– Да, сэр, – вежливо ответил Махеш.
– Замечательно, – сказал супер, заложил руки за спину и начал вышагивать по мостику павлиньей походкой. – Ты ведь знаешь, что должен уметь все, чего требует эта должность?
– Знаю, сэр, – учтиво произнес кадет.
– Начнем с простого. Где находится магнитный компас? – Субару скорчил угрожающую гримасу, вызвав у меня желание засмеяться, которое еле-еле вышло подавить.
– Там, – Махеш указал пальцем наверх.
– Хорошо, – разочарованно ответил начальник. – А как это место называется?
– Настил мостика, сэр, – уверенно произнес юный индус.
– Знавал я одного кадета, который не смог ответить на этот вопрос, – ударился в воспоминания супер. – Мы его сразу списали и поставили крест на дальнейшей карьере.
Мы с капитаном переглянулись: с недавних пор наше общение стало менее прохладным. Взгляд Василия был крайне обеспокоенным. Он выжидал и готовился к буре.
– Хорошо, следующий вопрос, – растягивая слова, произнес Субару. – Почему вахта на мостике называется ходовой?
– Потому что несется, когда судно на ходу, – немного подумав, ответил Махеш.
– Интересная версия, – скользко выговорил супер, – но нет. Вот сейчас мы на якоре, а вахта все равно ходовая.
– Как это – нет? – опрометчиво вступился я.
– Интересно, – ухмыльнулся Субару. – Третий офицер тоже не знает правильный ответ?
Слово “офицер” босс произнес с неприятным нажимом, высказывая презрение.
– Да все он знает, – c привычной лебезящей интонацией сказал Василий.
– Ну так пусть ответит.
– Отвечаю, – сказал я твердо. – Присоединяюсь к мнению Махеша.
– Очень любопытно, – искренне удивился Субару. – Я думал, в России учат получше.
– Хорошо нас учат, – начал я дерзить. – Вы бы озвучили свою версию.
– Ну так слушай, – босс приосанился, готовясь поразить аудиторию. – Ходовая вахта называется так, потому что во время нее ходят.
– Да? Вот оно что, – многозначительно ответил я. – Это потому у нас на мостике кресел нет?
– Конечно! – воскликнул Субару. – Ваш третий все правильно понимает. На вахте надо ходить, чтобы не уснуть.
– Потрясающе, – мрачно подытожил Василий.
– Перейдем к вопросам посложнее, – не без удовольствия проговорил начальник. – Скажи-ка, Махеш, в каких двух местах обозначается осадка кормой?
– Сейчас вспомню, – замялся кадет.
– Быстрее, – ласково произнес Субару. – Ты должен это знать.
– С левого и правого борта? – в надежде спросил Махеш.
– Ах, ах, – супер картинно взялся за сердце. – Ты меня убиваешь.
– Неправильно? – расстроился практикант.
– Конечно, нет, – ответил Субару. – Пусть капитан покажет тебе на чертеже.
Василий, взяв Махеша под руку, подвел его к генеральному плану корпуса, пришпандоренному на переборку за мониторами.
– Посмотри внимательно, – мягко сказал капитан.
– Вижу на подрезе кормы, – произнес Махеш.
– А еще? – ободряюще спросил Василий.
– Похоже… перо руля?
Кадет обернулся, довольный собой. Капитан легонько улыбнулся уголками губ.
– Допустим, ответил, хоть и с помощью, – сказал Субару. – Да и не твоя это пока тема. А вот по навигации, которую ты должен знать отлично, есть вопрос: какие огни ты выставишь, когда ляжешь в дрейф?
На мостике установилась нерушимая тишина. Махеш усиленно размышлял над ответом, а мы не хотели подсказывать, потому что сделали бы только хуже.
Лицо босса озарилось волнующим ожиданием праздника, когда принесут много подарков и вкусно накормят. Если бы Субару мог шевелить усами, они бы сейчас трепетали от нетерпения индийского тараканища. Весь его вид выражал полную готовность к провалу кадета.
Наконец, Махеш прервал молчание и ответил:
– Два красных огня – судно, лишенное возможности управляться.
Субару просиял, прямо-таки исполнился нечеловеческой радости. Сотни фейерверков взмыли в воздух, поразив залпом маленьких человечков, куранты забили праздничную мелодию, шампанское пролилось в бокалы, шипя и пенясь пузырьками.
Кадет ошибся.
– Ты ошибся, – с плохо скрываемым удовольствием провозгласил супер. – И это почти под конец контракта.
– Такие вещи контролирует капитан, – возразил я. – Не все помощники знают, как правильно.
– Ты хочешь сказать, что тоже не ответишь? – ликование индуса покинуло границы приличия.
– Оставим обычные ходовые огни, – тут же среагировал я.
– Прекрасно, – супер поник и перевел взгляд на Махеша. – Хотя бы догадайся, почему так.
– Не знаю, – упавшим голосом ответил кадет.
– Если они тебя не научили, то дядя Субраманьян научит, – смилостивился босс. – Это же обычная команда "стоп машина". Мы в любой момент можем завестись и снова поехать, поэтому на нас распространяются те же правила, что и в обычное время.
– Спасибо, сэр, – коротко ответил Махеш.
– Засиделся я тут с вами, – Субару картинно потянулся. – Пора бы и в машину сходить, посмотреть, справляются ли там.
Когда дверь захлопнулась за боссом, капитан тут же сказал с чувством:
– Вот же гад!
Впервые я был согласен с мнением Василия.
– Живой? – спросил мастер кадета.
– Вроде, да, – ответил тот, смахивая со лба испарину.
– Завари себе чаек, успокоишься, – посоветовал я.
Вдруг дверь открылась со страшным грохотом, и наверх энергично поднялся все тот же набивший оскомину Субару.
– Третий, – позвал он меня. – Пойдем, покажу кое-что.
Я подошел к огнетушителю и тупо уставился на то, как босс пальцем стер все подписи о ежемесячных проверках.
– Блин, – вырвалось у меня.
– Тебя любая инспекция завернет за такое, – взволнованно сказал Субару. – Тащи перманентный маркер и подписывай все заново.
После внезапной атаки начальник снова развернулся и убежал. На этот раз с концами.
– Я же говорил, что надо пользоваться водостойкими, – упрекнул меня Василий.
Я промолчал, потому что нечего было ему ответить.
Глава 19
После требования вернуть нож лицо Гуля исказилось судорогой, которая имеет обыкновение появляться, когда законсервированным чувствам дают волю. Голубка унизили, поправ все, чем он беззаветно гордился на протяжении долгих лет. Попытки избавиться от комплекса неполноценности пошли прахом из-за какой-то человеческой девчонки.
Дозорного распирало от желания накостылять всем причастным к его позору, но потрясение от потери холодного оружия было настолько велико, что затмило остальные позывы, сделав нож главной целью.
– Ничего она тебе не отдаст! – грозно рыкнул Натахтал.
– Тебе нечего нам противопоставить, – резво заметил Серетун, переминаясь с ноги на ногу, чтобы насладиться чудесным исцелением.
– Мне есть, что вам рассказать, – с маниакальной ухмылкой произнес Гуль.
– Да что ты вообще можешь знать, птенец? – возмутилась Латис. – Голову морочишь только.
– Она чужая, – Гуль указал на Астролябию.
– Похоже, сделка состоится, – оборвал его Серетун и обратился к девушке: – Верни ножик стражнику.
– Не могу, – призналась красавица. – Пока не умею. Он должен был забыть…
– Что забыть? – удивился Натахтал.
– Ничего, – уклончиво ответил великий чародей. – Просто твоя невеста владеет немного другой магией и может вырезать предметы из мироздания.
– Никакая я не невеста, – будто заикаясь, произнесла Астролябия.
– Ох и старый же ты врун, – вдруг беззлобно сказал Гуль, что противоречило его изначальному настрою.
– Хм, невеста, – прошептал себе под нос Натахтал и почесал затылок. В этот момент внутри него начало зарождаться нечто теплое и неведомое.
– Давай я тебе наколдую новый нож, – примирительно сказал Серетун, обняв голубка за плечи. – Или вот, Гадис может.
Великий чародей подмигнул мальчику. Юный маг начал плести непростое заклинание подчинения, которое было не под силу обычному ученику. Если не контролировать его тягу к специфическим знаниям, может вырасти опасный темный колдун.
