От площади под равными углами шли семь улиц, разделяющих город на условные сектора. Все-таки, вторгшиеся сюда орки перенесли на городскую архитектуру свою любовь к радиальной симметрии. Особенно интересно было наблюдать за городом в годы перестройки, когда крепкие дома сносили в угоду новому генплану, а вместо них вырастали хлипкие конструкции из самана, в лучшем случае. Чаще отделывались деревом.
Пять секторов были застроены жилыми домами с вкраплениями продуктовых лавок и мелких пивных, шестой, собственно, был отдан гильдиям, а вот последний обнесли внушительной стеной из прессованной древесины с осколками битых бутылок по периметру. Огромное здание внутри, единственное, выполненное из камня, служило тюрьмой. Большинство камер пустовало: реальные сроки грозили только тем, у кого не хватало денег сунуть взятку местным дозорным.
Напротив прекрасного фонтана высилось трехэтажное здание с заманчивой вывеской «Хвост и грива». Опытные туристы предпочитали начинать пьянку с мелких пабов, перемещаясь между ними ради следующей порции спиртного, но обязательно заканчивать пиршество в главном заведении, ради которого город и возводили. Натахтал слышал название трактира много раз, а теперь – стоял перед знаменитым местом и собирался войти.
Глава 8
Горе тому путешественнику, который, побывав в Пейтеромске, не соизволил отведать хотя бы один из местных сортов пива. Раньше в этом городе прятали сокровища речные пираты, что и принесло ему звучное название, но сейчас потомки тех славных малых превратились в сухопутных крыс и научились обчищать нерадивых воителей, а ром заместили пивом. В целях экономии.
Поговаривают, что даже сам темный владыка Злободун, изображая из себя простолюдина, может запросто войти в трактир и пропустить кружку хмельного напитка. Потому «Хвост и грива» считается лучшим заведением во всей округе: они всегда готовы к визиту замаскированного предводителя темных, ибо негоже позориться перед самим владыкой, который может и в пепел обратить, если что не так.
Натахтал, распахнув дверь, поразился отсутствию скрипа. Петли были смазаны идеально, а ручку будто совсем недавно заменили на новую, что даже в этих краях считалось почти фэнтези.
– Кружку местного имбирного! – провозгласил басом неустрашимый воитель, усаживаясь на стул прямо перед трактирщиком.
– Имбирь нынче подскочил в цене, – манерно ответил высокий полуорк. – Отведайте лучше темного пшеничного. Третья кружка в подарок.
– И все же, я попросил имбирного, – ласково произнес боец, намекнув взглядом, что следующий ответ будет уже не таким вежливым.
– Как угодно, – сказал трактирщик и принялся отмерять порцию.
Воитель смущенно огляделся по сторонам, и стороны огляделись по нему. Плохое начало для новенького в таком злачном месте. Несвойственно подобное нашему воителю. Пускай Натахтал и был вождем сопротивления, спиной он ощущал настороженные, почти враждебные взгляды окружающих. Никто не любит, когда в чужом монастыре качают права, особенно елейным голосочком.
«Хвост и грива» оказался людным местом, если так можно назвать средоточие разношерстных метисов. Тут прохлаждались полутораглазые циклопы и лабали странную музыку земноводные арфисты, скользя перепонками по струнам; тут над очередной каверзой местного скомороха ржали конеглавые спиногрызы и клокотали животами усатые моржи на ножках.
Новичку в этом мире было бы тяжело правильно реагировать на неожиданные помеси видов. Велика вероятность, что бедолагу просто вышвырнут за приступы хохота от одного только вида кривозубых павианов. Однако, закаленный Натахтал давно приспособился к пестрым соцветиям этого мира и, скорее, воспринимал как экзотику гораздо более редких людей, нежели очаровательно вычурных полукровок.
Неподалеку от грозного воителя сидела прекрасная девушка в атласном платье, напоминавшем звездное небо. Стыдливый Натахтал, скорее всего, не остановил бы на ней свой взгляд, но, заметив на рукаве платья те же знаки, что украшали хижину чародея, невольно засмотрелся.
Девушка, увидев выразительные глаза повстанца, начала внимательно его разглядывать, вгоняя тем самым робкого бойца в краску. Натахтал не решался отвести глаза, чем заслужил одобрение красавицы. Через несколько мгновений она уже подсаживалась к нашему мускулистому герою, даруя самую очаровательную улыбку, на которую была способна.
– Похоже, ты здесь впервые, – обратилась девушка к бойцу томным голосом.
– Н-нет, – Натахтал мысленно проклял себя за то, что заикнулся, – просто уже давно не бывал в женском обществе. Грозный боец не знал, почему солгал, но в глубине души чувствовал, что поступает правильно.
– Тогда ты должен знать, что мои девочки обслуживают по высшему разряду, – красавица придвинулась чуть ближе, – особенно, таких крепких мужчин, как ты.
– Что? – воскликнул храбрый боец. – Меня это совершенно не интересует! Мой друг угодил в капкан, и я жду, пока его перебинтуют.
– Так я про медсестер и говорила, – девушка зашлась заразительным смехом. – А ты что подумал, герой?
– Как неловко, – с глупой улыбкой сказал Натахтал и покраснел еще гуще.
Сам по себе довольно тяжелый день рисковал обернуться настоящей катастрофой. Покинуть поле боя ради вздорного чародея, вызволять того из капкана, гнаться за медсестрами – столько подвигов перечеркнуло поражение на любовном фронте еще до начала битвы. Так можно никогда и не жениться.
– Пустое, – махнула рукой красавица. – Лучше скажи, где я могла тебя видеть. До чего знакомое лицо.
– Я, вообще-то, предводитель повстанцев, – смущенно ответил Натахтал.
– И как только владыка вас терпит. – удивилась девушка. – Гуляете по его землям, как у себя дома.
– Мы просто условились воевать только в одном месте, – пояснил воитель. – Хотя, странно все это. Не помню, чтобы Злободун появлялся на поле брани собственной персоной.
– Не видел? – усмехнулась красавица. – Тогда оглянись, тут висят его портреты.
Натахтал только сейчас заметил за спиной трактирщика замызганное полотно, изображающее темного властителя во весь рост. Его массивное тело было покрыто латами из черненого золота, а лицо скрывалось за угрожающего вида забралом, из темечка которого торчали остроконечные кислотно-зеленые перья.
– Да их везде, как грязи, – отмахнулся Натахтал, заерзав коленями под стойкой. – И вообще, многие разрисованы моими ребятами. Давно уже не впечатляет все это.
– Ах ты, зараза! – резко вскрикнула новая знакомая бойца. – Средь бела дня!
Воитель, обернувшись, успел заметить выбегающего из трактира шаромыжника, прихватившего кошель девушки.
– Я его схвачу, – шепнул красавице Натахтал, выхватил из ножен клинок – и помчался за паршивцем.
Нагнать хиленького прохвоста не составило труда. Героическим прыжком Натахтал преодолел оставшиеся пару метров до грабителя и толкнул его в спину. Парнишка тут же упал навзничь и уронил мешочек с деньгами. Монеты разлетелись по булыжной мостовой, чтобы достаться случайным ротозеям, не способным заработать такие суммы. Красавица, наблюдавшая за неуклюжим действом, проявила чудеса терпения и крикнула:
– Не надо их подбирать, пускай разберут люди!
Смущенный, но не побежденный, мускулистый воин отряхнулся, спрятал клинок и, не глядя на разгорающуюся за монеты потасовку, проследовал обратно к трактиру.
– Ладно, прощаю на этот раз, – иронично бросил боец воришке.
– Идем, пока пиво не нагрелось, – красавица схватила воителя за руку, и обоих бросило в жар.
В трактире после маленького происшествия ничего не изменилось. Завсегдатаи в таком же гулком хоре из голосов обсуждали свои привычные заботы. Никто даже ухом (усом, хвостом, псевдоподией – нужное подчеркнуть) не повел, когда Натахтал погнался за прохиндеем. Такое здесь случалось чуть ли не каждый час.
– Нагрелось-таки, – констатировал Натахтал, коснувшись кружки пива.
До чего неудачно складывается. Наверное, это прекрасное создание уже всерьез принимает бесстрашного воителя за неудачника, способного только на идиотские поступки.
