый день магеррама я постился, а это равно семидесятимесячному посту. Один месяц я использовал в этом году, и, чтобы рассчитаться с аллахом, у меня осталось еще шестьдесят девять месяцев.
В последние дни поста Молла пошел в соседнее село. Дойдя до сельской площади, он увидел на ней всех жителей, внимательно смотревших на небо. Подойдя к ним, Молла тоже уставился на небо.
– Вон! Вон! – воскликнул один из собравшихся.
– Где? Где? -спросил другой.-Там же ничего нет!
– Смотрите внимательней, – сказал третий. – Вдруг там появится.
Оказывается, они искали молодую луну, чтобы узнать, кончился ли месяц поста.
Молла об этом не знал, и, когда ему надоело смотреть на небо, он спросил у одного из присутствующих:
– Что это вы так внимательно высматриваете?
– Луну, – ответили ему.
– Луну? – переспросил Молла.
– Да, – оказали ему, – а что?
– До чего же глупы бывают люди, – заметил Молла. – В нашем селении, когда увидят луну, будь она даже величиной с колесо телеги, то даже головы не повернут, а тут ищут луну, словно это иголка.
Однажды Молла пошел в баню. В это время в ней не было ни одного купающегося, и Молла начал петь. Спел он раз, другой и решил, что у него хороший голос. Он подумал:
