Только не говорите, что она реально обиделась… Да ну, голову морочит — по части вранья и притворств, первая ведьма на деревне! Правда — на кой хрен ей это надо? Хоть убей, а причины не вижу. У меня и украсть-то нечего…
Стараясь лишний раз не глядеть на пускающую сопли тварь, я на цыпочках проскользнул к двери и убедился, что та не заперта. Рука уже хватила массивную ручку, больше походящую на клапан водопроводного крана, но тихий скрежет замка стих на середине.
Ведьма все так же щедро орошала соплями порванное одеяло Аллерии, ничуть не стесняясь использовать ее трусы в качестве носового платка. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Хоть бы меч швырнула или со спины напрыгнула! Не выношу я эти загробные стенания. И где только женщины таким нотам учатся…
Выдохнув, я отпустил дверную рукоятку.
Сквозь плач опять пробились ругательства, когда одеяло покинуло тонкие руки вернулось обратно к спящей хозяйке, укрывая ее и заставляя счастливо ухмыльнуться.
— Да дай сюда! Тряпок что ли нет… — взамен трусов, я протянул ведьме обрывок балдахина. — Хорош реветь, кому сказано⁈
— Исчезни… Проваливай! Чтобы через час… Не было, понял…
Поглядев на валяющийся в обломках гардероба меч, я вновь утер кровь с лица обожженной ладонью и неловко присел на разломанный диван. Ведьма было вырвалась, но спустя пару попыток, быстро прильнула в ответ, щедро орошая соплями подставленный китель.
Ее тонкие пальцы больно впивались под ребра, отчего мне казалось будто кровь с лица хлещет еще сильнее. Но вместо того чтобы отпрянуть или воспользовавшись моментом и вспороть ей глотку — я отчего-то притянул ее голову ближе, гладя по волосам и сюсюкая вполголоса.
Из-за абсурдности ситуации, на какой-то момент, я готов был поклясться, что заметил усмешку на лице рыцарши. Игра воображения, не больше. Судя по тому, как она не проснулась от пронесшегося по спальне вихря — ее кровь сейчас можно вместо транквилизаторов использовать. Но вроде дышит…
— Вот же идиотизм… — повторял я одними губами, пока Киара канючила, уткнувшись лицом в мокрый китель. — Обидели тебя, бедную-несчастную, всеми брошенную, да?
И такой я, и сякой… И со всеми добренький, а с ней злой.
Из ее сбивчивых причитаний вырисовывалась не особо приятная картина.
Ведя с антикварами своеобразный «бизнес» от имени своего поехавшего папашки, взамен на подогнанный «экземпляр», Филлип попросил Киару разнюхать о происшествии в салоне. О гибели купленного бароном «козленка» и, особенно, о той самой неведомой твари, которая мне каждый раз вспоминается, как в баню намылюсь. Само-собой, вместе с первыми ответами последовали новые вопросы, но уже касательно одного подозрительно везучего и неугомонного наемника, который по будням демонов изгоняет, а по выходным похищенных принцесс в борделях укрывает.
Чем глубже напудренный нос маньячки погружался в мои дела, тем быстрее ведьма заражалась интересом антиквара.
— Вначале просто любопытство взяло, как выкручиваться станешь… — не отрывая бесстыжего носа от насквозь мокрого кителя, бубнила Киара. — Продашь, изнасилуешь, или впрямь спасти осмелишься… Дешевле театра, и кровь настоящая.
Ага, театр. Скорее футбольный матч. Где самодовольная ведьма начала потихоньку подсуживать своему фавориту, чуть сравняв его шансы — новых «экземпляров» в уплату затребовала. Понятное дело, из числа красных плащей и наемников. К деду опять же заявилась, предлагая услуги патологоанатома да новенькую печень.
Грешным делом, насмотревшись на мою невероятную способность раз за разом вляпываться по самые гланды, но выходить сухим, ведьма уж подумала, будто я такой же эксперимент, как и ее «не-сестра». Но версия обломалась вместе со вскрытием и установкой новой печени.
А когда уж зимой она развела антиквара на «дать почитать» дневничок, ради которого он положил на их «бизнес»… Интересная мошка и занятная особь получила резкое повышение до исключительного экземпляра, который уж точно поможет в исследованиях сбрендившего «Айболита».
— Так чего же ты меня сразу не покромсала да по банкам не рассовала? Прямо там, у поленницы?
— Думала, что момент подгадываю… — истеричка сделала паузу, звучно сморкаясь в мой рукав. — Как знать, чего от тебя ждать? Ты такие страсти расписывал, что даже у меня волосы шевелились — а ну возьмешь и обольешь своим бледным фосфором?
— Белым.
— Ну белым — его почерком только любовные письма писать, чтобы сразу выкинуть можно стало… К тому же пятеро вас было, — я ведь не старая развалина, чтобы сломя кидаться? И интересно, вблизи понаблюдать — ты так забавно зыркал, у меня сердце трепетало! А потом…
Поглядев с какой слабоумной решимостью я лезу в паранормальную задницу ради тройки незнакомых идиотов, у ведьмы в башке щелкнуло. А уж когда отказался блондина прирезать, и вовсе треснуло. Как говорится, не можешь одолеть, — примкни. Вот она и решила в друзья да любовницы набиться, раз такое дело.
Все-таки это у них родственное, по рыцарям слюни пускать и принцессами себя воображать. Даром что «не-сестра».
Наверное, не так и бредово, если ее глазами посмотреть. А что? Героический папашка оказался давно сбрендившей развалюхой, которого хлебом не корми, дай хрен ко лбу пришить да с тараканами в башке пообщаться. На родине и вовсе жопа — мимо тещиного дома без шуток не пройдешь, то ли шило в жопу сунут, то на части разберут. И тут такое чудо в перьях с другого мира нарисовалось — хрен сотрешь. Мало того, что колобком по полям и весям катится, уходя то от баронов, то от князей с демонами, так еще и денег не требует, гад такой. Святой, елки-палки.
Мда… Кто бы мог подумать, что у базарных теток с ведьмами так много общего? Конченные дуры.
Ну а дальше попытка в большую и светлую дружбу с переходом в постель, жуткий обосрамс по причине старческого бодуна, дикая обида, быстрое остывание и вот мы здесь. Гладим ведьму по головке.
— Дед в гробу переворачивается…
— Да не трогала я его, сколько раз повторять⁈ — наконец отлипла она от насквозь мокрого кителя. — Сам он кинулся, думал со спины застать — прыткий такой, даром что на деревяшке…
— Ну да, он такой… Был.
Со спины прыгнул и прямо в пришитые ручонки приземлился… Вот же дурак старый — чего же ему не сиделось? На подвиги потянуло? Или Киара и впрямь не врет и старый демонов испугался? Да он в них как-то и не верил… Или брехал, что не верил? Поди теперь разбери, чего в его башке творилось…
— Так и… — принимаясь за исправление взлохмаченной прически, ведьма потихонькуприходила в себя, примеряя маску самодовольства. — Гомункула уберешь? Она меня до икоты доводит.
— Еще чего…
Я еще не настолько рехнулся, чтобы ей на слово верить. Может она и правду говорит, а может в уши дует — вон, весь замок с лапшой на ушах ходит.
— Если весь мир считает тебя подлой и хитрой, становится другой попросту нет резона… Как я тебя, а? Как ребенка! Ушки-то развесил, лопушонок… — тонкий палец ткнулся в порез на лице, вызывая вспышку боли. — Больно, да? Так можешь поплакать, раз больно! Может статься, я даже не стану смеяться…
Однако хищный оскал выглядел настолько вычурным, насколько фальшиво блестели глаза. Если так старательно выкаблучивается, заминая истерику, то… Ай, ничего это не значит. Авантюристов она тоже слезами провела. Мне надо еще с пяток раз башкой приложиться, чтобы ей всерьез поверить.
Впрочем, я убей не вижу мотива врать и втираться в доверие. Взять у меня нечего, вербовать незачем, а хотела бы вскрыть — сделала это еще там, у остывающего трупа «Айболита». Просто ради прикола она бы так не заморачивалась — дураков и без меня полно.
Кто знает, может ей и впрямь просто потусоваться приспичило? Среди таких паучар выросла, а потом всю жизнь притворялась да обманывала. Если даже волки в стаи сбиваются — стоит ли удивляться, что ведьмам тоже компанию хочется? Ну или «театра с кровью», как она прикрывает свои детские мотивы.
Или прячет одну ложь за другой… Хрен ты ее проссышь лейтенант. Как не тужься, а сомнения останутся. Да и в одном она точно права — половина моих нынешних знакомых так или иначе пытались меня укокошить. Взять хоть Аллерию с Геной.
