— Неслыханно! Невероятно!
— Что, берете?
— Не могу. Первая скрипка у вас, несомненно, еврей.
* * *
— Слушайте, Хаим, вы не были в Одессе, так вы таки потеряли полжизни!
— А что это за город, Одесса?
— О, это очень большой город, в нем больше мильена жителей…
— А евреи там есть?
— А вы шо, глухой?
— Ну хорошо, я таки приеду в Одессу. Где я там буду жить?
— У мине.
— А где я вас найду?
— Господи боже-ж мой! Выйдете на Малую Арнаутскую, дом 23, зайдете во двор и крикнете: Ра-би-но-вич! Все окна откроются, кроме одного. Это буду я, Шапиро…
* * *
— Диночка Исааковна, я вас поздравляю с днем рождения и желаю всего-всего самого-самого!
— Спасибо, дорогая! Ведь никто меня не поздравил, ни одна сволочь, кроме тебя!
* * *
— Сара, мне сказали, что ты мне изменяешь.
— Неправда!
— Да еще и с пожарным.
— Ну это уже совсем неправда!
* * *
— Вы знаете, Сема, доктору удалось вылечить меня от склероза. Он просто волшебник, Сема! Я вам его очень рекомендую.
— Спасибо, Хаим, но как зовут вашего доктора?
— Как зовут?… Хм, как зовут… Э-э… Как называется цветок, красный цветок с шипами?
— Роза.
— Да-да, вот именно, роза!.. Роза, золотце, — обращается Сема к своей супруге, — а как зовут моего доктора?
* * *
Молодой адвокат спрашивает старого:
— Соломон Моисеевич, назовите самый удачный день в вашей карьере.
— Самый удачный день был, когда я выиграл пять судов подряд.
— Но я слышал, другие адвокаты выигрывают за день и больше!
— Молодой человек, в тот день я выиграл в карты пять судов у директора Одесского морского пароходства!
* * *
— Рабинович! Я слышал, вы стали импотентом. Hу и как вам?
— Сказать честно? Как гора с плеч!
* * *
Еврейская семья собирается на похороны. Мойша надевает ярко-желтые ботинки. Сара:
— Мойша, надень черные ботинки и идем!
— Я хочу желтые.
— Черные, и мы уже пошли!
— Хорошо, я надену черные, но никакой радости эти тещины похороны мне не принесут.
* * *
— Алло! Абраша? Привет! Сколько лет! Ну как жизнь?
— Просто замечательно.
— Замечательно? Извините, я, наверное, не туда попал.
* * *
— Ну и пузо же ты нажрал, Мойша! Ну и пузо…
— Ой, что ты, Хаим! Разве это пузо?!
— А что же это тогда?
— Это не пузо! Это комок нервов!
* * *
Раввин возвращается домой и по дороге видит, что впереди идет его друг Моррис. Раввин попытался его догнать, но с ужасом заметил, что тот заходит в китайский некошерный ресторан. Подойдя к окну ресторана, раввин увидел, как Моррис заказал целую тарелку ребрышек, креветок в соусе из омаров и прочие трефные блюда.
Как только он принялся за еду, раввин ворвался в ресторан и стал распекать Морриса:
— Как ты можешь это есть! Мы считали тебя благочестивым и религиозным евреем!
Тогда Моррис ответил:
— Рабби, вы видели, как я вошел в этот ресторан?
— Да.
— Вы видели, как я заказал эти блюда?
— Да!
— Вы видели, как мне их принесли?
— Да!
— И вы видели, как я их ел?
— Да!!!
— Так в чем же дело?! Обед прошел под наблюдением раввина!
* * *
Приходит Рабинович к местечковому ребе:
— Ребе, можно курить в субботу?
— Конечно, нет!
— А вот мой сосед Шлема курит!
— Так ведь они ни у кого и не спрашивает!
* * *
Рабинович встречает Изю и говорит ему:
— Я купил туфли в два раза меньше размера моей ноги.
— Уже на туфлях экономишь? — спрашивает Изя.
— Да нет, — объясняет Рабинович, — просто когда домой заходишь, там жена-истеричка, сын-наркоман, сосед-псих. Тогда я снимаю туфли… и так хорошо!..
* * *
— Сема, сколько ты сможешь съесть пирожков натощак?
— Ну, наверное, штук пять-шесть.
— Вот ты и попался, Сема! Натощак ты можешь съесть только один пирожок. Остальные будут уже на сытый желудок!
— Да, вот это хохма так хохма! Ну-ка я сейчас Абрашу подловлю… Эй, Абраша, поди сюда! Сколько ты сможешь съесть пирожков натощак?
— Один.
— Вот ты и попался, Абраша! Надо было говорить: «Штук пять-шесть». Я бы тебе тогда такую хохму рассказал!
* * *
Местечковый богач отдал сына учиться в религиозную школу. Спрашивает у учителя:
— Ну, как успехи?
— Уже разучиваем поминальную молитву.
— Зачем? Я пока умирать не собираюсь.
— Э-э, чтоб вам жить столько лет, сколько он будет учить поминальную молитву!
* * *
— Изя, где ты шлялся всю ночь?
— У Семы был.
— А что ты там делал?
— В шахматы играл.
— В шахматы! А пахнет от тебя водкой!
— А чем от меня, по-твоему, должно пахнуть? Шахматами?!
* * *
— Сарочка, золотце, ты не хочешь нам что-нибудь спеть?
— Но, Абраша, гости уже собрались уходить.
— А мне кажется, они что-то не очень торопятся…
* * *
У Абрамовичей засиделись гости. Сара раздвигает занавески и, глядя на дом напротив, задумчиво, но громко говорит:
— У Фарберов сегодня тоже были гости, так у них уже два часа как свет погас.
* * *
Один хасид влюбился в русскую девушку. Состриг пейсы, сменил сюртук на изящный костюм, отпустил маленькие усики, купил букет цветы и пошел на свидание. Тут выскочила из-за угла машина и сбила его. Когда он предстал перед Богом, то обратился к нему с жалобным упреком:
— Господи! За что? Я же так в тебя верил! Соблюдал все твои заповеди!
И услышал в ответ:
— Мойша, это ты? А я тебя не узнал!
* * *
— Вы слышали, Кацман все-таки скончался.
— Бедняга!
— Да, но зато какие профессора его лечили!
* * *
— Абрам, вы, я слышал, хорошо устроились.
На Новодевичьем кладбище работаете?
— Да, не жалуюсь.
— Абраша, дорогой, вы ведь мне как родной. Я же вас вот с такого вот возраста знаю. У меня к вам просьба огромная. Я всю жизнь мечтал, чтобы меня положили на Новодевичьем. Не откажите помочь. Ну что вам стоит? У вас ведь наверняка найдется местечко? А? Для старого друга семьи?
— Ну, кончено, Моисей Соломонович. Для вас все что угодно! Так-так, посмотрим… Вот у меня как раз имеется лишнее место…
— Ой, Абраша, золотой вы мой! Вы его забронируйте за мной, ладно?
— Ну, конечно, Моисей Соломонович! Как я вам могу отказать?… Только есть одно условие.
— Какое?
— Ложиться надо завтра.
* * *
Двое русских предстали перед судом по обвинению в избиении двух евреев.
— Гражданин судья! Распили мы пол-литра, включили радио. Они под Газой. Распили мы еще пол-литра — они уже на Суэцком канале. Пошли в магазин, взяли еще пол-литра, распили тут же…
Глядим, они уже здесь, возле метро стоят!
Ну мы их того…
* * *
После Октябрьской революции обеспокоенный Бог послал в Россию трех наблюдателей: Луку, Илью и Моисея. От них поступают телеграммы: «Попал в ЧК. Святой Лука». «Попал и я. Пророк Илья». «Жив-здоров. Нарком Петров».
* * *
На учениях по стрельбе солдат Иванов промахнулся, солдат Петров промахнулся, а солдат Рабинович попал в цель. Командир обращается к строю:
— Берите пример с Рабиновича — плохой солдат, а старается!
* * *
Два поляка в одной камере.
— Из-за евреев сидим!
— Так их ведь почти не осталось в Польше!
— В том-то и дело! Если бы они были, то сидели бы они, а не мы.
* * *
— Ох уж эти евреи! Для себя выдумали сионизм, а для других — марксизм!
* * *
Штирлиц, внедренный в гестапо, сгорел так: Мюллер вызвал его и, желая испытать, сказал:
— Нам стало известно, что вы еврей!
— Что вы, ярусский! — вырвалосьу Штирлица.
* * *
Трамвай едет по Ленинграду. Кондуктор объявляет остановки.
— Площадь Урицкого!
— Бывшая Дворцовая, — комментирует старый еврей.
— Улица Гоголя!
— Бывшая Малая Морская.
— Проспект 25 Октября!
— Бывший Невский.
— Замолчите, наконец, товарищ еврей, бывшая жидовская морда.
* * *
Новый директор НИИ — большой демократ. Он запросто пришел в лабораторию и жмет руки сотрудникам. Те представляются:
— Иванов.
— Очень приятно!
— Петров.
— Очень приятно!
— Рабинович.
— Ну-ну, ничего, ничего, — похлопывает его по плечу директор.
* * *
— Изя, я так благодарен вам за все, что вы для меня сделали! Я решил преподнести вам подарочки! Вот вам костюм!
— Ой, бросьте, мне ничего не нужно!
— Вот еще рубашечка…
— Что он делает, что он делает?
— И ботиночки…
— Он сошел с ума! Он сошел с ума!
