«Большинство доспехов просто смяты по краям, их срывали с солдат. Судя по вмятинам у чудовища антропоморфные лапы а не клещи. Некоторые пластины пробиты насквозь… дыры как от добротного кола. Огромные когти…» Ведьмак понюхал пробитую пластину. «Кровь, шерсть, земля…» Первое что приходило на ум «Волколак, большой волколак». Дарён отложил пластину:
— Веди меня на места нападений, где нашли эти доспехи, — сказал ведьмак и первый направился к двери.
Они быстро добрались верхом. Хотя и место недавней бойни уже покрылось недельными снегами, кровь хорошо впиталась в почву и била по чуткому обонянию ведьмака. Лесосека недалеко от крепости была совсем свежей, ближайшие деревья высились примерно в ста шагах в любую из сторон. «Удобное место для засады, быстро всех перебить забрать добычу и даже не нужно гоняться за ними по лесу» Ведьмак обратился к стражу:
— Какое самое дальнее место, где находили панцири?
— Вон там вон, прямодь возле деревьев, — мужик показал пальцем на участок леса, в стороне замка, немного левее дороги.
Дарён двинулся к указанным березам, с ходу нашел на деревьях следы крови и когтей. «Хмм… почему-же тварь забрала лошадей в последний раз».
— Все нападения были в полнолуние?
— Нет, мастер ведьмак, только на первые два разъезда. Последний отряд, — запнулся вояка, — то беж патруль вообще днем пропал.
— А у отряда, то беж патруля ничего ценного или важного не имелось?
— Было, мастер ведьмак, да только грабеж мы уже исключили, ведь из оружия у деревенщины вилы да кнуты пастушьи – им с нашими тягаться как говну с сапогом.
— Как скажешь, начальник, веди к хате пастуха.
Стены глинобитной хибары уцелели в пожаре, крыша полностью прогорела и обрушилась, зато зимнее яркое солнце прекрасно освещало пепелище. Ведьмак бесшумно заходил по хате осматриваясь, то и дело опускаясь на одно колено и принюхиваясь. Под одной из обгоревших балок он нашел обломки странной пузатой печки, вокруг нее много битого стекла, некоторые мензурки были целы. «Перегоночный куб, может он и стал причиной пожара, кмет как раз говорил про взрыв.» Дарён присмотрелся к слегка выделяющимся следам запекшейся крови на полу и стенах. «Большая лужа на полу, а на стенах почти нет брызг. Нужно много крови, чтобы оставить такое пятно, даже если предположить, что он оторвал голову мужику, переключился на старика, ретировался когда начался пожар… забрал старика и сбежал ничего толком не разгромив. С его то размерами…мутно» Думал ведьмак выходя из хаты.
— Что-нибудь нашли, мастер ведьмак? — спросил его гвардеец.
— Ничего особо интересного. Я закончил. Увидимся, вояка, — попрощался ведьмак и отправился в сторону корчмы.
Воин еще пару секунд посмотрел в след уходящему, сплюнул, круто развернулся на каблуке и побрел в сторону крепости.
***
Деревня была полна жизни, сторожевые псы лаяли на все голоса, у амбаров стояли груженые повозки, запряженные парой, либо четверкой добрых коней, вооруженная стража патрулировала улицы. Ведьмак думал о деле. Многое намекало на то, что пастух, его отец и отряд с ценным грузом никогда не встречались с чудовищем, по крайней мере с волколаком, хотя первые два нападения наверняка были на счету оборотня. Дарён не привык лезть не в свое дело, пусть для него и очевидно, что дело пахнет жопой накера, но заказ стоил своих денег поэтому нужно дождаться полнолуния, расправиться с ликаном, забрать монеты и скорее продолжить путь.
Чтобы приготовить масло к предстоящему бою, Дарён воспользоваться камином в главном зале корчмы. Все нужные ингредиенты хранились в седельных сумках. Ведьмаки школы Мантикоры, а именно к этой школе относился Дарён, славились своими продвинутыми знаниями в алхимии. Для того, чтобы снизить порог интоксикации от своих же зелий, с пятого и по двадцатый год тренировок в крепости Кабестан, они ежедневно вкалывали себе коктейль из большинства ядов и токсинов входящих в состав эликсиров и зелий. Бывали случаи, что молодые ведьмаки не переживали подобных прививок. В небольшом чугунном котелке побулькивало блестящее масло, ведьмак достал баночку с алхимической пастой, немного травы друидов, и добавил их в котел. Кусочки мелко нарезной шкуры вампира и желудка троля отправились следом. Заключительным ингредиентом был порошок с кристаллами рубинового цвета — масло было готово. В три заготовки для бомб он засыпал смесь пороха и серебряной дроби. «Все остальное, если что, у меня есть» Думал ведьмак убирая инструменты с компонентами.
— Шато, будь добр, накрой стол, — Дарён окликнул выходящего на кухню корчмаря.
— Добро, мастер, — ответил Шато не оборачиваясь.
Сложив вещи в комнате ведьмак спустился в зал и уселся за стол. Шато уже вынес хлеб и вино. С кухни пахло томящимися в томатном соусе куриными бедрами. Аромат пряных специй наполнял стены трактира. Дарён изучал чертежи на пожелтевшем пергаменте, когда двери корчмы отворились и на пороге появился человек с парой мечей за спиной. Незнакомец распахнул соболиную шубу, обстучал об пол ноги от снега направился к единственному постояльцу.
— Это ты, тот ведьмак, принявший заказ на чудовище затаившегося в здешних лесах? — обратился вошедший к офирцу с сильным акцентом нордлинга.
Прежде чем ответить на вопрос Дарён убрал чертежи и взглянул на вопрошающего. Незнакомец был больше похож на головореза, чем на ведьмака. Под шубой виднелся расшитый серебром темно-синий атласный камзол опоясанный малиновым кушаком. Его не очень чистая рука покоилась на эфесе кинжала за поясом. На безымянном пальце сверкал огромный изумруд. Уши были украшены серебряными серьгами, полуприкрытыми локонами маслянистых черных волос, а на шее висел серебряный медальон с головой ощерившегося кота.
— Я. — ответил ведьмак на всеобщем языке северных королевств.
— Ле Сан из Сальма, — не ожидая приглашения, гость пододвинул стул ко столу.
— Дарён из Офира.
Дарён не раз встречал ведьмаков из других школ, но про школу кота он ни разу не слышал. Обычно, он был рад пропустить по стакану с коллегой по цеху, но от этого типа так и несло неприятностями. Ведьмак из Сальма разглядывал медальон на шее Дарёна:
— Школа Мантикоры, я слыхал о вашей братии, но думал вы посмуглее, — не без усмешки сказал Ле Сан.
— Я часто слышу подобное, от себя замечу, что о школе кота я не слыхал вовсе. — не без подозрения отвечал Офирец.
— Наша школа молодая, можно сказать, у нас и не школа вовсе, скорее кредо, которое мы выбирали сами, не загоняя себя в надуманные рамки. — ответил Ле Сан оскаливая клыки в мерзкой улыбке.
С кухни явился Шато. В садже кипели куриные бедра в томатной подливе.
— Корчмарь, то же самое, что и моему другу, и пусть бормотуха, которую ты тут разливаешь, не заканчивается в наших чарах. Алгá! — нагло и не без презрения прошипел корчмарю Ле Сан на ломаном валтомирянском.
Дарён молчал, ждал, когда самозванный друг расскажет, что ему нужно.
— Какой-то ты молчаливый, Офирец, — Дарён не комментировал, — тогда ближе к делу. Я хочу предложить тебе помощь с бестией. Что скажешь, Мантихор? — воздух в корчме слегка накалился:
— Не сочти за грубость и неуважение, но поблагодарю и скажу, что не нуждаюсь в помощи, — Сухо ответил Дарён, наполняя полную кубок и ставя перед коллегой по цеху.
Ле Сан осушил бокал. Напряжение, возникшее между собеседниками можно было пощупать как девку в борделе:
— Зря я это пойло бормотухой назвал, добротная брага, — будто не замечая отказа промолвил Ле Сан.
Вино и правда было достойным. В этой местности при производстве вина используют крыжовник вместо винограда и готовый продукт гордо зовется «северным вином».
— Хорошо, Офирец, воля твоя, не стану навязываться. Но знай, один меч хорошо…
— Два меча лучше… — не дал ему закончить Дарён. — Знаю…
— Понимаю и не стану осуждать, — ответ был неожиданным, но явно не искренним. Оглушительная тишина разбивалась легким потрескиванием палений в камине. Появился Шато, вынес блюдо и кувшин вина для Ле Сана. Дарён решил разрядить обстановку:
