И только Порк взялся постоянно мелькать в поле зрения, бросая на меня странные, а порой и вовсе пугающие взгляды (я уж подумала, не сошел ли он с ума?). А после занятий, видимо догадавшись, что старается зря, он подошел ко мне в коридоре. И, по традиции, выбрал для этого самое людное время и место — невесты всех потоков как раз высыпали из аудиторий.
— Ну, давай — заявил он, протягивая руку.
— Что “давай”? — манеры у Порка были поистине королевские.
— Письмо давай.
— Какое письмо? — я сразу и не поняла, о чем речь. И только потом дошло, что принц до сих пор не передал мне послание для Порка. В прошлый раз он сделал это сразу, как только уехал, а сейчас почему-то не торопится. Интересно, почему?
— Невеста Губами, — прошипел Порк, — хватит придуриваться.
— Жених Лалгхр… Агргр… Порк! — я догадалась, зачем ему такая непроизносимая фамилия — чтобы по имени звали. — У меня, между прочим, тоже имя есть!
— Хорошо, — произнес поросенок сквозь зубы. — Ада! Дай мне мое письмо!
Я развела руками.
— А нету.
Порк пошел пятнами. Задышал, запыхтел, затем развернулся и бросился прочь, расталкивая всех локтями.
По лицам невест я поняла, что вечер обещает быть знойным.
Дожидаться вечера не пришлось. Едва мы вышли из учебного корпуса, как Лунолика тронула меня за рукав.
— Впереди засада.
Я и сама заметила, однако, не остановилась, а напротив, бодро рванула вперед, врезавшись в толпу поджидающих меня золотинок. Их зловещие физиономии меня ничуть не испугали.
— Девочки, какая удачная встреча! — я перехватила инициативу, не дав им опомниться. — Я как раз вас ищу!
— Это еще зачем? — первой опомнилась моя очень старая знакомая, заварщица всей этой каши.
— Да! — присоединилась к ней знакомая-подпевала.
— Вы хотите заполучить Порка, а я хочу от него избавиться. Достал. Предлагаю взаимовыгодное партнерство: вы пишете ему любовные письма, а я их передаю. Идет?
— Идет! — выкрикнул кто-то из толпы. Остальные одобрительно загалдели.
— А с чего мы должны тебе верить? — с подозрением спросила главная. — Может нам просто тебя побить?
— Да, — пискнула ее подружка.
Толпа вновь одобрительно загудела.
Дело принимало скверный оборот.
— Не хотите — не надо, — я сделала равнодушный вид. — Только никто кроме меня не сможет передать Порку ваши послания. Из моих рук письмо он возьмет, а вот из ваших — нет. Сами ведь понимаете. — Довод оказался убедительным, золотинки посовещались и согласились. — Тогда сделаем так: сегодня до отбоя несите письма мне в комнату. Завтра я передам их Порку.
— Да уж, конечно, — воскликнул кто-то в толпе, — мы принесем, а ты будешь их читать и смеяться.
— Нельзя смеяться над чужим го… любовью, — наставительно ответила я. — Слово невесты, я передам их в целости и сохранности. Идите пишите, не тратьте время.
И я, подхватив Лунолику под руку, поспешила удалиться.
— И в чем подвох? — спросила подруга, когда мы отошли на достаточное расстояние.
— Как в чем? — удивилась я. — Почерки сверим, вдруг кто-то из них подписал вчерашний подарочек.
Все-таки не зря я решила оставить коробочные останки, вот и пригодятся.
Лунолика посмотрела на меня с уважением.
Глава 8.5
5
Вечером я поняла, что слегка переоценила свои возможности и не учла, как быстро по академии разносятся слухи. Порк оказался популярен, нашу комнату буквально завалили письмами. Народ шёл и шёл, нёс и нёс. И даже после отбоя, вопреки договорённости, в окно влетело несколько пухлых конвертов. Среди обожателей Порка затесалось даже несколько женихов.
— Мда, — произнесла я, обозревая гору посреди комнаты.
— Мда, — повторила Лунолика. И оглушительно чихнула — многие письма оказались надушены.
— И как мне все это тащить к Порку?
— Ты что, всерьез собралась их отдать? — изумилась Лунолика.
— Конечно! А ты как думала?
— Нуу… — подруга замялась. — Я думала, почерк проверим и того… — она сделала жест, намекающий не то на огонь, не то на смыв в туалете.
— Ты что! Какое "того", — возмутилась я. — Люди мучаются, страдают. Как я могу их подвести?
— И что, даже открывать не будем?
— Нет, конечно! Я же обещала, слово дала! Сверять будем по надписям на конвертах.
Лунолика внезапно засмущалась, покраснела и тихонько спросила:
— Ой, а можно и я тогда письмо напишу?
Я чуть дар речи не потеряла.
— Тебе что, тоже нравится Порк?!
— Нуу… как тебе сказать… — Лунолика отвела взгляд. — Не так, чтобы сильно… Просто я тоже пироженку хочу!
Я выдохнула, прямо булыжник с плеч упал.
— Да брось ты, сами купим. Вот только стипендию дадут.
Подруга посмотрела на меня сочувственно.
— Что? — не поняла я.
— Понимаешь, Адуся, на эту пироженку стипендии нам не хватит, даже если скинемся.
— Ай, ну и ладно, — я махнула рукой. — Порк, кстати, чего-то там в него не доложил, так что забудь, не стоит оно нашего внимания. Подумаешь, пирожное какое-то.
— Не какое-то! Ты что не знаешь? Золотинки-то были правы, его кому попало не дарят, я узнавала.
— И кому же его дарят? — рассмеялась я. — Злейшим врагам? Так я и без того знаю, что Порк меня не выносит. У него это на лбу написано.
— Невестам дарят, вот кому! — у Лунолики был такой вид, словно она открыла мне великую тайну.
— Невестам? Да у нас полная академия невест.
— Настоящим невестам, — вид у подруги сделался таинственным. — Адуся, может золотинки правы? Может Порк на самом деле в тебя влюбился? — Взгляд её затуманился. — И в его холодной душе кипит и клокочет настоящая огненная страсть!
— Ты книжек перечитала, — рассмеялась я. — Перемежайтис на тебя плохо действует.
— Перемежайтис не может плохо действовать, — подруга гневно сверкнула глазами. — Он талант!
— Ладно-ладно, как скажешь, — видя, как она седлает любимого конька, я поспешила отступить, — давай лучше за работу приниматься. Где наша змейская коробочка?
К утру мы убедились, что никто из фанатов Порка коробку не подписывал. В глазах рябило от букв, Лунолика то и дело чихала, вполголоса проклиная любителей парфюмерии — подозреваю, что им икалось даже во сне. Сами мы спать ложиться не стали, какой смысл, если вот-вот объявят подъем.
Почти перед самой побудкой в дверь постучали. Осторожно, тихонько, но настойчиво.
Мы с Луноликой переглянулись, и я отправилась открывать.
За дверью оказалась запаснушка-первокурсница с конвертом в руках.
— Простите, — пролепетала она она, шмыгнув носом. Глаза ее были красными, то ли от недосыпа, то ли от слез. — Я знаю, что опоздала, но может быть вы возьмете мое письмо? Я только после отбоя узнала, что можно для Поркуана передать. Пожалуйста, — она протянула мне мятый белый конвертик.
Вид у нее был такой несчастный, что отказать не получилось.
— Ладно, давай.
Я взяла конверт и, едва увидела надпись, как тут же втащила девчушку в комнату и захлопнула дверь. Буквы на конверте в точности совпадали с надписью на коробке — те же завитки и закорючки, характерные подчеркивания и даже наклон. После миллиона конвертов, я узнала их мгновенно.
— Лунолика, это она!
Запаснушка перепугалась, глазищи сделались преогромные, она застыла, вжавшись спиною в дверь.
— Это ты позавчера принесла коробку для Ады? — нависнув над ней, произнесла подруга.
— Я, — пискнула запаснушка. — А что? Я не делала ничего плохого, просто передала, как просили. С ней что-то не так, с этой коробкой?
— Ты ее даже подписала. Почему? — подключилась я.
— Так попросили же. Он сам не мог, нечем было. Ну я и помогла.
— Кто “он”?
— Поклонник твой, — поняв, что сделала что-то не то, девчушка побледнела. — Он сказал, что это подарок для возлюбленной, то есть для тебя. А на территорию академии посторонних же не пускают, вот я и подумала — надо помочь. Я как раз в академию заходила, он меня у ворот остановил.
