— Отпущение душ — это похороны, командор. Мой народ верил, что все мы пришли из армелита и в него должны вернуться. А Скользящие — это проводники душ. Поэтому мёртвых приносили сюда и после ряда ритуалов, священники из числа мне подобных отправляли тело в Межмирье, — я не удерживаюсь от того, чтобы не взглянуть на Рикарда. И с удовольствием наблюдаю удивление на его лице.
Видеть, как ползут вверх брови этого саркастического подонка — дорогого стоит.
— То есть ваши священники и впрямь так делали, а не сжигали тела? И, теоретически, в Межмирье сейчас может находиться множеством трупов?!
— Я не знаю, — усмехаюсь в ответ. — Но Межмирье умеет очищаться, избавляясь от инородных объектов.
— Откуда ты это знаешь? — подозрительно прищурившись, спрашивает Рикард.
— Я Скользящая, — в порыве чувств прижимаю руки к груди. — Это знание во мне. Это как никогда о чём-то не слышать, но знать, что так всё и есть. Вам этого не понять, командор.
Рикард не отвечает, о чём-то глубоко задумавшись. С его лица слетает маска холодного управленца, а по лбу пробегает глубокая морщина.
— Ты права, мне не понять. Но я пытаюсь, — спустя несколько минут выдаёт он.
Прежде, чем я успеваю задать вопрос, зачем охотнику за головами Скользящих вникать в суть наших верований, идущий впереди Редмор вскидывает руку и показывает в правое ответвление на следующем перекрёстке. Там отчётливо разливаются разноцветные всполохи — и это либо залежи армелита, либо лежбище лис.
Все вопросы разрешает появившаяся из-за поворота мордочка Кропалька. Увидев нас, он испуганно фырчит и разворачивается, пытаясь дать дёру. И я даже понимаю, почему.
— Не жрать, не жрать, НЕ ЖРАТЬ! — отбросив все манеры и даже заорав на последних словах, я бросаюсь вперёд.
Обожравшийся армелита Кропа лихорадочно скачет по стенам, то пропадая, то появляясь каждый раз в новом месте.
Но и я теперь гораздо сильнее — каким-то новым зрением вижу, куда в следующий момент прыгнет мой зверёк. А потому спустя пять минут беспорядочных забегов по перекрёстку мне удаётся схватить наглую меховую тушку и с силой прижать к себе.
— Я сказала найти армелит, а не ликвидировать его запасы, — шиплю в подрагивающее ушко фуршуня. — Ещё один прыжок, и Мири перестанет покупать фисшью!
Все попытки к сопротивлению тут же прекращаются, а Кропа, с максимально страдальческим видом, растягивается на моих руках.
Я поднимаю глаза на своих сопровождающих и сталкиваюсь с полным шоком во взглядах жандармов и довольной ухмылкой от Маркуса. Рикард же за моей беготнёй наблюдал с уже привычным спокойным интересом.
— Что ж, раз фуршунь пойман, залежи армелита найдены — не пора ли нам приступить к его добыче? — произносит командор.
— А… да, конечно, — немного замявшись, киваю в сторону прохода.
Я отодвигаюсь с пути и пропускаю вперёд всё ещё шокированных жердей — теперь все трое двигаются вперёд, разведывая обстановку.
Ответвление оказывается "слепым" — буквально через два десятка метров свод туннеля обрушен и дальше двигаться некуда. Но нам это и не нужно — рудоносная жила находится тут же. Как и целая кладка яиц огненных лапкохвостов. В переливающимся свете, что излучает армелитовая крошка, эти яйца выглядят, как мыльные пузыри, но я-то знаю — одно неловкое движение, и взрыв будет такой, что нас уже ничего не спасёт.
— Осторожно! — дёргаюсь я к жандарму, кажется, Редмору. — Обходите стороной эти скопления. Они огнеопасны!
— А что это? — с искренним интересом спрашивает он, но к моим словам прислушивается, отходит ближе к стене и снимает кейсы уже там.
— Да ничего особенного, из них потом вылупливаются местные насекомые, лапкохвосты. По отдельности не опасны, но в большом количестве могут устроить проблемы. Плюются огнём, — пока я провожу лекцию по фауне Тиамара, мужчины разгружаются и с деловым видом примеряются к выходящей у поверхности жиле армелита.
— Понятно, мало нам лис, так ещё какие-то загадочные твари, — хмыкает другой жандарм. — Чем руду-то добывать? У нас кирок с собой нет!
— Её простым инструментом не взять, — мне немного обидно от того, что мало кто знает, как добывается самый важный для путешествий между мирами элемент. — Блоки армелита выпиливают огнём. Точнее, его разновидностью — плазмой.
— Отлично, — подаёт голос Рикард, — Филард и Томашес у нас как раз специализируются на огненной стихии. Пока они будут приобщаться к шахтёрской профессии, мы займёмся сбором армелита в кейсы. Я правильно рассуждаю, Агата?
Эта его манера общения порядком надоедает. И лишь голос Миранды в моей голове, поучительно твердящий, что приличные гратты не скандалят, останавливает меня от высказывания всего того, что я думаю о командоре.
— Да, ты абсолютно прав, все чётко и по существу, — киваю я, подбирая один из кейсов и раскрывая его. — Давайте поторопимся, не нравится мне, что вокруг такая тишина. Даже песни лис затихли.
Мужчины недоумённо переглядываются, видимо, только сейчас осознав, какая звенящая тишина стоит в туннеле.
— Не переживай, — тихо говорит Маркус, поравнявшись со мной и отбирая кейс. — Я оставил пару иллюзий на перекрёстке, если эти твари сунутся сюда, у нас будет фора. А это, — он встряхивает контейнером, — оставь мужчинам. Лучше приглядывай за Кропой и выходом.
Он подмигивает мне, лишая всякого желания спорить. Ну и ладно. Не хотят моей помощи — пускай сами корячатся. Лучше силы поберегу — вдруг лисы нагрянут, а я уставшая?
Жандармы тем временем споро берутся за дело. Выдвинутые на максимум жезлы сейчас похожи на раскалённые пруты — такой жар от них идёт. Ловко орудуя ими, Филард и Томашес взрезают руду, отделяя удобные для транспортировки блоки. Остальные же только и успевают подносить новые кейсы. Даже командор, стянув остатки брони и оставшись в потрёпанном мундире, принимает участие в сборе.
Я наблюдаю за их слаженной работой, рассеянно почёсывая пригревшегося Кропалька. Маленький обжора, поняв, что никто его больше ругать не собирается, окончательно расслабился и разве что не сонные рулады поёт.
Но как обычно бывает — судьба всегда подкинет проблемы, стоит только подумать, что всё идёт по плану. Вырезая очередной кусок армелита, Томашес не успевает его подхватить, и тот ребром валится на пол. Перекатывается и задевает одну из кладок взрывоопасных яиц.
Всё это проходит передо мной вереницей замедленных кадров. А потом происходит взрыв — кладки, одна за другой, вспыхивают смертоносной цепочкой. Я не успеваю ничего предпринять, как рядом со мной оказывается командор и накрывает меня таким мощным щитом, что я не ощущаю даже взрывной волны. Но времени обдумывать его поступок у меня нет. За полыхающим барьером остаётся Маркус, который пытается оттащить потерявшего сознание жандарма к дальнему завалу. Огонь следует за ними по пятам, и становится очевидным — ещё чуть-чуть, и Фаст превратится в головешку. Рёв в туннеле стоит такой, что, кажется, я просто оглохла и это кровь шумит в моих ушах.
— Командор, их надо спасти! — ужас от происходящего постепенно накрывает меня волной паники, и я с мольбой смотрю на Рикарда.
— Зачем? — в его холодных, таких спокойных, глазах отражается стена огня, по своей безжалостности сравнимая с тоном его голоса. — Армелит мы набрали, Фаст нам не нужен, а Томашес, к сожалению, погиб при исполнении.
На последних словах мужчина стучит пальцем по странной нашивке у себя на рукаве — ряд из десяти горящих жёлтым светом камней, один из которых потух.
— Но вы не можете… — в неверии смотрю я на человека, которого едва-едва начала воспринимать не через призму неприязни. — Там же ваш человек, хотя бы тело его надо вытащить…
— Агата, я военный человек, потери состава для меня и моей команды — обычное дело. Наша цель превыше и времени рефлексировать у нас нет, — он берет меня за локоть и тянет на выход из штрека, кивает застывшим в нерешительности жандармам. — Выдвигаемся.
Я пытаюсь вырвать руку, но у командора настолько крепкая хватка, что без синяков тут точно не обойдётся. Кропалёк возмущённо пытается укусить Ремера, но тот с лёгкостью усыпляет малыша и вешает его безвольное тельце мне на плечо.
