— Понимаю, почему это понравилось Риардону, — сказал Полчек. — Орден убивал детей, что может быть пикантнее? И кто же автор сего смелого труда?
— О, тебе это тоже понравится! — усмехнулся Вар. — Твоя любимица, Падпараджа Даль’Обигни! Это внутренний документ Ордена, написанный в пору её руководства. После переворота часть архивов было открыли, потом быстро спохватились и закрыли обратно, но кое-что успело просочиться в доступные фонды.
— Да, говорят, она была очень решительной женщиной, — кивнул драматург.
— Ты понимаешь, что это написано про твою девицу? Её счастье, что она родилась не в Империи. При Падпарадже её мать придушили бы в колыбели.
— Но откуда у неё способности?
— Её бабка, мать Летаны, ставила барьер иллюзий вокруг Вечны. Может быть, дело в этом. А может, просто дурацкая причуда наследственности. Да какая разница? Полчек, она опасна.
— Всё опасно, Вар. В том числе и запирать нефилима в клетку.
— С этим мы худо-бедно прожили двести лет. А вот Белая Скорбь, подозрительно совпадающая по времени с использованием способностей девушки, это уже не шутки.
— Мне кажется, это уж как-то чересчур, — сказал Полчек.
— Ты готов это поставить на кон? — разозлился Вар.
— А что мне терять? — резко ответил драматург.
— Эй, вы, — осадила их Спичка, — напоминаю: девицу-то у вас отжали. Может быть, вы перестанете собачиться и мы подумаем, как её вернуть?
* * *
Комната, где Завирушка провела день, оказалась вполне уютной, но отсутствие окон с непривычки давило, а главное, не давало понять, сколько прошло времени. Со скуки девушка занялась разглядыванием стильной резьбы на деревянных панелях, которыми закрыты каменные стены. На них изображены какие-то эпические битвы, где вооружённые переносными перечницами фаланги стрелков, установив свои орудия на воткнутые в землю рогатины, встречают дружным залпом идущую на них пятёрку людей в развевающихся одеждах. У наступающих воздеты руки, с которых срываются ветвистые молнии. Завирушка подивилась тонкости работы: на небольших, в ладонь, фигурках магов вырезаны крошечные выразительные лица, мужские и женские, но одинаково преисполненные злобы и порока. Их оппоненты с огнестрельным оружием даны куда более схематично, фигурки одинаковые, лица закрыты забралами пехотных шлемов.
«Мятеж Каррегвенских чудотворцев» — прочла она надпись под панно. Будь Завирушка чуть более подкована в истории Альвираха, то догадалась бы, что выбор комнаты с таким сюжетом в оформлении не случаен, но тонкий намёк принимающей стороны пропал втуне. К сожалению, в монастырской библиотеке девушку больше интересовали романы о любви и приключениях, чем исторические труды. Она со сложным чувством рассмотрела другие образчики резных картин: «Битва при Серене», «Атака Кеффиль-морской пехоты», «Штурмовая Десятка кованых», «Казнь мятежников». Последнее название однозначно намекало на победившую сторону, но Завирушка с содроганием отвела взгляд от зрелища привязанных к задранным в небо стволам мортир пятерых. Две женщины, трое мужчин. Страдание на их лицах передано резчиком с большим искусством. Мужчина и женщина на соседних орудиях тянут друг к другу руки, и почти касаются пальцами, но к запалам перечниц уже подносят факелы…
— Фу, какая гадость, — с отвращением сказала Завирушка вслух. — Что это вообще такое?
— Белокаменный мятеж, — ответил ей эльф с татуированным лицом. Она и не заметила, как он вошёл. — Сидус зовёт вас, будьте любезны следовать за мной.
НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА
«Белокаменный мятеж», «Каррегвенская бойня», «Восстание чудотворцев» — как только ни называли события 275−231 годов в Кисгодоле! Этот исторический инцидент напрямую касается предмета нашего исследования уже хотя бы тем, что первая носимая «перечница» была изобретена Парцивалем д’Колловски в 277 году именно для борьбы с чудотворцами, этот мятеж возглавившими. Пятизарядный барабанный дробовик револьверного типа получил собственное имя «Список» — потому что на каморах его барабана были выгравированы имена мятежников: мужа и жены, Далилы и Силаса Своробов, доктора натурфилософии Анны Рвань, полковника Квимпода Каррега и профессора Бирона Андера.
Вполне вероятно, что если бы «Белокаменный мятеж» случился не на родине Колловски, в Каррегвене, Альвирах не увидел бы огнепоражающего оружия. Раздосадованный тем, что мятежники сделали его родной город столицей охваченной бунтом территории, Парциваль использовал свой инженерный талант для создания оружия, гарантированно поражающего почти неуязвимых чудотворцев. Поскольку магия на них не действовала, а подобраться для ближнего боя не давали толпы фанатичных сторонников, Колловски пришлось придумать способ поражать людей на значительном расстоянии снарядом более мелким и скоростным, чем арбалетный болт.
Как известно, «Список» оказался для этого малоподходящим, по причине небольшой дальности стрельбы и большого рассеяния заряда. Решающим оружием стал штуцер «Дурные вести», первое нарезное оружие с высокой точностью и дальностью стрельбы. Именно из него в битве при Серене был тяжело ранен Квимпод Каррега, причём выстрел был произведён с расстояния почти в полмили. Ранение главного тактика мятежников и единственного способного командира привело к проигрышу решающего сражения, а в дальнейшем и к провалу мятежа.
Новые перечницы были распределены между бывшими Стражами Каррегвена, в последствии объединёнными в Белокаменных Винтовщиков (изначально должны были называться Огненные Перчики, но сестра Парциваля, Кассандра, настояла на том, что это название неверно позиционирует имидж бренда).
Не лишённой инженерного таланта мятежнице Анне Рвань удалось повторить успех Колловски и создать дешёвый и массовый четырёхзарядный револьвер, хотя эксперименты с порохом стоили ей руки. Однако массовое производство их не успело за событиями — мятежники потеряли заводы в Каррегвене, их ополчение было оттеснено от города, а после и рассеяно спешно перевооружёнными регулярными силами. Револьвер разработки Анны Рвань был присвоен Колловски на правах победителя и получил название «Реторта».
Мятежники были казнены при помощи стационарных лафетных перечниц, что стало символом торжества технологий над магией. Говорят, сам Парциваль д’Колловски выступал против такой казни, но не смог противостоять напору рекламно-маркетинового отдела. И действительно — продажи «перечниц» после этого выросли на восемьдесят два процента за квартал, принеся прибыль Дому Колловски и годовые бонусы менеджерам.
___
«Краткая занимательная история огнепоражающего оружия», учебник для средних школ из общественной библиотеки Кисгодоля с пометкой «Не выдавать дварфам». Издано на средства Дома Колловски
— Присаживайся, девочка, — сказал Сидус своим странным бесцветным голосом.
Завирушка поколебавшись, села в кресло напротив человека в глухом балахоне. В кабинете горит камин, здесь довольно жарко и душновато, пахнет дровами и книгами.
— Хочешь есть или пить?
— Нет, спасибо, может быть, потом. Сейчас я слишком нервничаю.
— Это хорошо, — кивнул капюшоном Сидус. — Значит, ты понимаешь серьёзность своего положения.
— Нет, наверное, — призналась девушка, — мне просто страшно.
— Это правильный страх. Ещё недавно наша встреча неизбежно закончилась бы твоей смертью, и этот разговор не состоялся бы.
— Какой кошмар, — вздохнула Завирушка. — Ну почему все хотят меня убить? Я же хорошая.
— А что, если хорошая, так тебя теперь и не убей? — по голосу не понять, но, кажется, Сидуса эта мысль развеселила.
— Вы же говорили, что раньше убили бы, а теперь — нет…
— Чудотворцев надо убивать. Но из любого правила возможно исключение.
— А я чудотворка? Что это значит?
— Так вас называли раньше. Сейчас подзабыли, много лет прошло с тех пор, как в Альвирахе рождался последний чудотворец. Опасные вы твари, уж извини. И не захочешь, а убьёшь. Ты ещё жива лишь потому, что нам есть что обсудить.
