- Удивляет совпадение. Рябушкин проходил мимо, когда я уехал из общаги, - задумался Мэл. - Надо же так пролететь. Рано сбросил его со счетов...
- Кто кого бросил? - не разобрала я бормотанье.
- Никто. Думаю, зачем Рябушкину срочно понадобился чистый лист в личном деле.
- Кстати, нашёл источник скрипа?
- Нашел. Не увиливай от темы. Открыв Рябушкину, ты подвергла свою жизнь опасности.
- Петя не такой! - возмутилась я. - Он не поступит подло.
- Какой "такой"?- усмехнулся Мэл. - Люди меняются. Их меняют обстоятельства. Заставляют прогибаться.
- Не верю!
- Во-вторых, вы разговаривали с Рябушкиным за закрытой дверью. Наедине, - продолжил Мэл.
- Неужели ты... - захолонуло меня возмущение. - К-как ты мог подумать?!
- У Рябушкина мог быть диктофон. Или жучок. Он мог инсценировать что угодно, а потом передал бы видеозапись заинтересованным лицам.
Я вознегодовала. Обвинения Мэла - абсурдные и беспочвенные. Петина прямолинейность никуда не делась, несмотря на смену имиджа. Чемпион пришел и, как умел, попросил замолвить на него слово. Он придумал повод с фотографиями не для того, чтобы снять меня на видео в домашних условиях и продать запись журналистам.
- Ты не поняла, - повторил Мэл. - Речь не о конкретном Рябушкине. Он пришел без жучка, потому что разговор был щекотливым. Речь идет о любом другом человеке, который решил бы заработать. А ты, наивная и доверчивая, провалила экзамен.
- Ну, знаешь! - дернулась я, порываясь встать, но он не позволил. - Значит, и Капа разгуливает с жучком по общежитию?
- Чеманцев не разгуливает, - сказал жестко. - Но за чаек вдвоем ответит.
- Мы пили чай - и больше ничего!
- Папена, - перебросил он мою прядку за плечо. - Ты провинилась по самое не хочу. По уши. Тебе придется постараться, чтобы я передумал и оставил Чеманцева живым и относительно здоровым. Однажды вы уже пили чай - и больше ничего. А проснулись в одной кровати.
- Это вышло случайно, - пробормотала я, сконфузившись. И градусы были покрепче.
- И на будущее. На просьбы о помощи отвечай, что теперь я принимаю решения за тебя, - продолжал воспитывать Мэл.
Представив огромную очередь просителей, растянувшуюся от общежития до ворот института, я ужаснулась.
- Ты прав. Наверное, это выход.
- С Рябушкиным я поговорю. Объясню, как устроен мир. Пообщаемся по-мужски. Не бойся, не покалечу, - усмехнулся он. - Он должен был обратиться ко мне, а подставил тебя. Надеюсь, не от трусости, а от незнания.
- Почему важно, чтобы в личном деле не было приводов?
- Потому что каждый привод снижает вероятность устройства на хорошо оплачиваемую работу. Чем больше арестов, тем неблагонадежнее человек. Ему не доверяют и опасаются. В конце концов, на высоких должностях в досье недопустимы отметки об арестах.
- А у тебя были приводы? - прижалась я к Мэлу, забыв о его недавней ершистости.
- Плохого же ты мнения обо мне, - проворчал он.
Мэл категорически порвал фотографии с приема и вдобавок подпалил их igni candi*. От спонтанного костерка потянулся вонючий дымок. Я поспешно затворила дверь в комнату и открыла на кухне окно для проветривания.
- Обязательно жечь? Почему бы просто не выбросить?
- Потому что, - ответил Мэл. Закрутил пальцами воздушный смерчик и направил к окну, чтобы вместе с aireа candi* вытянулись на улицу остатки неприятного запаха. - У меня уже изжога на Рябушкина. Не усугубляй.
Я извлекла часть вещей из коробок.
Мэл глянул мельком на плафон, и его равнодушие кольнуло обидой. Ну, и пусть ему не нравятся вырезанные фигурки. Главное, что нравятся мне.
Рулончик с карандашным портретом, дожидаясь подходящей рамки, занял место в тумбочке. По сравнению с калекой, оставшейся в швабровке, красавица с четвертого этажа не кособочилась и плотно закрывалась, а внутри имелись в достаточном количестве полки и ящики.
После того, как в будущем Капы на неопределенный срок засияло солнце, и отступила угроза членовредительства, Мэл лениво поинтересовался:
- Представь, что у тебя появилась возможность убрать отметку о приводе из личного дела Рябушкина. Ты помогла бы?
- Не знаю, - растерялась я. - Дай подумать.
Я думала, думала. Чуть мозги не вывихнула. Странная штука совесть. В ответственный момент маленькую шестеренку намертво заклинивает, и выясняется, что сложный механизм проще выбросить, заменив новым, нежели чинить долго и безнадежно.
- Да, помогла бы, будь помощь честной. Например, аннулирование привода в обмен на уборку улиц или волонтёрство в госпитале для жертв вис-воздействий. Не смейся! - воскликнула, заметив улыбку Мэла. - А чтобы стереть строчку из досье баш на баш, по принципу "свои люди, сочтемся"... Нет, так не хочу.
- Волонтёрство - это актуально. Если учесть причину, по которой Рябушкин попал в отделение, - усмехнулся Мэл.
- Да ведь и ты мог попасть! Но не у всех отцы - начальники ДП*, - разгорячилась я.
- Всё, Эвка, закругляйся, - посмурнел он. - Утомил меня Рябушкин. Много чести трепаться о нем.
Сам же вернулся к заезженной теме и заставил меня заняться самокопанием, а теперь выговаривает.
И пусть Мэл сделал вид, что отрубился через пять минут, я знала, что он долго лежал, уставившись в потолок, прежде чем закрыл глаза. Потому что тоже не могла уснуть.
На следующий день справочникам-сироткам предстояло вернуться на библиотечный стеллаж. Я перетрусила при входе в институт, испугавшись, что Монтеморт впал в глобальную амнезию и не узнает подельницу - честную-пречестную и всегда возвращающую экспроприированное имущество. Мэл недоумевал, видя мою нервозность.
Страж, положив морду на лапы, проследил за нами красными угольками глаз, а потом сомкнул очи, всхрапнув. Исполнившись оптимизма, я послала псу мысленную благодарность: "Спасибо за доверие!"
Увольнение по всем правилам завершилось после обеда, когда на смену заступили охранники. Мэлу незачем знать о библиотечных справочниках, циркулирующих туда-сюда мимо Монтеморта. К чему загружать человека ненужностями? Пусть спокойно едет на работу и прислушивается, скрипит в салоне или нет.
Увидев книжки, Бабетта Самуиловна заворковала над ними, забыв обо всем на свете, в том числе и о телохранителях, застывших соляными столбами. Ей и в голову не пришло поинтересоваться, где хранились справочники во время моего лечения, хотя я придумала легенду на случай расспросов.
