На берегу реки появился огромный снежно-белый дракон с весьма кровожадными намерениями в отношении принца Тьмы.
Хорошо бы узнать, за что дракон взъелся на Руфима, но, когда разъяренный ящер стоит перед тобой и готовится разорвать твоего жениха на клочки, времени на переговоры нет. Действовать необходимо без промедления. Я бросилась к принцу, сбила его с ног, сама уселась сверху на поверженное тело, скрестила на груди руки и грозно произнесла:
– Только через мой труп, Рашинкард!
Дракон поперхнулся струей ледяного пламени, выпустил пары через уши, выплюнул здоровенный комок снега, прокашлялся и телепатически прорычал с плохо сдерживаемым гневом:
– Отойди, Фэй, Зевсом прошу, отойди! Дай мне разобраться с мерзавцем. Я же не только для себя стараюсь – для тебя тоже! Он же подонок, каких мало, а ты его защищаешь! – Мой крылатый друг под конец обвинительной речи хлюпнул носом. Похоже, он на меня обиделся.
– Что он сделал? – Рашинкард замялся. – Выкладывай давай, а ты не рыпайся! – шикнула я на Руфима, который попробовал вылезти из-под меня. – Я ведь и встать могу… – Он намек понял и затих.
– Он и его отец Тоттен Многоликий у песчаных драконов партию песка для шлифовки алмазов перехватили. Буквально из-под носа увели. Ты знаешь, как трудно его достать и какие цены демоновы песчанники за него заламывают?! – Ага, каждый день биржевые сводки просматриваю! Дух захватывает, когда очередной индекс с небес на землю падает. – Они эту партию мне обещали. Понимаешь, мне! Мы уже о цене договорились, контракт подписать готовились, когда семейка морально беспринципных демонов цену перебила! Разве это честный бизнес? – Такой большой и так от жизни отстал. Я возьму на себя труд просветить дракона об отношениях между честностью и демонами. – Ты не бойся, Фэй, я его сильно уродовать не буду, только самые выдающиеся части тела оторррву, и все! – Голова затряслась от ментального драконьего рыка.
– От песка твоя жизнь зависит?
– Да! Лучше смерть, чем потеря деловой репутации! Кто со мной дело иметь будет, если я условия поставки нарушу? – Голос Рашинкарда дрожал от негодования. Он был возмущен поведением конкурентов.
Покупатели бриллиантов внезапно перевелись? Он крупнейший во всем Лагорроте поставщик, и клиенты к нему в очередь выстраиваются. Императорский дом Света тоннами у него закупается. Им гордость не позволяет к Руфиму обратиться, а ведь у демонов дешевле.
– Ну а песок здесь при чем? Как он на твою репутацию влияет? Шероховатости драконовских условий договора сглаживает?
Драконы жуткие жадины. Они никогда ни маньки не уступят в цене. И всегда все по предоплате продают. Параноики…
– Он для огранки алмазов необходим. Без него любой разбирающийся в качестве товара покупатель от сделки откажется!
Я же говорю – параноик. Хоть Рашинкард и богат, ударными темпами богатство свое приумножает, но продолжает считать себя нищим. Работу он всегда на первое место ставил. Превыше семьи и всего остального, поэтому и жену искал самостоятельную, которая его из недельной пьянки по поводу успешной сделки за шкирку вытащить способна.
– Убытки? – Я приготовилась услышать сумму. Гномы ввиду отсутствия работы в загул могли уйти.
– Три из пяти цехов огранки стоят. Профсоюзы и директора третью неделю вместе с рабочими пьянствуют! Двери завалили, а алкоголь и закуску им через вентиляционные шахты курьеры сбрасывают, а те с ними моими алмазами расплачиваются! Если и дальше так пойдет, то я по миру пойду милостыню просить!
М-да, одними извинениями мы не отделаемся…
– Ладно. Гномов мы к порядку призовем. Договорились?
– До конца недели управитесь? – обрадовался дракон.
– А что будет в конце недели? – Нас определенно пытаются подставить, но подстава подставе рознь.
– Покупатель в пятницу за алмазами приезжает, и Сорель рожает. Мне же не разорваться. Само собой, принимать роды я вам не предлагаю… – Принц согласно завозился.
– Кто покупатель? – Не люблю самое «вкусное» оставлять на потом.
– Император Света, – обыденно заявил Рашинкард.
Лучше принимать роды… Представьте себе абсолютное добро. Существо, готовое в лепешку расшибиться ради помощи всем, кто бы ни попросил. Конечно, помощь строго лимитирована. Просьбы тщательно рассматриваются и проверяются на соответствие шестидесяти пяти пунктам Кодекса Добропорядочности. Короче говоря, когда решение спасти утопающего утверждено всеми инстанциями, то утопающий уже на яхте Харона на другой берег Стикса перебрался.
Кроме бюрократических проволочек, создаваемых Светом, дабы не дай Аид не тому руку помощи протянуть, ярые противники Тьмы отличаются патологической нетерпимостью к приверженцам иной идеологии. Всех, кто предпочел две другие религии, они считали недостойными существования язычниками, и переубедить их в этом ни у кого не получилось. Все пытавшиеся это сделать героически сгорели на костре.
Что касается самого императора… Скажу коротко: характер Цербера, внешность Аполлона, вспыльчивость Рашинкарда, самомнение Руфима и магический потенциал Тоттена Многоликого. И вот с таким монстром нам предстоит вести переговоры! Жестокий поступок со стороны дракона, но логичный. Малой кровью встреча титанов «принц Тьмы против императора Света» не закончится, а мне, видимо, придется стать тем самым камешком в жерновах, который остановит попутное уничтожение мира в процессе выяснения отношений. За что мне такая великая честь?!
Спорить с драконом я не рискнула. Если он пристукнет Руфима здесь и сейчас, что мне на руку, то озвереет уже Тоттен, и тогда миру точно крышка. Здоровенная, чугунная и приваренная аргонной сваркой с магической составляющей, а так есть отсрочка и шанс вовсе задушить угрозу в зачаточном состоянии. На лице его высочества я прочитала похожие мысли.
Кивнув друг другу, мы полезли на спину ящера. Рашинкард пробубнил что-то вроде: всяких чесоточных демонов возить он не нанимался, выковыривай потом клещей из-под чешуек, но со спины моего жениха не сбросил. И на том спасибо!
Добирались до замка мы шесть с половиной часов. Мой крылатый друг летел низко и медленно, защищая нас от холодных ветров. Ввиду недееспособности второго желудка, перевозить в нем пассажиров он не мог, к лапам или брюху прицепить тоже было нечего – сбрую дракон дома оставил. Мы загадали желание и тем самым выдернули его из дома в неподходящий, как оказалось, для него момент.
К концу пути мы с Руфимом восстановили дружеские отношения. Еще бы! Сидеть, тесно прижавшись друг к другу, и продолжать обижаться на того, кто согревает тебя, попросту глупо. Ящер просветил нас насчет «исполнителя желаний» и тех, кто преподнес мне растение, – эта информация улучшила наше настроение. Как оказалось, цветочек исполнил одно желание – прислал подмогу. Все остальное не более чем качественные иллюзии, наведенные малышами пикси! Развлекаться за чужой счет – обычное дело для гадких недорослей. Рашинкард предположил, что нестабильный магический фон в замке – следствие беременности Сорель – их развеет.
Так и случилось. Едва мы ступили на брусчатку замкового двора, как мой позвоночник наконец-то распрямился и перестал напоминать вопросительный знак, а Руфим до земли поклонился дворецкому. Не специально, но тому было приятно. Рашинкард принял человеческое обличие, и мы проследовали ко входу в замок. Точнее, я и дракон, перебрасываясь шутками, а принц дополз десять минут спустя, когда мы уже расположились в гостиной. Дракон с бокалом вина в руке, я – с яблочным соком. Демону выпить никто не предложил. Я не хозяйка дома, а мой крылатый друг… Он ясно обозначил свое отношение к принцу.
Сорель к нам, к сожалению, не присоединилась. Она алкоголь не пьет, демоны на последней неделе беременности ей также противопоказаны, а от разговоров о бизнесе взрывоопасный характер элементаля мог буквально полыхнуть. И половину замка вместе с драконом снести. Жена ящера обещала составить нам компанию за ужином. До него Рашинкард настоятельно просил найти решение неувязки со шлифовочным песком.
Я подхватила графин свежевыжатого яблочного сока, два стакана и направилась в комнату для гостей, которую нам выделил мой знакомый. Она находилась на третьем этаже драконьей половины. Он помнил, что пятидесятиградусную жару в будуаре Сорель я, мягко говоря, переношу плохо. Ненавижу баню и сауну с детских лет, частично проведенных на попечении бабушки и дедушки в тропическом климате. Но и семнадцать градусов тепла в гостевой комнате ящера не намного лучше. Поэтому я обрадовалась, обнаружив в комнате всего одну кровать. Многозначительную улыбку Руфима я стерла с его лица фразой:
– Родной мой, кроме роли большой гладкой грелки, тебе ничего не светит! Попробуешь не туда положить руки, останешься без них. У меня все тело ядовитое.
