— Спокойно, Силоиз, спокойно, — произнесла Нодерляйн, восседая за столом и несколько раздражённо постукивая пальцем по столешнице.
— А в чём, собственно, проблема? — посмотрел я на ректора.
— Этот ваш грант, по растениеводству, он должен быть моим, — раздув ноздри, злобно выпалил ботаник.
— Здрасте, приехали, — я упёр руки в бока, — значит пока я не засуетился и не пробил тему, все сидели на попе ровно и не жужжали. А как я выбил финансирование, так слетелись как пчёлы на мёд. На готовенькое.
Я осуждающе покачал пальцем в воздухе, — нет, коллега, не выйдет. Ищите себе тему сами, а с зерновыми мы прекрасно поработаем и без вас.
— Но вы даже не профессор ботанологии! — гневно воскликнул Катар, — что вы там можете наработать? Слышал я, как там ваш экспонат чуть пол магистрата не загрыз. Говорят, в местный госпиталь почти десяток пострадавших отвезли.
— Меньше слушайте досужие сплетни, — фыркнул я, — между прочим, бургомистр персонально просил меня обучить наш экземпляр лаять и охранять его личный сад.
— Вот и учите вашего кадавра, а реальное дело оставьте профессионалам, — высокомерно заявил тот, — смешно считать, что у вас выйдет лучше чем у меня, профессора ботанологии.
— Сильвия, — обратился он к Нодерляйн, — ну ты разве не понимаешь, что без достаточного опыта он просто запорет такой ответственный вопрос. Да, спасибо ему за то что смог убедить город проспонсировать разработку. Я ничуть не умаляю талант убеждения и красноречия коллеги, но для всего остального мало уметь только красиво говорить. Я и только я, единственный, кто может оправдать надежды магистрата в таком ответственном деле.
Я аж фыркнул, от такой наглости. Я значит только красиво говорить умею? А сам-то? Распелся тут подобно соловью. Ещё и по лицу ректорши я понял, что та тоже начинает сомневаться. А грант ведь такое дело, официально он академии будет перечисляться, не мне лично в руки. При желании могут и поменять меня на этого дылду.
Нет, так дело не пойдёт.
— Не думал, что среди наших профессоров могли оказаться такие болваны, — сердито ответил я, — высокомерные, наглые, до чужих денег жадные.
— Я болван⁉ — Катар выпучил глаза, — да вы невежда и хам!
— От хама слышу! Индюк напыщеный!
— Шлындра!
— Недоносок!
— Горлопан!
— Глиста в обмотках!
— Бестолочь!
— Кретин!
— Мордофиля!
— Держиморда!
Но тут ректорский стол затрещал от удара чем-то тяжёлым и Сильвия вскочив на ноги зло заорала:
— А ну прекратили! Вы профессора или кто⁈
— Предлагаю пари, — внезапно успокоился я, — у кого будут лучше результаты за первый месяц по теме, того и грант.
— Согласен, — быстро произнёс ботаник, довольно сощурившись.
Подумав секунду, Нодерляйн кивнула:
— Вот то уже нормальный разговор. Действительно, пусть победит сильнейший. Через сто дней оба предоставите мне свои образцы. А пока идите и работайте и чтобы я не слышала ни о каких конфликтах между вами. И пожмите друг другу руки!
Мы крепко сжали ладони, глядя глаза в глаза. Пытаясь пусть в таком, молчаливом, но противостоянии, выплеснуть накопившееся раздражение и злость. Правда Силоиз долго не выдержал, скривившись и разжав побелевшие пальцы. Передавить мою усиленную благословением понтийского бога ладонь ему не удалось.
Попрощавшись с Сильвией, он вышел, а я, глядя ему вслед, покачал головой.
— Дурачок, думает что победит.
Выйдя из-за стола, сбоку подошла и остановилась Сильвия, скрестив руки на груди, с сомнением произнесла:
— Он опытней. Ты же ботаникой не занимался.
— Хочешь сказать, — взглянул я остро, — что его кандидатура тебе нравится больше?
— Нет, не хочу, — женщина отрицательно качнула головой, — но он прав, в том что он профессионал, а у тебя только собственный курс ботаники в твоей Академии, а это, сам понимаешь, только азы. Собственно, как и у меня. И ещё он прав, что мы не должны облажаться. Эти твои гранты очень перспективная вещь и мы, кровь из носу, должны показать, что город не прогадал, ввязавшись в это всё.
— Покажем, обязательно покажем, — кивнул я, — вот только, если ты помнишь, новые свойства растений получают долгим перебором вариантов. Бывает, кому-то везёт и он сходу натыкается на нужный результат, но это исключение. А правило нам говорит, что требуется от нескольких сотен, до нескольких тысяч попыток. А это время.
— И что? — покосилась на меня Сильвия, — он всё-равно будет быстрее тебя, потому что заклинания наработаны долгой практикой.
— Да, в среднем, рабочий цикл у него будет короче, но он будет работать один.
— А ты?
— А у меня тридцать студентов, каждый из которых будет медленней, но все вместе они будут на порядок быстрее. Статистика здесь на моей стороне.
Я улыбнулся, а Нодерляйн только хмыкнула и пробормотала:
— Об этом ты говорил комиссии в прошлом году? Что магические научные коллективы могут больше отдельных, пусть даже могущественных магов?
— Именно! И здесь мы это убедительно докажем.
Из кабинета ректора я выходил с гордо поднятой головой. В конце-концов, действительно, это соревнование убьёт сразу двух зайцев, — принесёт мне грант и докажет состоятельность моих заявлений. Идеально.
* * *
А ещё через пару дней, в Академию заявился и самообразовавшийся родительский комитет, в лице председательствующей графини и Алисы с Ясулой, решительно шагающих вслед за ней.
— Профессор Локарис! — догнал меня в коридоре крик Сильвии, и я, отложив дела, тут же направился к ним.
— Графиня Честер, магэсса Алиса, госпожа Ясула, — я церемонно приложился к ручке каждой из дам, — очень рад вас видеть в наших стенах.
По лицам всех троих я видел, что им тоже приятно меня лицезреть, но помимо этого чувствовалось от них и напряжение со скрытой тревогой. Мать Бари так и вовсе была в своей боевой мантии, такое ощущение, что готовая ко всему.
— Давайте ко мне в кабинет, — предложила Сильвия и графиня, на правах старшей, кивнула:
— Да, там будет лучше всё обсудить.
«А вот и решение относительно трупика некроманта, — довольно подумал я, следуя за ними, — сейчас они надавят на ректора и она быстренько своей властью свернёт всё это ненужное исследование и вновь настанут тишина и покой. Без вот этой вот нервотрёпки и постоянного ощущения надвигающейся беды».
В кабинете представительная делегация тут же уселась за приставной столик. Я же остался у двери, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
— Так чем обязаны? — поинтересовалась Нодерляйн, заняв своё ректорское кресло.
Женщины переглянулись и графиня ответила:
— Обязаны нашей обеспокоенностью относительно деятельности наших детей.
— Ах, это, — Сильвия тут же повеселела и быстро перевела стрелки на меня, — так это к профессору Локарису, новая учебная программа целиком и полностью его рук дело.
Наивная, решила, что кинула им кость, как собакам, и теперь вся троица накинется на меня, отстав от неё. Это прямо читалось в её взгляде, который она перевела на меня.
Но Злотана быстро её обломала, тут же с нажимом произнеся:
— Нет, госпожа Нодерляйн, вопросы у нас именно к вам.
— Кхым, — кашлянула в кулак ректор, слегка опешив от неожиданности, — да? И какие?
— Мы серьёзно поговорили с детьми и выяснилось, что вы дали указание им изучать труп с некроаурой!
Глаза Сильвии тут же забегали.
— Ну, вообще-то, это, изначально была их инициатива, — после недолгой паузы произнесла она, — причём они собирались это делать тайно. Я всего лишь организовала присмотр в лице преподавателя в самой Академии, чтобы они, по незнанию, не наделали чего не того.
Нодерляйн показала на меня, снова попытавшись фокус внимания перевести на меня. Не вышло.
— Да-а?.. — протянула приподняв бровь графиня, — а мальчики сказали, что вы не просто дали указание эти исследования проводить, но и доложить результаты. Может я что-то не знаю, но с каких пор в академии студенты начали изучать некромагию?
