Ознакомительная версия.
Впрочем, когда мы вышли во двор, он мигом заткнулся. Да и кто бы не заткнулся под прицелом шести арбалетов сразу? Парни у нас в замке суровые: если лорд Белхорст тащит своего гостя, а тот упирается и орёт благим матом, значит, он пойман и разоблачён как вражеский лазутчик! То есть в него и стрельнуть не грех – Господь простит, господин не осудит. А если пять минут спустя мы выйдем в обнимку, хохоча и хлопая друг друга по плечам, то те же наёмники будут улыбаться, махать руками и всячески выражать своё одобрение – их лорд переманил шпиона на свою сторону, и справедливость опять восторжествовала! Средневековье – оно такое Средневековье…
У конюшни я его выпустил, дал возможность оправить одежду, и мы оба, плечом к плечу, шагнули в распахнутые двери, а там шло своё реалити-шоу.
– Таки я посетила салон красоты, сделала стрижку, укладку, окраску. Потом мы с дорогой Хельгочкой ездили в гости к местным цыганам! Песни, пляски, угощения, чудесные люди, сплошь с золотыми зубами. А домой они меня отправили, как благородную даму – в карете. Ой, я сама в шоке, рекомендую, очень, очень, чтоб мне так жить…
Моя дочка молчала, опустив взгляд, щеки у неё были красные. Центурион как образованный конь тоже, видимо, считал, что ему просто ездят по ушам. Но вот все остальные лошади слушали это бесстыжее враньё с широко распахнутыми ртами и выпученными глазами. Всем всё очень нравилось, Ребекке явно завидовали, и её рейтинг в нашей конюшне за последний час взлетел до самых небес.
– Па?
– Угу, решили с твоим дядей проверить, как ты тут.
Я обнял Хельгу и, достав из-за пазухи томик стихов, протянул его через стойло Центуриону. Чёрный конь счастливо цапнул книжку зубами и на некоторое время забыл обо всём.
– Ладно, лапка, вижу, вы обе справились с ситуацией. Дождись Седрика, он вернётся с минуты на минуту, и продолжишь тренировки на мечах. А мы с дядей Эдиком пока прогуляемся по окрестностям.
– И я с вами!
– Милая, по-моему, тебя Метью искал, – деликатно влез бывший бог, и моя девочка сразу купилась, чмокнув меня в щёку и выпрыгнув во двор. – А чего? – в ответ на мой возмущённый взгляд удивился он. – Ради тебя же стараюсь. Ты хотел поговорить со мной наедине за стенами замка? Пожалуйста, я тебе помог.
– Сир?! – В дверях конюшни возник пунцовый от ярости Седрик.
Я чувствую, что это место становится популярным, прямо какой-то «клуб разборок и выяснения отношений», вход свободный, все герои непредсказуемы, никто ни за что не отвечает, оплата услуг – навозной лопатой по загривку!
– Сир, вы действительно послали за мной эту бледную пакость?
– Мой лорд, – пискнул Десигуаль, пытаясь хоть как-то ослабить железную хватку бывшего крестоносца на своей шее. – Я всего лишь спустился вниз, как вы приказали, и вышел навстречу.
– Вы велели ему передать, чтоб я… пошевеливался?! «Пусть этот дряхлый старик пошевеливается, а не то у него будут крупные неприятности», так?!
Я вопросительно глянул на самоубийцу. Мне, кстати, казалось, что Седрика должен был встречать мой паж. Ладно, разберёмся чуть позже.
– Ну не совсем так, не дословно, конечно… – заюлил белый цверг, понимая, что угодил «между драконом и его яростью», выражаясь шекспировским языком.
– Это возмутительно! – опять влез Эд, как всегда спасая положение. – Да как только этому мерзавцу взбрело в голову раздавать указания верным вассалам лорда Белхорста?! Седрик, дружище, дайте мне это ходячее недоразумение, и его наказание будет ужасным!
– Каким? – уточнил старый вояка.
– Ну просто ужас-ужас-ужас! Я вам обещаю.
Кудрявый бог с трудом вырвал полупридушенного Десигуаля из рук Седрика и, незаметно подмигнув мне, унёс его во внутренние покои замка.
– На самом деле я приказал Метью сидеть на стене и при первом появлении на горизонте вашего отряда немедленно доложить мне. Какого дьявола туда побежал карлик?
Седрик пожал плечами, прошёл к стойлу Центуриона, нашёл деревянное ведро с водой и одним махом окатил себя с головы до ног. Покосившись на бывшего крестоносца, чёрный конь почему-то фыркнул и не стал предъявлять претензий. Ситуация настолько серьёзная? У меня противно закололо под ложечкой от неприятных предчувствий…
– Ладно, казнь Метью подождёт. Что случилось?
– Всё в порядке, друг мой. – Прерывая ответ Седрика, к нам вновь вернулся дядя Эдик. – Я сдал наглеца в распоряжение нашей кухарки Агаты – мыть посуду, скрести котлы, чистить овощи, рубить дрова, таскать воду, и вообще, учитывая то, что он сегодня укусил её за пятку… А чего вы тут такие напряжённые? Я что-то сделал не так? Не я? Седрик?
Теперь уже мы все, включая лошадей, уставились на моего сурового наставника. Он вытер лицо ладонями, стряхнув холодные капли с бороды, и тихо спросил:
– Как называется болезнь, когда человек покрывается чёрными нарывами и сгорает от дикой боли за два дня?
– Бубонная чума.
Я не сразу понял, кто это произнёс. Кажется, я сам.
Не дожидаясь естественной реакции, которая могла бы последовать за такими словами, я сгрёб в охапку Седрика и Эда, едва ли не бегом вынеся их из конюшни.
– Молчать. Не раскрывать рта. Сделать беззаботное выражение лица. Расходимся в разные стороны. Ни с кем ни о чём не болтаем! Встречаемся у меня в комнате через пять минут.
Должен признать, что на этот раз повиновение моим приказам было безоговорочным. Старый крестоносец не задавал уточняющих вопросов, а бывший бог не лез с комментариями. Да что там, клянусь пушистым и похабным хвостом белки Рататоск, даже леди Мелисса, на миг высунувшаяся из окна, и то не стала приставать с любовными глупостями, а лишь послала воздушный поцелуй. Немного странно, мне бы следовало на это обратить внимание, но увы…
Эд пошёл направо, ослепительно всем улыбаясь, пританцовывая в ритме фламенко и просто озаряя весь мир позитивом. Седрик повернул налево, улыбка на его лице была выразительнее, чем табличка на столбе линии высоковольтных передач «Не лезь, убьёт!». Я же пошёл прямо, мимо кухни, по коридору, увешанному доспехами, шкурами и боевыми трофеями моих предшественников.
Честно говоря, именно с этих стен мне периодически приходилось брать то меч, то топор на продажу в наш мир. Но я честно старался восполнять пустые проёмы новой добычей.
На тех торгах, где выставлены мои лоты, как правило, нет слишком придирчивых истинных упёртых коллекционеров, для которых историчность, аутентичность и отсутствие реставрации имеют решающее значение. Этим людям мне никогда бы не удалось впарить короткий меч для левой руки, изготовленный готами у нас в Закордонье, как английский клинок времён короля Ричарда Львиное Сердце. Меня бы элементарно поймали на вранье и высмеяли на весь Интернет.
Нет, мои покупатели хотят видеть красивую и хорошо сохранившуюся старину, клейма, гравировки, травление, резьбу по кости, серебрение, золочение и прочие навороты. Благо дорогое парадное оружие у наших рыцарей встречается в избытке, и они охотно продают его собрату-феодалу. Я мысленно поставил заметку «спереть» на широколезвенной медвежьей рогатине с гравированным растительным узором. Разберёмся с чумой, и заберу…
– Если разберёмся, – вслух поправил я сам себя, подходя к двери моей комнаты.
Ключ лежал сверху на выступающем косяке. По-моему, о нём все знали, даже леди Мелисса, но никто ни разу не дерзнул воспользоваться им в отсутствие хозяина. У нас тут царят строгие нравы. Ворам не отрубают руку, как на Востоке, их просто вешают.
Я только-только успел сбросить тяжёлый плащ с плеч, как заявилось наше ходячее божество (или недоразумение, кому как больше нравится).
– Ставр, что это было? Зачем так сразу всех пугать? Седрик всего лишь спросил у тебя о симптомах некой болезни, но это же не значит, что она уже вовсю бушует на окраинах.
– Когда начнёт бушевать, будет поздно.
– Я не хуже тебя знаю, что такое чума, мор и болезни, – отмахнулся он, оглядел комнату в поисках вина, естественно, ничего не нашёл и, пожав плечами, продолжил: – Но если вдруг… как-то, знаешь… конечно, я в это не верю, однако…
– Ты боишься.
– Боюсь? Я?! – На щеках Эда заиграли желваки. – Да, я боюсь! С чумой ещё никому не удавалось справиться, она выкашивает целые королевства, приходит, когда захочет, уходит, когда ей вздумается, и даже боги Асгарда не рисковали вставать у неё на пути!
– Все боги? – В двери без стука шагнул старый крестоносец. – Точно ли все боги боятся чумы?
– Почти. – Подумав, я понял, куда он клонит. – Смерть идёт рука об руку с чумой, забирая свою долю жатвы. Седрик, расскажите нам всё.
Он кивнул, задвинул тяжёлый засов, чтобы нас не беспокоили, и, попросив разрешения, присел на грубый табурет у холодного камина. Как вы понимаете, мне будет проще передать вам всё в нормальном пересказе, а не в монологе из вопросительных предложений.
Ознакомительная версия.
