— А ты лучше обернись, — хмыкнул Ник. — Только слишком не ори.
В тот момент, когда я уже хотела было обернуться, снова погас свет. А когда включился — трое из восьми попутчиков, которых я насчитала, сидели на несколько рядов ближе ко мне. Вот тут-то и стало не по себе.
— Верунь, я тебе говорил, что мне Влад нравится? — Ник начал ерзать в рюкзаке. — Говорил! Надо его слушаться! Ой, меня сейчас на шубку…
— Да на какую шубку, — я откинулась на спинку скамьи, — максимум на варежку. На одну. Не суетись. Ну что они нам сделают? Перья выщипают?
Пассажиры все так же не шевелились. И мерный стук колес убаюкивал меня, погружая в какую-то навязчивую дремоту. Ну, вернее, пытался погрузить. Потому что я уже поняла, что что-то происходит, и не собиралась засыпать.
Свет снова мигнул. Теперь от передних попутчиков меня отделяла всего одна скамья. А вот сзади… сзади я чувствовала чье-то присутствие. И медленно, чтобы не испугаться от неожиданности, повернула голову.
Их было трое. Мужчины, возраст определить было сложно. Они сидели, в упор смотря прямо на меня. Совершенно близко, на расстоянии вытянутой руки. Смотрели, смотрели, не мигая.
Я отвернулась и встретилась взглядом с остальными пассажирами. Теперь они сидели вокруг меня полукругом.
Ник дрожал в рюкзаке.
— Верка! Они нас окружили!
— Шикарно, — хмыкнула я. — Можем атаковать в любом направлении.
— Очень смешно! — Ник зарылся поглубже, достал откуда-то из недр сумки шариковую ручку и принял грозный вид. — Зазывай топор!
— Погоди. Всегда успеем.
— Когда?! — истерично взвыл купидон. — Когда они нас жрать начнут?!
— Пока я не вижу, чтобы они нас жрали. Они сидят и смотрят. Как идиоты.
Поезд вдруг остановился, отчего я едва не встретилась носом с ближайшим попутчиком.
— Приехали, — изрек Ник. — Сейчас, думаю, жрать начнут. И правда: на ходу есть вредно! Вера! Топор!
— Вера не топор. Они не собираются нас убивать, посмотри.
Я выглянула в окно и показала пейзаж Нику. Тот мгновенно заткнулся и быстро заморгал. Все вокруг — поезд, пассажиры, пейзаж за окном, стало черно-белым. Только все, что имело отношение ко мне, красок не потеряло.
— А ты отлично вписываешься в пейзаж, — сказала я Нику. — Пошли.
— Куда?
— За ними.
Пассажиры действительно вставали и явно ждали меня, потому что едва я тоже встала, они, не прерывая своего круга, двинулись к выходу из вагона. Единственного, к слову: ни паровоза, ни других вагонов не было. Просто вагон, причем выглядящий заброшенным, на опушке рядом с черно-белым лесом.
Очаровательнейшая ситуация.
— Здесь два варианта, — сказал Ник. — Либо мы проскочили в дыру в пространстве, и никто нас не найдет. Либо это чья-то магия, опять же, создающая в существующем пространстве слои.
— Ничего не поняла, — призналась я. — Куда они нас ведут?
Эта толпа странных, если не сказать больше, личностей, невозмутимо шагала к лесу. Но при этом вела именно меня: останавливалась, когда останавливалась я, ускоряли шаг, если я пыталась вырваться из их круга.
Все вокруг казалось нереальным. Ветки деревьев поникли под тяжестью снега, ветер не шевелил листочки, звуков ночного леса слышно не было, не хрустел под ногами снег. Ничего, что свидетельствовало бы о том, что все это — настоящее.
В одном Ник был точно прав: Князь нас убьет.
— Тебя убьет, — я отвлеклась и купидон подслушал мои мысли. — Я тут не причем. Я — безобидный меховой шарик, ехал в твоем рюкзаке на родину!
— Тихо ты! Не возись, мне тяжело. Да куда они идут-то?!
В черно-белый лес. Хорошо хоть холода я не чувствовала. Как и страха, впрочем. Ник, конечно, перепугался, но больше придуривался, потому что уж он-то между измерениями прыгать может как попрыгунчик. Он-то нас и вытащит, когда начнет (если начнет) угрожать реальная опасность. А пока что я хотела посмотреть, куда же это нас ведут и зачем.
Вскоре вдалеке показался огонек. Я не сразу поняла, что в нем было такого странного. Впрочем, сообразила быстро: огонек был цветным. Как и появившаяся меж деревьев избушка. Добротная, будто сошедшая со страниц журналов о счастливой жизни в деревне. Или тот, кто ее строил, заказывал качественный сруб (доставка срубов в параллельное измерение — что-то новенькое), или кто-то обладает хорошим воображением в дополнение к силе.
Они все остановились перед дверьми и… уселись на землю. Я как-то следовать примеру не спешила, и смотрелась довольно глупо.
— Вер, а я нашел информацию об этой электричке, — подал голос Ник.
Он не любил пользоваться астральным выходом, но иногда покидал тело и путешествовал по мирам. Очевидно, купидон решил сбегать в наш мир, дабы найти что-то, что прольет свет на происходящее.
И свет пролился. Правда, не от Ника, а от распахнувшейся двери.
— Посмотрим, кого вы привели мне…
Вышедший из дома осекся. Моей рожей он явно не вдохновился. И как-то даже попятился, хотя я еще и топор не достала.
— А-а-ангел…
Бормотал он очень невнятно, да и выглядел не лучше. Лет сто на вид, старичок, каких обычно в мультиках показывают: тощий, сгорбленный, с длинной, до пола, белоснежной бородкой и огромными бровями. Мерзкими бровями. Мне показалось, они шевелятся, ошупывают пространство и недвусмысленно мне угрожают. Мне! Какие-то потусторонние брови!
— Кошмар, — изрекла я. — Чуваки, я хочу в вашу компанию, с вами веселее!
— Это точно, — отозвался Ник. — Вон тот парень, рядом с тобой, серийный убийца. На его счету двенадцать жертв. А знают его как обычного менеджера в супермаркете. На выходные он уехал на дачу, где, кстати, обычно и убивает жертв, и не вернулся. А вон там женщина, сбежавшая из психушки. На поезде она, вероятно, пыталась скрыться от искавших. А вон там — мужчина и ребенок. Он похитил мальчика, когда тому было три года, это его сын. Мальчик не умел ни читать, ни писать, жил в полупустой комнате и ел, что найдет после пьянок отца. Когда к ним пришла милиция, он схватил ребенка и удрал. На электричке.
— Ладно, я поняла! Компания не то чтобы интеллигентная. Что ты хочешь этим сказать?
— Он хочет сказать, леди, — взял себя в руки старик, — что ко мне не попадают просто так.
Он огляделся.
— Надо же… избушка в лесу… поразительно! Пройдете?
Он посторонился, пропуская меня в дом.
— Ве-е-ер, — снова поддался панике Ник. — Может, не надо?
— Молчи, плюшевая мочалка, я хочу знать, кто он такой.
А может, и лишить все три мира счастья содержать в себе явную нечисть.
— Вы, дорогая, чай будете? Или кофе? — распинался старик.
— Нет, — я улыбнулась, как акула из фильма “Челюсти”, - я буду рассказ о том, что вы такое. С двумя щепотками правды, пожалуйста, и ложку раскаяния.
— О, не волнуйтесь! — взволновался старик. — Я не причиню вам вреда! Я сразу понял, что мои детки ошиблись, приведя вас! Пожалуйста, не сердитесь! Выпейте со мной чаю! Расскажите же мне…
— Что рассказать? — Я увлеклась рассматриванием панно, выполненного в технике северодвинской росписи.
— Что мучает такого ангела, как вы. Какое зло вас преследует?
— Что?! — Мы с Ником выдали это одновременно.
— Ну, не стоит так удивляться. Я вижу темные души, я ими живу. Да вы садитесь, садитесь! В ногах правды нет, вам еще обратно идти. Увы, переместиться мгновенно отсюда нельзя, такая уж магия.
Именно последняя фраза сбила меня с толку окончательно, и я уселась на ближайший стул. С раскрытыми ртами мы с Ником смотрели, как старик накрывает на стол, выставляет какое-то печенье и греет чай в настоящем самоваре.
— Ох, право, ну и фантазия у вас, Вера! Никогда не приходилось использовать самовар! Право, электрические чайники намного удобнее. Но, увы, электричество — роскошь, доступная сознанию, которое ко мне приходит.
— Что это за место? Кто вы?
— Я — жнец. Ну, так нас называют. Собираю темные души, живу в своем мире. Я никому не чиню зла. И забираю только тех, кто не может оставаться в людском мире. Баланс добра и зла в нем не подходит моим деткам. И я забираю их.
— Что это значит?
— Ну, вот посмотрите. Есть души, которые не могут жить среди людей. Им нет места среди ангелов. Нет места среди демонов. Нигде их не принимают, только я даю приют. Такие души нужно вовремя забирать, иначе случается беда. Душа, живущая в людском мире, либо принимает его баланс, либо нет. Если да, то человек становится обычным. В нем идет вечная борьба, его поступки окрашены в яркие цвета. К чему-то он склоняется больше: к добру или злу, но не выходит за рамки баланса. А вот если душа не принимает правил мира, в который ее закинуло, случается беда. Чаще всего, конечно, это бывает со злыми душами. Они убивают, мучают, сходят с ума. Мы, жнецы, забираем их к себе и выхаживаем до тех пор, пока души не отделятся от тела и не смогут начать новую жизнь в комфортном для них мире. Вопреки досужему мнению, нет наказания для злых душ. Им просто помогают найти свой мир. Они ведь разные.
